Бури

— Приветствую! — сказал старик. — В нашем доме милая гостья! — Он хитро глянул на Алана, как будто видел его насквозь. — Пусть солнечный свет не оставит тебя, дитя, — сказал он девушке, и она улыбнулась, поднявшись ему навстречу.

— Здравствуйте. Спасибо!

— Вы не против, что я… — начал Алан, но Фадр спокойно поднял ладонь.

— Мы рады. Да, Махунг?

— Вчетвером веселее, — согласился мальчик. Он широко улыбался.

Алан оставил их ужинать, а сам пошёл спать. Ему нужно было отдохнуть.

Наутро он застал Зарину за уборкой. Она привела в порядок не только сам дом, но и дворик, и Махунг помогал ей. Землянин поглядел, как они беззаботно болтают и смеются, и поморщился. Сон принёс отдых его телу, но дух его был по-прежнему встревожен. Он готовился к худшему.

Алан без аппетита позавтракал и вернулся в беседку: там ему хорошо думалось. Он стал прикидывать варианты, и понял, что лучше всего уходить из Йола-Бада. Причём как можно скорее и забрав с собой этих троих. Вот только вряд ли Фадр, проживший на этой пустынной земле всю жизнь, согласится уехать, а преданный Махунг его не бросит. А Алан не мог бросить их. Но также он не мог бросить Зарину. Девушка должна была вернуться домой. Может, Фадру с Махунгом, мечтающим о лесе, там найдётся местечко? Землянин чувствовал груз ответственности за своих новых друзей, но это не тяготило его, как прежде. Будь что будет. Он расскажет им о своих далеко идущих планах, исключая, конечно, собственную фантастическую историю, а они уж пусть сами решают, как поступить…

…Алекс проснулся от невероятной мучительной неги. Он ощутил, что Дила прижимается к нему всем телом и нежно поглаживает его живот и всё, что находилось ниже… Он не стал открывать глаза, только улыбнулся, давая понять, что ему хочется продолжения. Тёплые губы коснулись его щеки.

— Алекс, — прошептала девушка. — Не засыпай, Алекс.

Он рассмеялся и открыл-таки глаза.

— Привет.

— И тебе привет, — отозвалась она, ласково целуя его в щеку. — Как ты спал?

— Разве мы спали?

Девушка рассмеялась и прикусила пухлые губы.

— Совсем чуть-чуть, под утро.

— И теперь ты меня раззадориваешь, потому что хочешь продолжения? — хмыкнул он.

Дила спрятала руки у него между бёдрами.

— Я не удержалась. Мне хотелось тебя коснуться, а, начав, я не смогла остановиться.

— Это хороший ответ, но теперь уже я не смогу остановиться, Дила.

В итоге они встали только к полудню, и Дила настойчиво попросила Алекса смирно сесть нас стул и позволить ей приготовить обед. Они сытно поели, и Алекс тщательно смазал её ногу целебным бальзамом. Смелая в своей ночной страсти, девушка не думала о боли, да и теперь, довольная и сияющая, она хромала, не обращая внимания на ноющую ногу. Неугомонная, она ковыляла по всему дому, не отходила от него ни на шаг, ласково тёрлась щекой о его плечо каждые пару минут. Алекс чувствовал себя заполненным ей, он то и дело целовал её или таскал на руках, как желанный груз. К вечеру нога перестала болеть, и Алекс решил показать девушке иные миры. Он мог защитить её, к тому же Дила должна была привыкнуть к перемещениям и ощутить Промежуток в себе.

— Только помни: если что, возвращайся сюда. То есть постарайся вернуться. Хорошо? А не получиться — жди меня в Промежутке или за его пределами, не уходи далеко.

— Я поняла, — ответила Дила. — Сделаю, как ты скажешь, Алекс.

Всё прошло хорошо, но Дила, ни разу не видевшая большого города и тем более автомобилей, заметно оробела.

— Ой! — и она прижалась к нему, спрятала нос у него на груди. — Алекс…

— Не бойся! — улыбнулся он. — Они тебя не съедят.

— А как они… двигаются? Они живые? — смущённо спросила она.

— Нет, не живые. Просто…

И он стал объяснять ей, что к чему. Девушка напряжённо хмурилась, вникая в смысл произносимого. Ей казалось, что упавшая в тот памятный день звезда довольно танцует в сторонке, глядя на неё хитрыми ясными глазами. Перемены не заставили себя долго ждать, но их случилось так много, что она потерялась, и, если бы не Алекс, сошла бы с ума. Дила знала, что принадлежит ему, и хотя у себя дома она боялась стать чьей-то, сейчас она чувствовался вкус настоящей, желанной свободы, о которой так мечтала.

В конце концов девушка изъявила желание прокатиться на велосипеде, потом на водном мотоцикле, а затем и на автомобиле. Восторгу её не было границ, но Алекс торжествующе отметил, что всё это так влечёт её потому, что он был рядом. Она хотела узнавать миры от него, через него, с помощью него и с ним. Многое настораживало её, многое отталкивало. Она не понимала, зачем люди пьют «колючую» газировку, не получила удовольствия от похода в магазин, не обрадовалась, когда увидела высотные здания.

— А как в них живут? — подозрительно спросила она.

— В такой жизни мало весёлого, — согласился Алекс. — В больших городах иначе никак, Дила. Люди привыкли к этому, со временем ко всему привыкаешь. Ты же привыкла к своей хижине.

— У меня не было выбора. Теперь он есть, и я бы предпочла дом возле реки, — сказал она.

— Да, мне там тоже больше нравится. Давай-ка ещё кое-что попробуем, — и он подвёл её к лотку с мороженым. Он ожидал, что и мороженое её не впечатлит, но ошибся. Дила доверчиво поднесла ароматный рожок к губам, тронула его языком…

— Он холодный! — сказала она. — М-м-м! И сладкий! Он тает! — совсем по-ребячьи выдала Дила, и Алекс расхохотался.

— Я тебя такой и представить не мог. Ты такая милая.

— Я милая? — смутилась девушка. — Действительно?

— И красивая. Очень красивая, своей собственной редкой красотой.

Дила шагнула к нему и быстро поцеловала в щёку.

— А я знала, что так бывает. Знала, что смогу любить. Ты — моя любовь, Алекс.

— А ты — моя, — отозвался он.

После они гуляли по берегу океана, купались и сходили с ума. С ней было хорошо дурачиться. Дила весело наскакивала на Алекса сзади, и он относил её в воду, чтобы тут же подставить под огромную волну. Радость до последней капельки впитывалась в его кожу вместе с водой, и всё вокруг казалось самым прекрасным: и океан, и яркое небо, и ресницы Дилы, на которых лежали светлые радужные капли, и её глаза, и губы… И её смех: такой, каким Алекс всегда хотел его услышать. Счастливый смех счастливого человека…

…Когда они добрались до дома на горе, там обнаружилось с десяток незнакомых Шанталь человек. Все они были друзьями Владрика. Он радовался и обнимался с ними, Шанталь поначалу совсем не обрадовалась. Она мечтала остаться с Владриком наедине, но не рассердилась и не расстроилась, поняв, что придётся присмирить свои желания и с кем-то им поделиться. Она скромно держалась в сторонке, надеясь, что он обратит на неё внимание и притянет к себе, как бы обозначая, что она принадлежит ему. Однако пока что мужчина был так возбуждён и взволнован, что ей не перепадало даже взглядов. Он радостно болтал с двумя красивыми девушками и тремя парнями. Девушки были прекрасны, действительно очень хороши. Обе высокие, но одна темноволосая, с яркими голубыми глазами и прекрасной улыбкой, а другая кареглазая шатенка, с белой и нежной бархатной кожей. Шанталь вздохнула, теребя в руках фотографию маленького голубого домика, которую она взяла рассмотреть. Неужели Владрик даже не представит её своим друзьям как следует? Он познакомил её с остальными небрежно, с ленивой скукой в голосе, и девушка ощутила нарастающую злобную досаду. Что с ним случилось? Почему он так резко изменился по отношению к ней? Только-только рассуждал о любви, говорил, что нуждается в ней, а теперь охладел, равнодушно глядит мимо, даже не разговаривает!

Она хотела напомнить о себе, но её отвлёк один из мужчин по имени Тит.

— Шанталь, да? — сказал он. — У тебя красивое имя.

— Спасибо, — ответила она, не отводя глаз от Владрика.

— Друзья, — сказал Тит. — Владрик хороший друг. Он о тебе рассказывал.

— Да? — недоверчиво сказала Шанталь. — И что он говорил?

— Что ты умная и красивая. Он даже показывал твои фотографии.

— Неужели? — удивилась девушка. — А откуда они у него?

— Создал, я полагаю, — усмехнулся Тит. — Ты их не видела?