Быль о Жизни. Путь борьбы за право жить. Первая часть

На том и порешили.

Профессор в этот день уезжал из Москвы, и В. П. уговорил С. поехать вместе с ними на вокзал. Уже потом он сказал ей: «Когда я увидел тебя – сразу влюбился, и решил, что теперь тебя необходимо накрепко привязать к себе».

Как – то, когда она уже переехала в Москву, С. зашла в Совет по координации. Г. не было – но она зашла именно для того, чтобы поблагодарить его, и сказать, что успешно решен вопрос и с общежитием, и с научным руководителем. И другой сотрудник Совета по координации сказал ей: «Вы же так непорядочно поступили с Г. Он так старался, а Вы его обманули!»

Они, мужчины, наверно, обсуждали ее ситуацию, и Г. высказал обиду на С. Она и в этот раз не оправдала надежды мужчины, который имел своё представление о том, как женщина должна благодарить мужчину за заботу, которую он о ней проявляет.

Г. С. не встречала довольно долго. А к тому времени, когда они встретились, она уже была в любовных отношениях с В. П., который покорил ее своей эрудицией, активностью, великолепными лекциями, неординарным мышлением. Когда поняла, что он ухаживает за ней, уже готова была стать его любовницей – не потому, что он оказывал ей «услуги», вводя в курс проблемы потребностей, а потому, что была влюблена в него. В. П. действительно был самым умным мужчиной, которого ей пришлось в своей жизни встретить. Но, Г., все – таки, высказал ей свою обиду в очень интеллигентной форме. Он так построил с ней разговор, что она поняла: он знает о ее отношениях с В. П. Г., как будто, упрекал ее в том, что с ним она не захотела вступить в интимные отношения, а с зав. кафедрой, с которым он её познакомил, на любовную связь пошла. Конечно, она не стала объяснять ему, что В. П. покорил её своей эрудицией, не стала говорить о том, что сейчас уже не представляет, как сможет обойтись без общения с ним. Больше с Г. она не виделась никогда. Но, чувствовала себя перед ним обманщицей, как, впрочем, и перед всеми другими мужчинами, ожидания которых не оправдала. Наверно, если они договаривались бы с ней об «оплате» оказываемых услуг заранее, она отказывалась бы от них вообще.

Но, будучи наивной, какой она была на самом деле, но никто в это не верил – ведь ей было уже под тридцать! – она считала, что люди бескорыстно должны помогать друг другу. Этот принцип она пронесла через всю жизнь – и никогда за оказываемые людям услуги (кроме профессиональных) не брала с них ни денег, ни каких – либо других материальных ценностей.

Вначале в Москве С. жила в общежитии для аспирантов. Но, поставив задачу как можно быстрее завершить и защитить диссертацию – ведь сына она оставила с мамой, – поняла, что, находясь рядом с другими аспирантами, у которых такой цели не было, она эту задачу решить не сможет. Аспиранты жили веселой жизнью. Попав в Москву, многие из них и не думали о научной работе: здесь было много других соблазнов. Над ней, когда она допоздна засиживалась в библиотеке, насмехались. Правда, на аспирантских конференциях в институте, где она училась, ее доклады признавались самыми лучшими. Она подружилась с Соней Л., москвичкой, которая однажды после конференции сказала ей: «Ты знаешь, моя научная руководительница сказала, что единственный доклад, который можно признать настоящим – это твой!» Ее научная руководительница не знала, что идеи, на которых был построен доклад, принадлежали её научному консультанту. Но, конечно, за полгода, что училась в аспирантуре, она усвоила их, изучила огромное количество научной литературы. Никто из аспирантов не знал, что у неё с научным консультантом связь: все видели ее, уткнувшуюся в книги, а когда она в неделю один раз исчезала на всю ночь, то, возможно, и не замечали этого. В. П. приезжал каждую неделю, она приходила к нему на целый день – он останавливался у друзей, у него там была своя комната. Но, через какое – то время он предложил ей снять квартиру, куда он мог бы приезжать чаще и на более длительный срок.

Вначале она жила в центре Москвы – в коммуналке. Это была комната приятеля женщины, у которой, приезжая в Москву, останавливался В.П. Но, через некоторое время эта комната понадобилась самому хозяину. Они съехали и поселились в квартире в Подмосковье. Сюда мог на несколько дней приезжать не только В. П., но и её сестра, сын, мама.

В год, когда она поступила учиться в Москву, её сын начал учиться в школе, а также поступил в музыкальную школу по классу скрипки. Жил он с мамой и сестрой С. .был послушным мальчиком, не доставлял особых хлопот бабушке, но, ему нужны были слушатели и ценители его игры на скрипке. Поэтому, С. приходилось перед экзаменами, концертами, где участвовал Т., приезжать к нему. Она проводила с ним несколько дней, а потом снова уезжала в Москву.

Мама выговаривала С., что она бросила ребенка «на произвол судьбы». Что – либо объяснять маме было бесполезно. С. не могла позволить себе спорить с ней – вдруг, откажется возиться с ребенком, как тогда быть? Поэтому, она не только задаривала бабушку московскими конфетами и другими подарками, но и много работала, чтобы скорее завершить диссертацию. Она получала стипендию и все деньги тратила на поездки и ублажения мамы. В. П. ей денег не давал, хотя, приезжая, покупал продукты. Мало того, он вообще запирал ее на неделю в квартире – ревновал, хотя, объяснял это желанием помочь ей скорее написать диссертацию. Когда она говорила, что у нее порвались босоножки, или упрекала в том, что он не дарит ей подарков, он говорил: «Я тебе дарю самую большую ценность – идеи». То, что идеи – самая большая ценность, она поняла уже позже, а тогда была недовольна его обращением с ней. Но, диссертация на самом деле продвигалась очень быстро. Бывало, что, когда В. П. приезжал на два дня, они засиживались за спорами, обоснованиями, объяснениями до утра. Утром она ехала в институт, а он – на работу, к себе в город.

Однажды она взялась за чтение книги, и у нее появилась тошнота, закружилась голова. Она не могла понять, в чем дело, думала: съела что-то несвежее. Спустя полчаса тошнота прошла. Почувствовав себя лучше, снова взялась за книгу. И опять ей стало плохо. Когда она рассказала по телефону о своем состоянии Соне, та посоветовала сходить к врачу – психотерапевту. Соня рассказывала, что были случаи, когда прямо из аспирантского общежития кого-то забирали в психиатрическую клинику, которая находилась на той же улице, что и общежитие. С. поехала в поликлинику. Осмотрев ее, послушав ее рассказ (а она врачу рассказала, что чуть ли не физически ощущала себя на лезвии ножа, и у нее был выбор – свалиться с него в одну или в другую сторону, в темноту или в свет; у нее был нарушен сон), врач прописал ей успокоительные капли и запретил работать, переутомляться, если она не хочет реально попасть в психушку. Порекомендовал больше гулять, отвлекаться, лучше – на природе, в лесу. Такая возможность у нее была. Кроме того, что гуляла по лесу, она ездила в Москву – в музеи, на выставки, просто гуляла по городу, рассматривая архитектуру старинных зданий. Приходя в Пушкинский музей утром, она уходила оттуда только вечером. А в Третьяковскую галерею ходила подряд несколько дней.

Через десять дней она почувствовала себя лучше, и снова возвратилась к работе. Но, теперь уже следила за своим здоровьем, работала «в меру», тем не менее, ощутимо продвигаясь к финишу.

В. П. говорил ей, что он не живёт единой семьей с женой. Но, разведены они не были. И жили в одной квартире. С. он объяснял, что пожениться сейчас они не могут, поскольку, надо, чтобы она защитила диссертацию под своей прежней фамилией – чтобы не было кривотолков. Сейчас эта проблема ее волновала меньше всего: ей надо было скорее забрать сына от мамы.

Он очень помогал ей: редактировал статьи, которые она писала, писал сам за нее статьи в сборники, которые издавались на его кафедре, организовывал участие в конференциях. Последний вариант диссертации, можно сказать, он написал сам. На кафедре отпечатал. С рефератом было то же – он сам написал и срочно отпечатал автореферат в типографии своего института, помог разослать в срок авторефераты по различным вузам, договорился с защитой диссертации в Красноярске. Когда С. привезла туда готовую диссертацию, профессор, начав ее читать, ничего не понял. Ей пришлось разъяснять ему, что к чему. Он негодовал, что аспирантка его «поучает». Была уже назначена дата защиты диссертации, а тут вдруг возникла непредвиденная ситуация. С. позвонила В. П.: что делать? Он её успокоил: все будет в порядке. Он сам прилетел в Красноярск за неделю до защиты, срочно организовали обсуждение на кафедре, выступил, обосновал, доказал серьезность работы (ведь, по сути дела, это была его диссертация!). Он был к тому времени уже известным не только в стране, но и за рубежом, ученым. К тому же, он был учеником профессора, и, получалось, что идеи, изложенные в диссертации, научным руководителем которой был профессор, принадлежат именно ему, а аспирантка их экспериментально проверяла, обосновывала и доказывала. В. П. все поверили. Хотя, было видно, что члены кафедры мало что поняли в идеях, изложенных в диссертации.

В. П. улетел в Москву, чтобы привезти оппонента – известного психолога страны, ученика Рубинштейна С.Л. Перед защитой она не спала всю ночь, а когда наваливалась дремота, ей снилось, что самолет опаздывает, и В. П. не успевает на защиту. А, без оппонента, защита состояться не может, и, так как в этом году это было последнее заседание Совета по защитам кандидатских диссертаций, то, ей предстоит остаться в аспирантуре еще на полгода.

Все волнения были напрасны. Самолет прилетел вовремя, защита состоялась, как и предполагалось, в два часа дня. Она изложила суть диссертации, ответила на все вопросы. Оппонент сказал, что диссертация С. Г. внесла весомый вклад в науку, и ей можно было бы присудить степень доктора наук (если знать, что в основе диссертации лежали идеи доцента, то можно было понять, почему её кандидатская диссертация была так высоко оценена). За нее проголосовали все члены Совета. С. в то время была в возрасте Иисуса Христа – ей было 33 года и 3 месяца.

На банкете муж второй дамы, которая защищалась вместе со С., и которую чуть не «завалили», пригласив ее танцевать, сказал: «Вы, как маленький бриллиант в простой оправе». То, что оправа была простой – это было – несомненно. На С. был недорогой костюмчик, который она, по случаю, купила в Москве специально для защиты. В принципе, она всегда считала, что это неважно, во что одета, главное – чтобы оценили ее ум, хотя, тем не менее, всегда одевалась по моде.

Возвратившись в Москву, она привезла бумаги, из которых было видно, что она успешно защитила диссертацию. В трудовой книжке сделали запись: «отчислена из аспирантуры в связи с досрочной защитой диссертации». Она подготовила и защитила диссертацию за год и десять месяцев. Многие аспиранты, с которыми она училась, и даже Соня Л., считавшаяся одной их серьезнейших аспиранток, защищались через три – пять лет после окончания аспирантуры.

Собрать вещи, перевезти их на вокзал ей помог В. П. Он же посадил ее в вагон, а билет оставил у себя в кармане – так волновался. Перед отъездом С у них состоялся разговор: то ли им надо расстаться, то ли он должен развестись с женой и жениться на ней. Оставаться с ним в прежних отношениях она не хотела. Конечно, можно было упрекнуть ее: пока он ей был нужен, пока «бежал» впереди нее, расчищал ей дорогу, она была его любовницей. А теперь, когда получила от него все, что запланировала, она его оставляет.