Буря
Шрифт:
После этого началось бегство. Последними через мост перебрались всадники, они и попытались сбежать первыми. Дружный залп винтовок Шарпса из засады и мост перегорожен ранеными и убитыми лошадьми и кавалеристами. Самые умные попытались на лошадях перебраться через Славянку рядом с мостом. Вообще речка не сильно глубокая, чуть больше метра в это время года, но всё же она метров пятнадцать шириной, и пусть даже на лошади, ты в это время отличная мишень. Быстро водную преграду не преодолеть. Десяток выстрелов и эти умники кончились, а лошади уже без седоков вернулись на тот берег. Несколько кавалеристов в это время, спешившись, пытались перебраться через завал на мосту, и даже преуспели. Но потом сто метров открытого пространства. Перестреляли и этих. Между тем затихли выстрелы и от
Событие шестьдесят второе
Если враги говорят о своем намерении нас уничтожить — верьте им! Они действительно планируют уничтожение, и их нужно остановить!
Менахем Бегин (1913–1992) — седьмой премьер-министр Израиля
Дондук лежал с ружьём Куликовского на квартердеке «Марии» и ждал команды. На его взгляд всё в этой винтовке было избыточно. Калибр штуцера 8,5 линий (21,59 мм). Вес цилиндрической пули получался при этом 76 грамм, а навеска пороха почти десять грамм. Суммарная длина штуцера выходила больше полутора метров с учетом чуть не метрового ствола. Чтобы смягчить отдачу десятиграммового порохового заряда, на приклад одевался кожаный чехол с войлочными прокладками. И всё равно при выстреле толчок в плечо получался такой силы, что чудо просто, что никому ещё ключицу не сломало. Плюс был один и избыточность этого монстра искупал полностью. Прицельная дальность штуцера — 1000 шагов, то есть 711 метров. Дондук говорил об этом с Александром Сергеевичем и тот только руками разводил. Он же не конструировал эту винтовку, на Тульском оружейном заводе были невостребованные ружья Куликовского, вот их и переделали. Естественно, калибр можно в полтора раза уменьшить и это облегчит конструкцию, снизит отдачу и не повлияет на дальность почти.
— Приедем… приплывём… в общем, доберёмся до дома и подумаем над конструкцией. Тем более, уже ружья Шарпса появились, и эта система Дрейзе сразу устарела. Осталось одного серьёзного врага победить — это американцы и двух слабеньких — Англию и Францию размазать тонким слоем.
И действительно, когда «Мария» стала подходить к американскому паровому фрегату, Дондук почувствовал, что этот враг на самом деле серьёзный. Это не те мелкие кораблики, с которыми им приходилось иметь дело до сих пор. Это монстр, как князь Болоховский говорит. А орудие на носу фрегата просто огромно. Если из такого влепить бомбу в «Восток» или «Салвадор», то они просто напополам развалятся. И десять других орудий хоть и меньше этого «ружья гладкоствольного», так это они меньше этой исполинской пушки, а по сравнению с теми орудиями, что есть на их кораблях, и сами исполины.
Бабах. «Аврору» выстрелила из своей самой большой пушки — 80 фунтовой. Когда Дондук её в первый раз увидел, то подумал, что больше и не бывает. А теперь понимал, какая это фитюлька по сравнению с «ружьём» Дальгрена.
Раздумья закончились. Сотник подвёл перекрестье прицела к голове офицера, стоящего у борта. В это время к нему подошёл второй и стал что-то говорить первому. Ну, видно важная информация, пусть она при нём и останется. Бах. Ружьё хоть и привычно уже, но всё равно сильно и больно лягнуло Дондука в плечо.
Снизу дёрнулся шлюп. Это орудия левого борта выстрелили по «Поухатану». Бах. Бах. Стоящие рядом с «Марией» «Гретта» и «Восток» тоже окутались дымом. Нанесли ли хоть какой-то ущерб суперфрегату эти комариные укусы сотник рассматривать не стал. У каждого своя задача, и его — не допустить, чтобы хоть одно орудие выстрелило по малюткам. Нужно выбивать тех, кто спешит к орудиям. Дондук перезарядил ружье и прицелился в мужичка, что бегал вокруг самого большого орудия и размахивал руками. Бах. Ну, прицельная дальность больше семи сотен метров, а тут всего сто. И не надо, чтобы противник обязательно убит был. Пусть пуля попадёт в грудь или в живот и просто ранит. Раненые пулей весом чуть
не сто грамм, куда бы эта пуля не попала, точно больше не смогут принимать участье в стрельбе из орудия.Американские моряки явно не были готовы к такому повороту событий. Да и снайпера свою долю в общий бардак, творящийся на палубе корабля, вносили. Едва появлялся офицер и начинал командовать, размахивая руками, как в него прилетала пуля или несколько дробин десятиграммовых. Плохо, что несколько пуль и зарядов дроби тратилось на одного человека, но зато количество командиров с каждой секундой убывало. Возле того самого здорового орудия, пока Дондук отвлёкся на уничтожение офицеров, собралось человек десять моряков, и они стали чего-то там суетиться. Бах. И один из них упал к ногам товарищей. Видимо и другие снайпера обратили внимание на суету у главного орудия фрегата, так как не успел сотник вставить новый патрон и навести прицел на чёрную громадину, как там все цели закончились. Ничего орудий хватает. Дондук повёл плавно стволом и увидел, что у соседнего орудия тоже уже человек пять суетятся. Бах. Теперь на одного меньше.
Может шесть выстрелов в минуту у него и не получалось, приходилось тщательно целиться, но за пять следующих минут к своему трёхзначному списку поражённых целей сотник добавил девятнадцать убитых или раненых. И остальные двадцать два снайпера тоже не сидели… а, не лежали без дела. Вся палуба «Поухатана» была завалена моряками в сине-белой форме. При этом команду Александра Сергеевича все старались выполнить. В одинокую фигуру капитана этого огромного корабля никто не стрелял. Один он целым и невредимым стоял на мостике.
Сашка о том, что творится на палубе «Поухатана» мог только догадываться. А вот то, что устроили с бортом суперфрегата четыре его кораблика видел. Лучше всех конечно получалось у «Марии», её 68-фунтовое орудие успело сделать уже пять выстрелов и все пять проломили борт американского парохода. При этом две бомбы попали в одно почти место возле разнесённого в щепки колеса гребного, и дыра получилась впечатляющая. Была бы она на метр ниже в районе ватерлинии и уже вода бы хлынула внутрь громадины.
— Ура! — завопили над ухом, и Сашка оторвался от созерцания превращаемого в щепки борта «Поухатана», — Вона! Вашество! Гляньте! «Аврора» потопила своего, — фельдшер первостатейный ткнул картузом в сторону заваливающегося на бок американского шлюпа.
Что можно сказать? А то, что 80-фунтовое орудие тульских мастеров это покруче «Фауста» Гёте. Эх, их бы десятка два.
— Ура! — Подхватили на всех русских кораблях.
— Дебил! — обругал себя Сашка. Хоть как часть американских моряков выживет. Может и ничего страшного, но они потом комиссии, что будет расследовать эту бойню, расскажут, что англичане кричали «Ура». Хотя. Ну, дал бы он команду кричать «Банзай» или ещё чего, чтобы запутать эту комиссию. Нет, не помогло бы. Всё одно бы «Ура» кричали. Ну, может и не обратят внимание американцы, они тоже «Хура» своё кричат.
— Ура! — теперь князь Болоховский и сам видел, вслед за «Вандалией» добиваемой «Авророй», стал крениться на борт и «Лексингтон». Один «Саутгемптон» ещё держался прямо, но и это не продлится долго в подзорную трубу было видно, что левого борта у небольшого американского шлюпа уже нет и он держится на плаву потому, что в него с «Паллады» бьют слишком высоко, над ватерлинией. Бабах. Ну, вот, можно и так. «Паллада» добилась своего, сквозь дырявый борт очередная бомба, видимо, прорвалась в крюйт-камеру и подорвала там порох. Шлюп подпрыгнул прямо, в воздухе развалился пополам и, рухнув в воду, стал тонуть гораздо быстрее своих товарищей по несчастью.
Теперь оставался только этот чёрный гигант. Оп-па. На корабле кто-то размахивал белой рубахой, за рукава привязанной к ружью. Блин. А ведь Сашка как бы прямого указания не прекращать бой в случае сдачи вражеских кораблей и добиваться полного их утопления не давал. Сейчас прекратят стрелять. И жаба сразу проснулась и стала квакать про десять самых мощных в мире пушек Дальгрена и совсем монстра 11-ти дюймового.
— Не прекращать огонь, — запинывая жабу назад, прокричал капитану Ирби Сашка. — Не прекращать. Передайте всем, делать как я!