Бунтарка. (не)правильная любовь

Только вот правым себя не чувствовал, когда Кристина глухо всхлипывала мне в рубашку, отчего так становилась все более влажной. Причем ревела так, точно давно уже сдерживалась. А тут последняя капля и все… прорвало.

Мне оставалось просто гладить ее по волосам и обмениваться не самыми добрыми взглядами с Тимуром. Что ты там насчет свадьбы придумал, засранец? Какая нахрен свадьба вообще? Решил, что она согласится и заберешь ее себе?

Ох, чувствую, разговор у нас с тобой, Тим, будет жестким. Договорились же не подлить друг другу.

— Кристина, — проговорил мягко, когда слезы постепенно начали сходить на нет, — может, умоешься и мы все спокойно поговорим? Ты же меня сюда позвала не только для того, чтобы поплакать на широкой груди? Я польщен, конечно…

— Да.

У нее чуть гнусавый после слез голос и немного опухшие глаза. А еще ее слезы не раздражают, а проникают в душу и выворачивают ее. Так, что самому выть хочет от того, что стал их причиной.

— Крис… — рванул к ней Тимур, но замер от выставленной ее ладони. Как на стену наткнулся на невидимую.

— Потом. — коротко бросила Кристина и быстро ушла в ванную. Едва слышно щелкнул замок. Она закрылась, чтобы никто из нас туда не пробрался. Мда, не лучший знак.

— Та-а-а-ак! — протянул я, в упор глядя на Тимура. — Жениться, значит, решил? А предложение ты как делал? На коленях, с кольцом в зубах?

Кое-как заставил себя не повышать голос, разжал кулаки. Спокойно, Марк, драка никогда к хорошим последствиям не приводила.

— В чем проблема то?

— Серьезно? Тим, ты башкой приложился или переработал? Замуж, значит, позвал?

— Да, позвал! — родственник смотрел на меня упрямо и вызывающе. — А у тебя какие проблемы, Марк, я не понял? Думаешь, ей не нужна семья?

— Кто-то мне пел, что до сорока вообще женится не хочет.

Да, да, было такое. Я на память не жалуюсь, в отличие от некоторых.

— Ты тоже самое говорил, — прищурился Тимур, — только я тогда Кристину не знал. И человек имеет право менять свои решения.

— Какое совпадение, не находишь? Почему ты думаешь, что Крис согласится?

— Потому что ей нужна забота, а не счет в банке.

Мы стояли друг напротив друга как когда-то, в подростковом возрасте, когда думали, что делать если нравится одна девчонка. В прошлый раз дело закончилось дракой, затем примирением и решением, что девки между нами становится не должны.

И вот опять…

Точно не взрослые состоявшиеся люди, а опять подростки, чьими действиями движут гормоны.

— Тимур, нас трое…

— Чел, думаешь, я не понимаю? Но ты тоже представь, что будет, если про нашу связь узнают? Это мне насрать, а тебе каково будет? По бизнесу не ударит? Марк, я же не говорю, что после свадьбы один из нас должен исчезнуть из ее жизни. Но ты представь! А если мы все трое захотим завести детей? Что ты будешь говорить ребенку? Что будут говорить ему в школе? Хорошо, допустим мне плевать, что скажут про меня, но дети жестоки. Мало ли что придумают.

— Бред. — заявил я. — Кому какое дело, что происходит в стенах чужой спальни. Тем более, надо еще быть в курсе.

— Ты прекрасно понимаешь, что рано или поздно, но все становится явным.

— А ты, как прекрасный рыцарь, хочешь создать вид типа нормальной семьи? А я буду приходить в гости, на чай? Или как? Кстати, в таком случае брак лучше заключать мне. Тогда бизнес-партнеры точно не посмеют тявкнуть.

— Ага и предлагаешь приходящим уже быть мне?!

— Так будет выгоднее всем.

— Во всем ищешь выгоду, да? — вдруг тихо спросил Тимур, делая шаг в мою сторону. — И увольнять Крис тоже собираешься ради выгоды? Плевать на все, лишь бы бабло копилось на счету.

— Ты сдурел? — спросил спокойно, хотя вот сейчас хотелось ему вмазать.

— Я? Я как раз смотрю трезво, а без долларов в зрачках. Уволишь ее, устроишь на другую работу, которая ей не нравится, посадишь в своем коттедже. И что? А я буду приезжать в свободное время?

— Мы можем жить все вместе, благо мой коттедж это позволяет. — я сделал ударение на слове «мой» и красноречивым взглядом обвел обстановку вокруг. Здесь для двоих места нормально, но втроем уже не очень, плюс эти питомцы Тимура. А если дети пойдут?

Взгляд Тимура окончательно потемнел, стал недобрым. Я чувствовал, как его нервы звенят, точно морозный воздух. Да и мои были сейчас не лучше. Каждый чувствовал себя правым…

До тех пор, пока не услышали хлопок входной двери. Лишь тогда дернулись и, переглянувшись, кинулись к ванной комнаты. Пустой.

Кристина ухитрилась в пылу нашей ссоры выскользнуть из квартиры.

— Крис! — Тим распахнул дверь и выскочил в коридор.

Я последовал за ним, чтобы услышать, как внизу грохнула подъездная дверь. Оба поспешили по лестнице, едва ли не толкаясь.

Она еще и такси умудрилась вызвать. А оно оказалось поблизости и уже подъезжало.

— Нет!

Кристина выставила перед собой руки с сумочкой, едва мы попытались подойти к ней.

— Нет! — повторила твердо. — Я все слышала. Вы так ничего и не поняли. Вы продолжаете делить меня, как вещь. Я не хочу быть вещью, мне один раз попытались показать, что это такое.

— Крис, все не так… — попытался было начать Тимур, в то время как я смотрел по сторонам. Только нам любопытных соседей не хватало. Но вроде в это время суток все уже зашли домой. Да и стемнело изрядно.

В свете фар подъехавшего такси Кристина выглядела бледной, но хотя бы уже не плакала.

— Все так, — проговорила она тихо, — все так и есть. У нас единственный выход — не общаться пока. Я уезжаю с Юлькой, а вы сделайте то, о чем я просила. Решите уже, что вам надо. И прекратите делить меня. Ведь я вас не делю. Вы…

Она глубоко вздохнула и на миг приложила ладонь ко лбу.

— Я думала, что у нас неправильные отношения, но теперь они кажутся мне гармоничными. Может, и хорошо, что все происходит так быстро, иначе я бы начала копаться в себе и запуталась. А теперь все вижу ясно. Вы мне нужны оба, на равных правах. А вот я вам…

— Ты нам нужна. — сказал я тихо.

Кристина качнула головой и села, бросив через плечо:

— До возвращения из Германии я не хочу с вами общаться. Не хочу, чтобы вы из-за меня потеряли свою дружбу.

Мы оба молча смотрели как задние огни такси удаляются со двора.

— Вот и поговорили, — вздохнул Тимур, в челюсть которому все еще хотелось двинуть, — ты в курсе, что Ника пытается ее шантажировать?

Его слова дошли до меня не сразу. Зато потом…

— Что? — спросил я тихо, понимая, что дрожание внутри это злость. — Что ты сказал?