Бусинки и капли

Папа советовал считать слонов или овец, но это казалось слишком скучным. Если до сорока трех (дальше Мальчик цифры не помнил) овцы еще были разные, то потом приходили совершенно одинаковые: еще одна овца, и еще одна овца, и еще...

Гораздо интереснее было считать радости и печали. Ведь на свете их так много, и все они не похожи одна на другую. Например, радость мороженого или маминого халата. Радость синего осколка от бутылки, найденного во дворе, или радость слышать Кота возле уха.

Печалей тоже было предостаточно: печаль утренней овсянки или глупого рисунка, печаль пустого двора или маминого «потом»...

...В конце концов он засыпал.

*

Утром Мальчик спустился во двор с предчувствием чего-то важного.

Он еще не знал, что это будет. Но все вокруг казалось совсем другим: дома, деревья и даже небо. Как будто все они хотели ему что-то сказать.

Вдруг на ветку, перед самым носом Мальчика, села птица. Самая обычная, черная, но в то же время какая-то теплая. Словно камешек, нагретый солнцем.

Птица насмешливо глянула на него глазами-бусинками. И тут Мальчик понял, что на него посмотрело лето.

Его лето.

Удивительное и полное историй,

где золото в каждой песчинке и радуга в каждой капле,

которое есть у каждого, только не каждый с ним встречается.

У Мальчика теперь оно было. И он вошел в свое лето, но оставил приоткрытыми двери в весну, осень и зиму.

Ведь эти двери не имеют ничего общего с календарем.