Буйный бродяга 2014 №3

Роман, по мнению критиков, получился в итоге небесталанным и с хорошим слогом, но достаточно неровным, где затягивающие сцены перемещаются проходными эпизодами, масштабные боевые схватки сменяются занудными диалогами, красивые описания и глубокомысленные рассуждения соседствуют со слабой мотивацией героев и заканчивается все, наконец, довольно предсказуемым раскрытием загадки и слабой адекватностью объяснения, а также традиционным хэппи-эндом на последних страницах. Правда, финал смягчен возможностью его ложности, что, конечно, выглядит эффектно, но данный приём хорошо знаком даже по фильмам, как, например, «Бразилиа» или «Начало». Все это неудивительно, так как предыдущие детективы, по типу Hardcase, Симмонсу давались достаточно слабо.

Тем не менее, есть у романа и сильная сторона — это «декорации», в которых происходит действие, и именно они произвели наибольший шум при обсуждении. Дело в том, что, как это видно даже по описанию фантастического мира, изложенному в начале статьи, автор книги излагал свое видение будущего Америки, использовав текст как трибуну для пропаганды своих взглядов.

Перечитай первые строки этого текста, дорогой читатель. Развал страны... Нищета... Разруха... Кризис... Что стало причиной этого кошмара? Ядерная война? Эпидемия? Приход инопланетян? Массовое бедствие?

Нет, причиной этого стали социальные реформы кабинета Обамы в 2008 году. Механизм этих событий, ставших точкой перехода, разъясняется вкратце следующим образом: из-за принятия администрацией Обамы новых законов и социальных льгот начался распад экономики. Людям стало проще получать пособие по безработице, чем работать, и в итоге социальные выплаты превысили ВВП страны (sic!), одновременно внешняя политика, построенная на отказе от мирового господства, привела к краху государства, его распаду и деградации. Разумеется, сам по себе сценарий этот весьма странен, ибо причин, побудивших к таким действиям американские власти, автор не раскрывает, просто представляя их как факт.

Футуристический мир кризиса и деградации — как хорошо известно, ключевая тема фантастики уже не одно десятилетие. Мало кому из фантастов будущее видится в светлых тонах, однако Симмонс пытается изобразить грядущий коллапс в виде самых впечатляющих сцен — атак террористов, разгула мусульман, распада властной структуры, нищеты. Однако именно это изображение разрухи и является слабым местом, разрушающим долю доверия к этому миру будущего, поскольку видно, что автор представляет разруху с позиций благополучного жителя страны первого мира. Если очистить от наслоений все описания книги, выясняется интересная картина. Получается, что разруха будущего — это огромный внешний долг, терроризм и постоянные бандитские нападения на улице, разрушенные дороги, которые никто не ремонтирует, несвежие овощи в магазинах и персонал, который не желает работать, нищая армия, воюющая за чужие интересы, в которую насильно загоняют молодежь, разваленная страна, где одни регионы не признают других, наплыв мигрантов и иностранцев, постоянные вооруженные конфликты с соседями...

Дорогой читатель, тебе это ничего не напоминает? Точно ли это будущее? Или, может, недавнее прошлое?

Когда же описание разрухи доходит до бездомных бродяг, которые, несмотря на трудности жизни, едят суп с беконом и горячие лепешки, а также милостиво готовы дать свой мобильный телефон первому попавшемуся подростку с береттой, чтобы он позвонил домой, становится понятно, что это, подобно «мечтам свободного человека о несвободе», — типичные «мечты благополучного человека о нищете».

Переполненная такой плакатной условностью и откровенно радикальной риторикой с неоконсервативных позиций книга, разумеется, вызвала недоумение, а часто и жесткую критику многих читателей в самой же Америке. Действительно, роман невольно поражает странным, противоречивым соединением хорошего авторского слога, остросюжетных поворотов и несомненного писательского таланта с самой что ни на есть топорной и грубой пропагандой, преподносимой не менее прямолинейно, чем в самых примитивных политических агитках.

Сюжет книги полон ужасающих картин и чудовищных подробностей, которые должны поразить наивного читателя: торгующие украденным из американской армии оружием мусульмане, заполонившие Нью-Йорк мечети, празднование 11 сентября мусульманской общиной Америки, транслирующий смертные казни в прямом эфире канал Аль-Джазира, повседневные теракты и убийства, восстание испаноязычных мигрантов в Лос-Анджелесе, вооруженные ограбления на дорогах, которые напоминают целые локальные бои, и так далее и тому подобное. На страницах книги читатель повстречает громкие обличения мультикультурализма и социальных реформ из уст чуть ли не каждого персонажа: старого историка, который будет вспоминать о том моменте, когда Америка погрузилась в пучину хаоса; бывшего еврея-пацифиста, который ходил на демонстрации в защиту Палестины и, по иронии судьбы, стал одним из немногих, кто выжил в «ядерном холокосте».

«— Вы, наверно, догадываетесь, мистер Боттом, что я был либералом. Немалую часть моей жизни я провел, протестуя против политики государства Израиль: участвовал в маршах мира, подписывался в защиту мира, пытался поставить себя на место несчастного униженного народа Палестины… Кстати, в Газе погибло около восьмидесяти процентов населения, когда на север и на восток понесло радиоактивные осадки от той бомбы, что уничтожила Беэр-Шеву и с ней — двести тысяч евреев. Но я каждый день спрашиваю себя, почему не был введен в действие план «Самсон», о котором я слышал всю жизнь… По слухам, так назывался план действий на случай применения против Израиля оружия массового поражения или при неминуемой угрозе вторжения. Предполагалось использовать ядерное оружие, чтобы уничтожить столицы всех арабских и исламских государств в пределах досягаемости. А эти пределы для Израиля в те дни были куда шире, чем можно было подумать. За много десятилетий до этого, когда Израиль втайне создал первую бомбу, генерал Моше Даян заявил: «Израиль должен быть как бешеная собака — таким опасным, чтобы его боялись тронуть». Но, как показали события, мы оказались не такими. Вовсе не такими».

Как любой писатель, Дэн Симмонс не умеет писать о том, чего не знает. По этой причине созданный им мир, несмотря на тщательно выписанные яркие картины, впечатляющие события и размах происходящего, вызывает множество вопросов поверхностностью своего изображения. Писателей-экономистов очень мало, поэтому об экономике в выстроенном Симмонсом мире не говорится. Непонятно, каким образом чуть ли не единственным источником валюты может быть сдача внаем собственной армии и куда вообще подевались производство и добыча природных ресурсов, которых в Америке достаточно. Автор также не объясняет, каким образом страна с огромным внешним долгом и бесконечным террором на улице вообще существует и за счет чего живущие в ней зарабатывают на жизнь. Неизвестно, почему при разрушающих страну социальных льготах персонажи книги пользуются только одной из них — пособием по безработице. Кроме этого тема льгот всплывает только один раз, когда одному из героев нужно сделать сложную операцию. В этом месте Симмонс с похвальным усердием и искренним пылом убеждает читателя, что бесплатная медицина разрушит систему здравоохранения. Смысл состоит в том, что если у людей отнимают их деньги для медицинского обслуживания, то из-за долгой очереди больные просто не доживут до операции, а денег на медицину... все равно не хватит.

Нет, уважаемый читатель, я не шучу и не утрирую. Именно так и считает Дэн Симмонс, автор этой книги.

«Доктор Так мрачно улыбнулся.

— Я не хирург. После разрушения системы здравоохранения в вашей стране, мистер Боттом, время ожидания на замену аортального клапана в рамках Инициативы Национальной службы здравоохранения составляет чуть более двух лет. Для операций используются биопротезы клапанов, взятые у лошадей и свиней, однако на их подготовку требуется немало времени, и готовятся они в порядке очередности. Кроме того, всем, кому вживлены протезы, требуются медикаменты для адаптации иммунной системы, включая пожизненный прием антикоагулянтов для разжижения крови — например, варфарина, он же кумадин. Эти препараты не дают образовываться бляшкам на поверхности клапанов. Они очень дороги и не оплачиваются в рамках Инициативы.

— Можете не говорить — я попробую догадаться, — сквозь зубы проскрежетал Ник. — Большинство людей, страдающих этим… аортальным стенозом… не доживают до операции, субсидируемой правительством. А если доживают, то не могут потом получить разжижители крови.

— Верно, — подтвердил доктор Так. — Много лет назад, когда я был молодым врачом в Бангкоке, мы все ожидали прорыва в генетических исследованиях, которые позволили бы клонировать сердечный клапан человека. В этом случае трансплантаты не требовали бы подавления иммунной системы и антикоагулянтов — при единичных пересадках клапанов, взятых у трупов, иммунного отторжения никогда не возникало. Но затем мы видели крах больших фармацевтических компаний в Северной Америке, вашу так называемую реформу здравоохранения и отказ правительств Западной Европы и Америки от финансирования исследовательских программ. Вот тогда эти надежды исчезли».