Бурые Маслянистые Пятна
Шрифт:
Просперо торопливо пошел вдоль заграждения, надеясь найти вход и выяснить все окончательно. Он шел очень долго, пока не заметил прямо на заграждении какую-то доску. Надпись на ней гласила: "Особый профилакторий имени Пи Харма. Посторонним вход воспрещен." А под вывеской был помещен приказ.
"ПРИКАЗ N 603 А-51
1
Подстрекательские действия определенной категории лиц при поддержке безответственных элементов привели к беспорядкам и ряду случаев нарушения общественного спокойствия.
2
Для
3
Появление на улицах с 21-00 до 5-00 без специального разрешения рассматривается как грубое нарушение настоящего приказа и карается в соответствии с Приложением 1.
4
Приказ вступает в силу с момента опубликования.
Приложение 1
1
При задержании в соответствии с п.3. данного приказа производится обыск.
2
В случае обнаружения у задержанного предметов, которые могут быть использованы для общественно опасных действий, виновный несет ответственность по всей строгости Особого периода.
3
В случае отсутствия у задержанного таковых предметов, назначается разбирательство вплоть до их обнаружения.
4
Приговор приводится в исполнение на месте.
Приложение 2
1
Список предметов, представляющих опасность для общественного спокойствия оглашению не подлежит.
УПОЛНОМОЧЕННЫЙ КОМЕНДАНТ ГОРОДИЩА."
Просперо ничего не понял и пошел дальше, но входа так и не нашел. Прослонявшись вблизи заграждения до вечера, он уже потерял всякую надежду попасть внутрь и решил вернуться домой, когда к заграждению подъехал тяжелый грузовик полувоенного типа. Из кабины вылез человек и принялся что-то резко и непонятно выкрикивать. Почти сразу же из -за проволоки откликнулись. Появился заспанный человек и провозгласил сиплым голосом.
– Здесь грузить будем.
Из грузовика выскочили четверо грузчиков и принялись перебрасывать через проволоку какие-то свертки и пакеты. Просперо внимательно следил за каждым их движением из укрытия, но вскоре не выдержал и, подойдя к самой проволоке, крикнул:
– Эй, вы не знаете, как найти пихармистов?
– Кого?
– Пихармистов.
– А -а… Это… Проходи…
– Как пройти-то, здесь же ток?
– А -а?
– Ток, говорю!
Но человек уже занялся свертками, не обращая никакого внимания на Просперо. Потом он удивленно посмотрел на него и спросил:
– Ты еще там? – затем что-то сказал людям на грузовике.
К Просперо подошли два грузчика, умело схватили его за руки и за ноги и, раскачав, перебросили за заграждение.
Сильно ударившись о землю, Просперо на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, понял, что идет за человеком в оранжевом и несет в каждой руке по пакету. Человек изредка оборачивался и молча указывал, куда следует идти.
И вот они подошли к одному из бараков. Дверь была открыта. Человек поманил Просперо рукой и вошел внутрь.
Было
темно. Просперо споткнулся обо что-то и больно ударился головой. Человек взял Просперо за руку и осторожно повел за собой. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Просперо ясно понял, что это вовсе не концлагерь. Они шли по длинному узкому коридору, по обе стороны которого располагались аккуратно покрашенные двери.– Сюда, – сказал человек и открыл одну из дверей.
– Приятель, так как насчет пихармистов?
– Вот тут и будешь.
Просперо удивленно поднял брови.
– Чего надо будет, свисни. Придут.
– Пихармисты?
Человек мягко взял Просперо за руку и ввел в комнату. Комната была просторная и хорошо обставленная. Из узкого окна на потолке лился тусклый свет.
– Сюда, – сказал человек и усадил Просперо на кровать, тот попробовал встать, но не смог.
Он неожиданно почувствовал, что не хочет вставать, день выдался тяжелым, и одно воспоминание о нем вызывало тупую боль в голове.
– Вот так, – сказал человек и ушел.
Просперо лег на кровать, не раздеваясь, глаза моментально закрылись, но головная боль не проходила. Какие-то обрывки мыслей копошились в голове, не находя выхода, он попробовал разобраться в этом хаосе, но были понятны лишь отдельные слова, которые никак не желали выстраиваться в связные, осмысленные предложения. Помучившись, наверное, очень долго, Просперо неожиданно очнулся от странного забытья, навалившегося на него, и понял, что уже давно во весь голос орет: "Никогда!"
Было еще темно. Сквозь окошко в комнату проникал слабый свет звезд, и Просперо вдруг почувствовал, что с каждой минутой ему становится все радостнее. Волна неосмысленного счастья затопила его, и он, ничего не понимая, радовался этому. Каждая клеточка его тела радовалась чему-то своему, и весь он трепетал и никак не мог совладать с собой.
Он понял, что никогда в жизни еще не был так счастлив. Пусть для этого нет особых причин, пусть был тяжелый день – не это главное – он вдруг понял, что впервые в жизни испытал настоящее счастье. И это счастье, наполнившее его – не преходящее, внешнее, а истинное, внутреннее… Он понял, как смешны его попытки разобраться в непонятном и найти логические связи там, где их нет и в помине.
Неожиданно ему захотелось петь. И слова песни возникли в его голове, как бы сами по себе. Можно было подумать, что он их сам сочинил, или знал их с раннего детства.
"Кругом земля родная,
И мы стоим на ней.
Туман над Городищем
Сильней, сильней, сильней…"
– Туман над Городищем сильней, сильней, сильней, – вырывалось из него вновь и вновь. Он орал так, выкладываясь на полную катушку, пока окончательно не обессилил. И только тогда пришел в себя.
Лежал он почему-то не на кровати, а в углу, судорожно поджав ноги, потный, взбудораженный, испуганный.
Где-то за стеной что-то пилили, кто-то кричал.
Просперо перебрался на кровать и затих. Ему ужасно хотелось спать, глаза слипались, но что-то мешало.
Это ведь была истерика, подумал он, и по телу пробежала судорога.
Он долго лежал и смотрел на чистую серую стену перед собой, пытался успокоиться, и когда это ему удалось, и сон, наконец, пришел, в дверь постучали.
– Кто? Кто там? – крикнул Просперо, вскакивая с кровати.
Никто не ответил, но стук повторился.
– Сейчас, сейчас, – сказал он и почувствовал, как трясутся колени, и слегка кружится голова.