Bye-bye, baby!..

Он счастлив, да будет так!..

Абсолютно счастливый Сардик упирается окровавленными ладонями в асфальт и сползает вниз, на землю.

– Боже мой… твои ноги…

– Не нужно на них смотреть, милая… все в порядке.

Вряд ли от ног Сардика осталось хоть что-то вразумительное, кроме боли. Но он разберется с ними позже; или всемогущие врачи со «скорой», или всемогущая смерть разберутся с ними позже. Главное сейчас – не потерять сознание, удержать ситуацию под контролем.

– Я люблю тебя, – шепчет Сардик, почти касаясь губами асфальта. – Полюбил тебя с первого взгляда, такое иногда случается.

– Я не слышу, что ты говоришь…

Он не успокоится до тех пор, пока Ёлка его не услышит. Держа в голове одну эту мысль, ухватившись за нее, как за край бобового стебля, который обязательно вынесет его к небесам, Сардик переворачивается на спину:

– Я люблю тебя.

– У тебя шок…

– Я люблю тебя… Ты слышала, что я сказал? Повтори.

– Ты сказал, что любишь меня.

– Все правильно.

Кажется, она плачет. И как было бы здорово, если бы она плакала из-за него! Это сделало бы и без того абсолютно счастливого Сардика еще более счастливым.

– С тобой все в порядке? Ты не ранена? Цела?..

– Я цела. Не переживай.

– Ты помнишь, что я сказал тебе?

– Что ты любишь меня.

– Все правильно. А теперь… Уходи.

– Куда?

– Уходи отсюда. Не хочу, чтобы ты была здесь. Ты ведь понимаешь…

– Нет.

– Понимаешь. – Сардику кажется, что он повысил голос, но вряд ли смена интонации так заметна – в его-то положении! – Я во всем виноват, я втравил тебя в эту историю… Если бы не я – с тобой бы никогда не случилось такого.

– Ты не прав…

– Прав. Уходи. Я все сделаю как нужно. Никто не узнает о тебе…

– Но…

– Уходи… Уходи быстрее!

Больше всего Сардик боится, что Ёлка не послушает его, останется: ангелы – они такие. Любопытные, как дети. Они всегда дочитывают книги, и досматривают фильмы, и досматривают жизни – каким бы печальным ни выглядел финал.

Но Ёлка – не ангел. Просто девушка. Испуганная, только что пережившая аварию. И неизвестно, что еще ей придется пережить, если она останется с ним.

– Уходи.

– Я никогда тебя не забуду, – говорит она, склоняясь над его лицом и целуя его в губы. – Никогда тебя не забуду. Никогда.

Прощайте, моряки, наивные обожатели ветров.

Страница 143. Тринадцатая строчка снизу.

Это все из-за боли, заполонившей безжизненное тело Сардика и подбирающейся к мозгу. Боль стирает грань между реальностью и небытием, и теперь уже непонятно, кто произнес убойную и немного театральную фразу про моряков – Ёлка или сам Сардик. А может, она просто разлита во влажном воздухе?.. В сумраке ночи, секунду назад поглотившем девушку, которая полностью изменила жизнь Сардика.

Гаро был прав, и где он сейчас, чудное растеньице Гаро?..

Хорошо, если в Китакюсю (префектура Фукуока), рядом с доброй девушкой-японкой, ставшей еще добрее от бус из сердолика. Только теперь Сардик понимает, как важно быть рядом с любимыми, или просто думать о них не переставая, или защищать их от напастей и невзгод, которые иногда случаются в жизни. Он больше не сопротивляется боли, плывет по ее волнам, холодным, спокойным и мертвенно-прекрасным.

И пока еще хватает сил и брезжит сознание, Сардик думает о Гаро (и об ангеле), о ненаписанных картинах(и об ангеле). О наполненном водой до краев городе Санкт-Петербурге (и об ангеле). И о так и не сваренном какао (и об ангеле), и еще – о коте (и об ангеле). Конечно, об ангеле с буддистской косичкой, подпрыгивающей в такт шагам, -

о ком же еще?..

Йоруба

***

…Главная прелесть Джей-Джея состоит в том, что он таков, каков есть.

При встрече с девушками он представляется не секретным агентом, и не начинающим писателем, и не охотником за черепами, и не водолазом, и не профессиональным путешественником. И даже не завсегдатаем кенийского сафари, что легко проверяется – стоит только девушке сказать а вы не покажете мне свои трофеи? Нет, Джей-Джею не нужны неприятности, неловкие ситуации и кривые ухмылки за спиной – поэтому он всегда говорит правду.

Меня зовут Джей-Джей, и я составитель ребусов – вот и вся правда, вот и все представление.

На такое клюнет не каждая, блондинки отпадают сразу, поскольку в ребусах они несильны. Но Джей-Джей не слишком-то горюет о блондинках, это – всего лишь цвет волос, не более. К тому же опытным путем и людьми гораздо более авторитетными, чем Джей-Джей, установлено: блондинки в природе почти не встречаются. Не собственно натуральные блондинки (таких навалом в родной стране Джей-Джея – Норвегии – и соседних скандинавских странах), а блондинки типа Мэрилин Монро.

Все хотят выглядеть как Мэрилин; все хотят, чтобы их любили, как любили когда-то Мэрилин; все хотят стать мифом, как стала мифом Мэрилин. Вот только никто не хочет повторить ее судьбу, а это все равно что жить в президентских апартаментах пятизвездочного отеля, не платя за это ни копейки.

Такого не бывает, служба безопасности в отелях класса люкс всегда на высоте. И улизнуть, не заплатив ни копейки, вряд ли получится.

Счет должен быть закрыт полностью, включая пункт «пользование баром».

Потому-то Мэрилин одна-единственная, как там ей живется – на небесах?

При всем этом Мэрилин никогда не была любимицей Джей-Джея и не выступала последним номером в дивертисменте его ночных грез. И дело здесь не в Мэрилин, а в самом Джей-Джее. Хотя ему и не чужды мечтания, как любому нормальному человеку, – толком помечтать перед сном не удается. Джей-Джей засыпает сразу же, как только голова касается подушки.

И это тоже часть правды о нем. Справедливости ради, до обнародования данной части дело доходит далеко не всегда.

Что еще рассказывает девушкам Джей-Джей?

Он составитель ребусов и ведет еженедельную колонку развлечений в одном не очень популярном журнале. Это раз.

В свободное от составления ребусов время он работает корректором в одном не очень популярном non-fiction издательстве. Это два.

Он не водит автомобиль. Это три.

Он любит кошек, но предпочитает наблюдать за ними издали. Это четыре.

Он никого не приглашает к себе. И сам неохотно отправляется в гости, убежденный в том, что лучшее место для встреч – нейтральная территория. Это пять.