Буря в Эдеме

Их глаза встретились и сомкнулись в продолжительном, наполненном взаимной любовью взгляде. Шей почувствовала, что ее сердце постепенно замирает и вот-вот остановится. Глаза наполнились слезами радости. Он приехал. Теперь все будет нормально.

Ян прошел через ограждение, установленное национальными гвардейцами по просьбе Шей, и присел на корточки рядом с ней.

— Мне очень жаль, что я оставил тебя одну.

— Ничего. Мы справились с этим, но я очень рада, что ты вернулся. — Ее губы слегка дрожали.

— Где его мать? — Ян погладил кудрявую голову ребенка.

По щеке Шей скатилась слеза. Она грустно покачала головой:

. — Отец и мать погибли. За ним скоро приедет бабушка, если, конечно, сможет сюда добраться.

Ян кивнул головой, взял руку ребенка и прижал ее к своей щеке. Шей любила его сейчас больше, чем когда бы то ни было. Наконец он открыл глаза и встал на ноги.

— По многим дорогам все еще нельзя проехать из-за снега. Как только я получил твою записку, я тут же взял напрокат машину и крутил баранку всю ночь. — Он нежно прикоснулся рукой к ее щеке. — Как ты тут без меня?

Шей покачала головой, отмахиваясь от несвоевременного, как ей показалось, вопроса.

— Ты им очень нужен сейчас, Ян, — сказала она, показав на толпившихся в комнате людей.

— Хорошо, поговорим потом.

* * *

К концу второго дня подвальное помещение церкви опустело. Шей могла бы вернуться домой, но она решила закончить все дела, связанные с трагедией. Ей нужно было вызвать бригаду рабочих для ремонта подвальной комнаты, вернуть все арендованное оборудование, собрать одежду для тех, кто пережил пожар и остался без имущества. Закончив с этим, она поехала в больницу, чтобы навестить пострадавших, которые были в состоянии принимать посетителей. После этого она навела справки в соседних домах, чтобы узнать, нельзя ли разместить в них тех, кто остался без крыши над головой.

Ян в это время организовал похороны погибших и делал все возможное, чтобы хоть как-то утешить членов их семей. Он работал без устали, помогая всем, кому только мог помочь. К счастью, погода наладилась. Снегопад прекратился, хотя было еще очень холодно.

Вскоре после этой трагедии позвонили Селия и Джон. Узнав о случившемся несчастье, они предложили свою помощь, но Шей и Ян деликатно отказались, настояв на том, чтобы их родители оставались дома. Они так изматывались за день, что еле приползали домой вечером, а после ужина, заботливо приготовленного миссис Хиггинз, замертво падали в постель. Разумеется, сейчас они не могли принимать гостей, даже если те были готовы помочь им.

В течение следующей недели все более или менее успокоилось, и их жизнь стала постепенно возвращаться в нормальное русло. Однажды вечером Шей вернулась домой и неожиданно обнаружила, что у нее нет срочных дел. Она подбросила дров в камин, приготовила салат, разогрела блюдо, которое к ужину состряпала миссис Хиггинз, накрыла стол в гостиной. После этого она поднялась наверх, чтобы принять душ и переодеться.

Некоторое время спустя Шей вернулась на кухню и стала терпеливо дожидаться, когда во двор въедет машина Яна. В этот момент зазвонил телефон. К своему удивлению, она услышала в трубке знакомый голос своего агента. Он сообщил ей, что Завала остановил свой выбор на ней, но потребовал, чтобы она еще раз приехала к нему для съемок. Он был доволен ее работой, но некоторые фотографии его не устраивали.

Шей глубоко вздохнула.

— Мне очень неприятно, что я подвожу тебя, — сказала она агенту, — но я не смогу этого сделать… Я знаю, но… Ну… В общем… Я очень сожалею, но мне что-то не хочется работать с ним… Дело не в том, что он вел себя непрофессионально и часто набрасывался на меня с непозволительными упреками. Меня это не волнует. Мне заплатили только за пробу, а не за всю работу, поэтому он не имеет права использовать мои фотографии без моего согласия. Кроме того, есть еще одна причина, более серьезная, чем все это… Нет, дело не в этом. Просто у меня будет ребенок… Нет, я очень взволнована… Нет, не думаю… Конечно, если будет что-то очень интересное… Возможно. Мне необходимо поговорить об этом с Яном… Хорошо. Извини, что так все получилось… Большое спасибо. Пока.

Шей печально вздохнула и положила трубку. Ну вот теперь все кончено. Но у нее не было ощущения потери или утраты. Она повернулась к двери и увидела Яна. Блуждавшая на ее лице таинственная улыбка сразу же исчезла. Шей долго смотрела на мужа, стараясь определить его настроение, но ей это не удалось. Лицо Яна было непроницаемо.

— Я не слышала, когда ты вошел, — сказала она наконец тихим голосом.

Он смотрел на ее лицо каким-то рассеянным взглядом. Его пальто было припорошено снегом, а возле ботинок образовались лужи от растаявшего снега.

— У тебя будет ребенок? — спросил он дрожащим голосом.

Она молча кивнула головой, сгорая от любопытства. Что он скажет? Будет ли рад?

Ее любопытство было тут же удовлетворено. Он сделал к ней несколько шагов, сбросив пальто прямо на пол кухни, протянул руку, но затем резко убрал ее и спрятал за спину. Его изумленные глаза скользнули по ее животу, который был таким же плоским, как и всегда.

Шей нежно улыбнулась ему.

— Ты можешь прикоснуться к нему, — сказала она. — Мне было бы очень приятно, если бы ты это сделал.

— Шей, — обратился он к ней каким-то странным голосом, наполовину извиняющимся, наполовину благодарным. Притянув ее к себе, он прислонился к стене плечом и осторожно погладил ее живот свободной рукой. — Ребенок, — прошептал он. — Наш ребенок. — Его рука слегка задрожала на ее животе. — Шей, я чувствовал себя таким несчастным все это время.

Она уткнулась лицом в его грудь, ощущая до боли приятный, такой родной и дорогой мужской запах.

— Я тоже, Ян. Мне так недоставало тебя. Я ужасно соскучилась и с нетерпением ждала той минуты, когда мы снова будем близки с тобой.

Не отрывая руку от ее живота, он другой рукой приподнял ее подбородок.

— Прошло так много времени, — тихо сказал он, — что я почти забыл вкус твоего поцелуя. Шей кокетливо улыбнулась.

— Ты можешь без всяких колебаний восстановить свою память прямо сейчас, — сказала она слегка дразнящим тоном.

Его губы были твердыми и удивительно теплыми, хотя он только что вошел в дом. Они жадно впились друг в друга губами и стояли так долго, что, казалось, прошла целая вечность. Его прохладные пальцы нежно поглаживали ее живот, в котором уже была новая жизнь, жизнь его ребенка.

Она почувствовала, что все его тело задрожало в приступе первородного стремления истосковавшегося тела к любовной ласке и обладанию, насыщенному полнотой бытия. Ян издал страстный стон и, решительно раздвинув ее губы своим языком, совершал такие движения, от которых у Шей помутилось в глазах.

— Пойдем в постель, — нетерпеливо сказал он, когда возбуждение достигло своих пределов. Испив необыкновенно сладкий нектар ее губ, он наклонился ниже и стал нежно целовать ее шею и грудь.

— А как же ужин? — спросила она едва слышным голосом.