Бусы из басен

я знаю, что тростник в природе сладок,

и что, должно быть, он не отдал всё,

что скрыто в нём. Какой-нибудь нектар

я получу за труд свой тяжкий в дар».

Но, пожевав тростник ещё немного,

он выплюнул безвкусный тот комок.

Так зачастую и судьбы дорога

нам предлагает выпить сладкий сок

тех радостей, что многие жевали:

вино, подружки, общество, семья.

Но сладость в них находим мы едва ли

и, разочарование тая,

ком опыта бросаем мы в пыли,

чтобы потомков наших поколенья

его опять пережевать смогли,

извлечь пытаясь капли наслажденья.

Но радость наслаждений коротка,

совсем как сладость стебля тростника.

О причинах творчества

Однажды некий господин

задумал сочинить поэму,

чтоб словом поразить богему,

чтоб знали все, что он один

в своих возвышенных стихах

жизнь может описать искусно,

неважно письменно иль устно,

и так прославиться в веках.

Но вот средь жизненных исканий

влюбился пламенный поэт

в особу очень юных лет.

Поток сердечных излияний

он вылил на неё не раз,

поэму сразу же оставил,

пред девой пел, пускался в пляс

и очень скоро свадьбу справил,

родил детей, построил дом

и начал жить простым трудом.

Огонь искусства в нём померк,

и вот уж он – обычный клерк,

не столь горячий и ретивый,

как прежде, но зато – счастливый.

Зачем, скажи, нам слава мира?

Одно живое существо

творить способно волшебство,

когда оно для сердца мило.

Любовь способна превращать

дрова в золу, а пепел – в розы,

освобождать, порабощать,

рождая в нас и смех и слёзы,

даруя облегченья вздох.

Источник всей любви – есть Бог.

О разумной дистанции

ОГОНЬ И МАСЛО

Восточная притча

Твердило масло, подходя к огню:

«Не верьте, будто я сейчас растаю.

Нет-нет, себя я твёрдым сохраню.

Что до огня, его я с детства знаю».

И всё-таки игривое тепло

его к себе манило и влекло,

и было всё трудней вдали держаться

и твёрдым, как и прежде, оставаться.

Вскричало масло, разум свой теряя:

«Не стыдно мне, что от любви я таю!»

Размякло до предела, разомлело,

в костёр упало и в огне сгорело.

Друзья, поймите правильно меня.

Мужчину масло олицетворяет,

а женщина, подобие огня,

его к себе всё время привлекает.

И, как бы ни был тот мужчина горд

тем, что рассудок в нём сегодня твёрд,

его природа в целом такова,

что, с женщиною сблизившись едва,

тем более побыв наедине,

он «тает» и уже «горит в огне».

О естественном развитии

ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ БЕЗ МУЖА

Восточная притча

Пришла однажды к мудрецу девица

о помощи просить в беде своей.

«Хочу я материнством насладиться,

но Бог не дал мне до сих пор детей.

Прошу, молюсь, но труд мой бесполезен.

Благослови, мудрейший, будь любезен.

Ты чудеса творишь, ты лечишь всех.

Помочь в моей беде – совсем не грех».

Мудрец, не медля, манго сотворил

и этот плод просящей подарил.

«Вкуси его, – услышала девица, –

ребёнок обязательно родится».

Но месяцы прошли и вновь, скорбя,

она к святому мудрецу явилась.

«Почтеннейший, я верила в тебя,

но всё же ничего не получилось.

Нет пользы даже от твоих трудов».

Тогда мудрец нахмурился немного:

«Должно быть, муж твой всё же не здоров?»

«Но ведь ребёнка я ждала от Бога.

Нет мужа у меня». «Так ты без мужа

хотела забеременеть сама?

Затея эта странная весьма,

и, видишь ты, бесплодная к тому же.

Бог даст тебе супруга повстречать,

чтобы могла ты с ним детей зачать».

Как та девица на своём пути

порою избегаем мы простого,

желая в царство Господа войти

без милости людей, всего живого.

О преходящем счастье

СОБАКА И БУРДЮК

Восточная притча

Собака шла в пустыне, изнывая

без влаги и страдая без еды.

Ей было не до песен, не до лая.

Хотелось одного: испить воды.

В пустыне миражи её манили,

сны о воде с ума её сводили.

Едва не умерев от долгих мук,

нашла бедняга брошенный бурдюк

и от находки той возликовала:

«Я дни и ночи этого желала!

От жажды я сгорала, как в огне.

И вот судьба воды послала мне».

Собака стала с бурдюком возиться,

чтоб как-нибудь, открыв его, напиться.

Всё больше жажда разгоралась в ней,

и начал тот сосуд сдаваться ей.

Вот, наконец, она достала пробку,

но оказалось: в этом мало проку.

Лишь капелька воды в какой-то миг

скатилась бедолаге на язык.

Собака даже скорчилась от боли:

она желала выпить много более.

Что оставалось делать бедолаге,

когда она «напилась» каплей влаги?

Собака заскулила от тоски,

легла, и замели её пески.

Без Бога счастья ищем мы всегда

в пустыне преходящих наслаждений,

обманутые прелестью видений,

но вечной жизни чистая вода,

как прежде, недоступна нам, и вдруг

мирских успехов брошенный бурдюк

находим мы, и капелька блаженства

нам кажется пределом совершенства.