Буря и ярость

Беспокойство росло во мне. Я высвободила свою руку из хватки Зейна.

— Миша, что происходит? Ты сбежал? — но если это так, то почему он не помог мне или Зейну? — Что…

— Что я здесь делаю? — спросил он, разводя руками. — У меня есть вопрос получше. Ты всерьёз думала, что ты одна такая особенная?

— Что?

— Что? — усмехнулся он, наклонив голову. — Ты ведь так думала? Всё это время ты всегда верила, что ты избранная… Истиннорождённая, которую в один прекрасный день призовут, а я был твоим Защитником, твоей верной грёбаной тенью, следовавшей за тобой.

Ошеломлённая, я направилась к нему, но остановилась, подойдя достаточно близко и увидев ненависть, исказившую его черты.

Я отпрянула назад, в животе забурлило.

— О чём ты говоришь? Что он с тобой сделал?

— Он выбрал меня, — сказал Миша. — Вот что он сделал. Он выбрал меня.

— Кто? Баэль? Кто?..

— Боже, уж ты-то должна быть умнее, — сказал он. — Я знаю, ты же умная.

Я уставилась на него, сердце тяжело колотилось.

— Ладно. Я не знаю, какого чёрта с тобой происходит, но мы выясним это. Вместе. Очевидно, демон что-то сделал с тобой…

Миша бросился вперёд и, выставив руку, нанёс мне жалящий удар по лицу, который отбросил меня на шаг назад.

— Он ничего мне не сделал! Баэль всего лишь инструмент, чтобы добраться до тебя. Всё, что мне было нужно, это чтобы он отвлёк тебя. Войти, взять меня и тебя, но он всё испортил. Точно так же, как Айм сегодня всё испортил.

Почувствовав вкус крови во рту, я медленно повернула голову к нему.

— Ты что серьёзно ударил меня?

— Я сделаю гораздо хуже.

Я сделала очень глубокий вдох, и встретила его взгляд. Что-то… что-то ужасное произошло с ним. Был ли он удержим? Глаза у него были нормальны, ярко-голубые. Он был похож на Мишу, которого я знала, на Мишу, которого я любила, но звучал он совершенно не так.

— Знала ли ты, что связь Защитника может быть разорвана и без смерти Истиннорождённого? — спросил Миша, смеясь, когда увидел, как распахнулись мои глаза. — Ты ведь этого не сделала, правда? Никто нас этому не учил. С другой стороны, твой отец никогда ничему нас не учил.

Инстинкт взял верх, и я попятилась, держась на достаточном расстоянии между нами, чтобы он не оказался в моих слепых зонах.

— Все, что нужно, чтобы разорвать узы, это чтобы Защитник убил невинного, — сказал Миша. — Я не собираюсь убивать тебя, Тринити. Не сейчас. Но, в конце концов, мне придётся разорвать эту связь, потому что ты умрёшь.

Лёд пропитал мои вены, и ужас наполнил меня.

— Миша, это не ты. Ты не говоришь об убийстве невинных людей… убийстве кого-то, как будто это пустяк. Это не ты.

— Не думаю, что это пустяк, — признался он, сжимая мышцы. — Но я должен это сделать. Он показал мне дорогу. Он научил меня всему, когда выбрал меня. Он показал мне, как скрыть это, и это сработало. Я планировал это в течение многих лет.

Лет?

Я покачала головой, потрясенная тем его словами и испуганная тем, что это была правда, и что он был прав… я никогда не видела этого. Потому что, если бы это было так, я не смогу исправить это, исправить его.

— Как ты думаешь, кто стоял за Райкером? Он никогда раньше не приходил в тренировочные помещения, но однажды он пришёл, и именно в тот день, когда ты решила показать свою благодать? — он усмехнулся, увидев ужас, отразившийся на моём лице. — Как ты думаешь, кто подтолкнул его к страху и гневу? Кто, по-твоему, дёргал за эти ниточки?

Моё сердце запнулось, я покачала головой.

— Нет.

— Да.

— Нет, — прошептала я. — Нет. Ты не мог этого сделать. Он убил мою маму. Он убил её…

— Она должна была уйти, — выплюнул он, и я напряглась от отвращения, которое сочилось из каждого его слова. — Она поняла, что Тьерри совершил ошибку. Ты никогда не видела этого, но опять же, я не удивлён. Всегда всё касалось только тебя… то, какой жизни у тебя не было, то, как тебе было скучно, и как ты была одинока и как ты никогда не найдёшь никого, если останетесь в общине. Всё всегда крутилось вокруг того, чтобы убедиться, что ты была в безопасности, и ты была защищена. Всегда это касалось только того, насколько ты важна, чего ты хочешь и в чём нуждаешься, и это никогда не касалось меня! — взревел он, сотрясая землю.

Я вздрогнула от правдивости его слов, потому что это была я. О Боже, вот такая я была.

— Это никогда не касалось меня, пока он не выбрал меня и не показал мне путь. И он знает, что я добьюсь успеха благодаря тебе… ты не убьёшь меня. Ты не можешь, — его грудь поднялась с глубоким вздохом. — Поэтому, хоть раз в жизни ты выслушаешь меня и пойдёшь со мной. Если ты этого не сделаешь, я заставлю тебя, и тебе это не понравится.

Сдавленный звук вырвался из моего горла.

— А Клей?

— О, я не имею к этому никакого отношения. Он был просто придурком, который, очевидно, решил свести с тобой счёты, — сказал он. — Хотя сомневаюсь, что он намеревался убить тебя. Думаю, он просто хотел напугать тебя. Маска была приятным дополнением. Я позаимствовал этот фокус.

Мой желудок скрутило ещё сильнее.

— Миша, пожалуйста… Ты не можешь стоять за этим. Кто-то обратил тебя. Кто-то у кого…

— В кои-то веки мне показали, как я важен! — заорал он, и я резко дёрнулась.

Я вздрогнула.

— Кто «он»?

— Предвестник, — сказал Мина, и улыбнулся. — Он уже был здесь. Он то, за чем они охотятся и никогда не найдут. Он показал мне, что грядет, Тринити, — Миша покачал головой. — Ты будешь частью этого.

— Как? — потребовала я, глубоко задышав. — Как я буду частью этого, и что потом? Ты разорвёшь узы, а потом убьёшь меня? Что с тобой происходит, Миша? как ты будешь уживаться с сами собой после всего этого? Я доверяла тебе. Я люблю тебя, и ты можешь это сделать? Со мной? С нами?

— Я могу, и я сделаю, — сказал Миша, вздёрнув подбородок. — И, Трин, никогда не было никаких «нас». Всегда была только ты.

Это было хуже, чем пощёчина. Это был нож в сердце.

— Настало время для новой эры.

— Новая эра? — я покачала головой. — Ты что, с ума сошёл?

Миша внезапно бросился на меня, не дав мне возможности усомниться в том, что он однозначно намерен сделать то, что он утверждал. И, возможно, это был шок от всего этого. А может быть, дело было в том, что я не могла поверить в то, что было прямо передо мной, но в любом случае, я просто как вкопанная стояла на месте.