Бунтарка. (не)правильная любовь

Усилием воли откинул ревность, хотя она продолжала покусывать изнутри. Нашептывала, что уж харизматичность родственника оценило немало дам.

— Кот сам себя принес, — проговорил с некоторым трудом, — а я был всего лишь средством его передвижения.

— Ой!

Девочка-подросток в смешной пижаме ойкнула, появившись из-за спины Крис. И сразу потянулась к Лексу. Который смурно уставился на нее.

— Он спрашивает, — весело перевел я взгляд кота, — мол, руки мыла?

— Я только проснулась! — возмутилась она. — А вы кто? Я вот — Валерия, сестра Крис. Но меня Лерой все зовут.

— Друг, — признался, — его вот друг. — погладил Лекса, — и Кристины. А этот тип рядом со мной тоже друг.

— А я его знаю. — радостно сообщила девочка. — Вы же Марк, да?

— Лера, — прикрикнула женщина, стоявшая позади, — марш переодеваться и умываться, раз уж проснулась.

Вашу мать, он то когда успел? Я что-то пропустил? Сурово взглянул на Крис, но та ограничилась тем, что забрала у меня Лекса и прижала к себе. Чертов кот мигом начал ей жаловаться на жизнь. Но позволил Лере себя погладить.

— Господи, — продолжала женщина, в которой я узнал мать Крис, настолько они оказались похожи, — когда же он успокоится уже?

— Он правда хотел алименты? — тихо поинтересовался Марк.

Я ощутил его злость. Как ощущал всегда. Не зря мы с детства дрались против общих врагов.

— Зайдите, пожалуйста, — позвала нас хозяйка квартиры, пока Крис отступала куда-то за ее спину. — Спасибо вам огромное. Стыдно, но я бывшего мужа боюсь. Просто немею при нем. Марк, рада вас видеть. Простите…

Она перевела взгляд на меня, пришлось буркнуть:

— Тимур, кхм.

Тупость ситуации зашкаливала. Ощущая себя идиотом, я шагнул в квартиру, едва не оттеснив Марка плечом. Машинально сбросил обувь, прошел на кухню, такую маленькую, что всем там сразу стало тесно. В итоге, я не мог не отличиться: головой задел нарядную разделочную доску на стене. Та упала, задев мне плечо, грохнулась перед Лексом. Бедный кот как раз решил обследовать кухню. И с шипением унесся прочь. Я же замер истуканом, решив на всякий случай даже дышать с осторожностью. Что-то, наверное, с качалкой переборщил, теперь в кухонные габариты начинаю не влезать.

«Качок», — взглядом произнес Марк. Он ухитрился элегантно расположиться напротив, между столом и холодильником. Засранец!

«Дрыщ», — так же взглядом ответил я, на мгновение ощутив себя подростком. Этот тип, будучи на три года старше, считал себя в те времена невероятно крутым и взрослым. Именно тогда мы поспорили, кто за лето наберет большую массу. В итоге победил я, но зато Марк первый переспал с девчонкой.

Мать Кристины, попросившая называть ее Алевтиной, начала зачем-то ставить чайник. На кухню вернулась Кристина, уже одетая, причесанная и ужасно суровая. Такая суровая, что захотелось сгрести ее в охапку и пощекотать. Даже пальцы зачесались, пришлось убрать руки под стол, за что немедленно получил ехидный взгляд от Марка. И разозлился.

— Что там насчет алиментов? — едва ли не рыкнул. — Что за хренотень?

Глава 14

Мне казалось, что я все еще сплю. Но нет, слишком яркие ощущения, да и локоть побаливал после моего щипка. Это я так проверяла реальность происходящего.

Двое мужчин, от которых у меня кружилась голова, а сердце становилось слишком большим. Они сидели на кухне и занимали почти все пространство. Не только вокруг, но и в моих мыслях.

Еще и вопрос Тимура. Мне вдруг стало так стыдно, что щеки загорелись пламенем, а глаза защипало. Ну что такое то, а? По сути, они увидели весьма грязное белье моей семьи. Неадекватность отца и откровенный страх матери перед ним. Который я не могла понять. Он просто охреневший мужик, возомнивший себя непонятно кем и решивший, что ему все позволено.

— Требовал, — кивнула, отходя к плите.

Надо бы встать от них подальше, но размеры кухни не позволяли удрать на необходимое расстояние. В итоге, поясницей прижалась к краю плиты, ощущая ее тепло.

— Он идиот? — спросил Тимур и тут же сам себе ответил. — А нет, просто мудак.

— Согласен. — кивнул Марк, от взгляда которого дышать становилось чуть труднее. — Думаю, он пытался взять тебя или на жалость, или угрожал. Так? Или решил, что ты юридически неподкованная. В любом случае, шансы того, что он обратится в суд для получения алиментов ничтожно малы. Еще более они малы в том, что суд примет его сторону. Во-первых, он вполне дееспособен, судя по тому, как тут орал. Во-вторых, кроме тебя у него еще двое взрослых детей, старше тебя. В-третьих, у него явно есть какой-то доход.

Я глянула на дверь кухни и чуть повысила голос:

— Лера, иди найди Лекса и не подслушивай.

Раздалось ворчание и шлепанье ног по полу. Хорошо хоть Лера мой авторитет признавала. Надеюсь, в ближайшие пять минут она не будет подслушивать. Ей с утра уже хватило той грязи, в которую нас всех окунули.

— Он угрожал. — проговорила тихо, жалея, что не могу выпроводить и маму. Вон она уже потянулась за валерьянкой.

— Как? — быстро спросил Тимур.

— Если не буду выплачивать алименты, то отберет Леру у мамы и заберет в село. Я идиотка! Надо было разговор этот записать!

— Ну там было кому и что записать. — туманно произнес Марк. — Тем не менее, я таких людей знаю. Трусливы и предпочитают гадить по мелочам. Плохо.

— Что именно? — пробормотала себе под нос.

Пока что под это определение попадало все, включая личную жизнь.

Тимур сидел и развлекался тем, что прожигал меня взглядом. Так что я едва уже не дымилась. В то время как Марк смотрел на маму, и точно беседовал только с ней.

— Алевтина, судя по утреннему инциденту, ваши соседи любопытные, но заступиться в случае чего не смогут.

— Они хорошие, — как-то неуверенно произнесла мама, — но да, предпочитают молчат. Вдруг, мол, им тоже попадет.

— Полицию не вызывают? — заинтересовалась я.

Только сейчас дошло, что да, никто, кроме меня, в полицию не звонил. Все ворчали за дверями, но предпочитали бездействовать.

— Ты что, — махнула мама рукой, — вдруг полиция потом им предъявит, что вызывали и все такое. Кучу причин придумают. Ладно, надо просто подождать, пока он успокоится.

— Алевтина, а кем вы работаете? — спросил вдруг Марк.

Он отставил чашку, чай из которой явно пригубил лишь из вежливости. И теперь постукивал пальцами по столу. Такой негромкий стук, от которого у меня почему-то волосы на затылке начали чуть подрагивать. Мое воображение мигом показало Марка в огромном кабинете. И вот так же, постукивая по прозрачной столешнице, он решал судьбы своих подчиненных.

Но если я работаю на него, то моя семья — нет.

— В сметном отделе, — мама назвала научно-исследовательский институт. Из тех, что существуют, кажется, сто лет. И постоянно на грани закрытия. Но каким-то чудом еще работают. Понятное дело, зарплата там так себе. Хорошо еще я отправляла им деньги. И хорошо, что маме хватило ума не рассказывать о них отцу. Иначе вряд ли она смогла сейчас найти квартиру, даже продав свою.