Bustout

Второй режим называется "Слабая девчонка", пятнадцать пунктов, терминал отключает только турели, и вам придётся столкнутся с парочкой тренировочных роботов.

Третий режим, "жалкий сопляк", уже интересней. На нём некоторые из вас даже умирали, поэтому, за него и даётся аж сорок пунктов, что на мой взгляд - перебор. Вашими противниками здесь будет дюжина боевых роботов и один "гигант", а все турели с ловушками будут переведены на "калечащий режим". Вы можете понизить его до "не летального", если взломаете десятизначный код на терминале, и найдёте зашифрованное название соответствующих систем безопасности в тамошних дебрях.

Наконец, режим "настоящий мужик" шестьдесят пунктов за одно лишь прохождение. Терминал позволяющий отключить половину систем защиты, будет расположен аж в центре поля, и поскольку против вас будет брошено абсолютно всё, что есть в ресурсах моего детища, то как и с "сопливым малышом", временной лимит будет отключен. Впрочем...-

Тут товарищ позволил себе такую копрофильскую ухмылку, что я непроизвольно возжелал уронить ему что-нибудь на макушку. Что-нибудь весом с Мамонта, который на пару с забинтованным Гизмо, до сих пор пялился на меня как на врага народа.

– Если вы справитесь быстрее чем за... пусть будет две минуты. То я добавлю вам ещё двести очков в качестве бонуса. Итак, кто первый?-

Эхх, как же меня сейчас тянет обломать этого самовлюбленного индюка... Однако, если предположить, что директор заранее его оповестила о моих способностях, и сейчас наблюдает за представлением, то это может оказаться хорошо спланированной ловушкой. Возникает вопрос. Вестись ради этих абстрактных пунктов, или показать всем фигу хвостом?

Глава 14

***

И все-таки, мир не без добрых долбошлёпов. Стоило мне лишь подумать, как бы половчее просунуть какого-нибудь бесстрашного первопроходимца вперед, для всесторонней тактической оценки препятствий и просто из вредности душевной, как за моей спиной началось какое-то непонятное шебуршение.

Печально известный ученый гуманист под псевдонимом Гизмо, с упорством достойным лучшего применения, активно возился с чем-то похожим на маленький шланг, обратный конец которого скрывался в его безразмерном ранце.

К своему стыду признаю, что подобное его копошение могло закончиться весьма плачевно для моего здоровья, поскольку за суетой с переездом и расставлением своих меток по территории академии, я как-то упустил из виду возможность столь скорой мести со стороны никудышных сокомандников моей девушки. Но к счастью, увлёкшись работой этот мелкий гоблин умудрился полностью начхать на конспирацию, отчего практически все окружающие, обладающие маломальски хорошим слухом, вот уже с пол минуты с интересом и даже легкой опаской косились на матерящегося сквозь зубы карлика, который нет - нет да поминал вашего покорного слугу незлым тихим словом.

– ШЛЁП!-

– Эй, Гизмо, а чем это ты тут занят?-

Мде, вероятно не стоило столь внезапно перемещаться к нему за спину и метить его лысину пунцовым отпечатком собственной ладони. Или всё же стоило? Смотря как оценивать те трэш и угар с претензией на содомию, что свершились несколькими секундами позднее.

Дело в том, что для умножения шансов своей членовредительской акции, наш маленький но очень упорный герой, по обыкновению своему воспользовался услугами живого и волосатого заслона модели Мамонт прямоходящий.

Здоровяк, с определённой долей вероятности даже не подозревавший о готовящейся в мой адрес подлянке, знал себе мирно переминался с ноги на ногу, насвистывая незатейливый мотивчик и сверля потолок взглядом донельзя честных глубоко посаженных глаз бусинок, когда выскользнувший от неожиданности из рук лилипута шланг ударившись об пол открылся, и с энтузиазмом дрессированной под дабстеп кобры пустился в дикий пляс прямо в тылу у недовымрешего слоняры.

– Ш-ш-ш!-

Струя сжатого воздуха пополам с каким-то пылеобразным белым химикатом устремилась в направлении чуть пониже спины гиганта, щедро обработав обозначенную точку, и на последнем издыхании умудрившись особо смачно сморкнуться на те районы, которые, как правило, стремится до последнего беречь от надругательств любой маломальски ценящий своё достоинство мужчина.

Думаю со времён основания Академии, если не с момента возведения самого убежища, эти стены ещё не ведали визга подобной тональности и силы. Ничего удивительного, учитывая какой жгучий зуд вызывала всего лишь одна щепотка этой дряни при соприкосновении с кожей, и на сколь чувствительные места пришлась основная её доля.

Так или иначе, наш бравый Мастодонт, вздохнув поглубже и издав ещё один леденящий душу рёв боевых евнухов с Лысой Горы, ринулся вперёд, выскочив на расположенную под нами арену.

– Вот! Вот это я понимаю, боевой дух! А то столпились там, думали чего-то.-

Не уверен, въехал ли в происходящее тренер, незамедлительно врубивший по кнопке на панели управления, однако, судя по его улыбочке, которая скорее подошла бы серийному маньяку вроде Джокера чем обычному вояке, на обстоятельства ему было глубоко, далеко и сурово начхать с присвистом.

Прогудела запись удара в гонг, и путь к отступлению гиганту перегородил энергетический экран, отдаленно напоминавший световые поля за авторством доктора Лайта.

Казалось бы, не легче ли просто захлопнуть обратно бронированную дверь и снабдить помещение мониторами для наблюдения с разных ракурсов, чем вот так вот извращаться? Но нет, организаторы, по видимому, нас таким "гениальным" образом к виду крови приучать пытаются. Учитывая особенности моей физиологии, тенденция немного неприятная, но ведь и не смертельная же. Главное не поддаваться всеобщему улюлюканью в случае совсем уж фаршевых сценариев.

Меж тем, пока я размышлял о превратностях местной системы образования и разновидностях тараканов, что устроили войну на уничтожение в головах моего нового начальства, Мамонт с успехом доказывал, что все прочие допинги для спортсменов просто ничто по сравнению с суровой бесчеловечностью древней советской методы, имя которой - скипидарная клизма.

Обезумевший гигант мчался вперёд, поначалу попросту давя все попадающиеся на его пути выдвижные препятствия, и напрочь сметая первую волну прущих на него отовсюду человекоподобных роботов.

Сколько против него выпустили за раз? Тридцать? Сорок?

Первую партию этих бросившихся в рукопашную консервов разбросало словно кегли, с той лишь разницей, что большая часть пала даже не столько от самих ударов богатыря австралийского происхождения, сколько от шрапнели, в которую превращались тела железяк после встречи с его могучим кулаком, или ногой.