И последнее, чем завершу вторую часть будет вот, что:
Робин, был особенно печален в эти дни, и еще множество сонетов породил у подножия холма — он шел в Эрегион, и часто оглядывался, видел эту украшенную
цветами, сияющую весенним солнцем вершину. Он знал, что будет часто-часто возвращаться сюда, и будет еще много тоски и боли, и воспоминаний о Ней, Единственной; он чувствовал и долгий мрак впереди, но ничто не страшило его — он плакал, вновь и вновь вспоминал те краткие мгновенья, когда довелось им быть рядом с Ней и шептал: — Смерть тебя забрала, ну и что же,Все равно — ты ведь в сердце моем,Об утерянном думать негоже,Все равно, все равно мы вдвоем.Я любил тебя, милый мой ангел,И вдали, только зная — ты есть,Строк и чувств, и любви моей факел,Эти годы ведь смог я пронесть.Да
тогда и теперь мы в разлуке,Ну и что же, и что же с того?Говорю подступающей муке:Она в сердце мира всего.Пусть тогда нас стена разлучала:Камень темный, холодный гранит,Пусть теперь тебя вечность забрала —Встреча новая нас возродит.И зачем же тут громкие клятвы:Верность вечная и прочее — вздор!Все мы стебли у смертии жатвы,С самых первых, далеких уж пор.В каждом жизни мгновенье я помню,В каждом дне, в каждом веке с тобой,Образ милый дыханием обнял,МЫ ЧРЕЗ ВЕЧНОСТЬ ПРОЙДЕМ ЗА ЗВЕЗДОЙ!