Былая любовь

Уорс чувствовал себя полным идиотом. Когда дело касалось этой женщины, он не мог судить здраво. Ее возвращение в его жизнь лишь усугубит ситуацию. Возможно, если бы Молли до сих пор оставалась замужем, все было бы гораздо проще.

Кого ты пытаешься обмануть, сказал он себе, поднявшись с кровати и допив пиво. На мгновение ему захотелось опустошить еще бутылку, а лучше даже пару. Представив себе реакцию Оливии на его появление в пьяном виде, он улыбнулся, но затем снова помрачнел. Сейчас не подходящее время для веселья. Приезд Молли спутал ему карты, но он по-прежнему оставался хозяином в своей империи. Никто не смел указывать ему, что делать.

Тогда почему он внезапно стал таким мягкотелым?

Молли удалось вскружить ему голову при первой же встрече. Но после этого она сбежала, вышла замуж за другого и родила ребенка. Уорс был уверен, что, если они встретятся снова, он не будет ничего к ней испытывать, кроме презрения.

Презрение действительно имело место, но к нему примешивалось что-то другое, отчего у него внутри все горело огнем.

– Успокойся, Кавано, – приказал он себе, мчась в ванную с такой скоростью, словно его преследовало стадо быков.

Но проблема заключалась в том, что его разум, отказался подчиниться. Когда он, стоя под душем, закрыл глаза, перед его внутренним взором нарисовался образ Молли. Она стояла перед ним, ее глаза блестели от желания, и она ласкала его тело.

Застонав, Уорс открыл до упора кран с холодной водой, чтобы ослабить боль, парализовавшую все его существо.

Глава шестая

– Мамочка, когда я смогу покататься на лошади?

Молли поджала губы.

– Не думаю, что это возможно, мой сладкий.

Трент умоляюще посмотрел на нее.

– Но ты же обещала.

– Я ничего тебе не обещала, сынок.

– Думаю, тот дядя мне разрешит.

Молли улыбнулась.

– Ты говоришь о Уорсе?

– Нет, о другом дяде.

Немного поразмыслив, Молли поняла, что Трент, должно быть, имел в виду Арта, старшего рабочего Уорса. Этот человек всегда ей нравился. На него можно было положиться.

– Я видел его верхом на лошади из окна бабушкиной комнаты, – восхищенно произнес Трент.

– Это замечательно, но ты ведь совсем не умеешь ездить верхом.

– Я могу научиться, – сказал мальчик, выпятив нижнюю губу.

– Посмотрим.

– Но…

Молли сердито взглянула на него.

– Я же сказала, посмотрим.

Трент молчал, но его нижняя губа дрожала.

– Завтра я поговорю с мистером Артом, сынок, но ничего тебе не обещаю. Это ясно?

Его лицо просветлело, и он подбежал к ней, чтобы обнять.

– Пойдем, мой сладкий. Тебе пора мыться и ложиться спать, – сказала она, направляясь в ванную.

Малыш неохотно последовал за ней.

Трент мирно спал в своей кровати, а Молли стояла у окна и смотрела на Луну и Венеру. Была прохладная ясная ночь. Она повернулась и бросила задумчивый взгляд на поленья, горящие в камине.

Несмотря на отношение к ней Уорса, он поселил ее в одной из лучших комнат. Впрочем, все комнаты в его доме были одинаково хороши. Он словно специально был построен для приема гостей и развлечений. Эта мысль удивила ее: Уорс не любил развлекаться. По крайней мере тот Уорс, которого она знала и любила.

Очевидно, того Уорса больше не существовало. Он стал более эгоистичным, циничным, раздражительным, и она не хотела иметь с ним ничего общего.

Должно быть, именно таким и был настоящий Уорс Кавано. Наверное, пять лет назад она была слишком молода, впечатлительна и неопытна и просто не замечала его недостатков.

Кроме того, она была безумно в него влюблена. Теперь, когда это чувство осталось далеко в прошлом, после выздоровления матери ее ничто здесь не удержит.

Внезапно ей захотелось увидеть мать, и она, взглянув на Трента, направилась к ней в спальню. К счастью, Максин еще не спала.

Приготовив для них обеих чай, Молли села в кресло рядом с кроватью матери и заявила без предисловий:

– Я собираюсь отдать Трента в детский сад.

– Зачем, черт побери? – удивилась Максин.

Молли помедлила, и ее мать продолжила выражать свое недовольство:

– Поскольку вы не задержитесь здесь надолго, я хочу, чтобы Трент провел оставшееся время со мной. – Пытаясь приподняться в постели, Максин поморщилась от боли.

Молли подалась к ней, но она ее остановила.

– Со мной все в порядке. Чем раньше я начну сама двигаться, тем быстрее смогу вернуться к работе.

– В ближайшее время этого не произойдет, мама, и ты прекрасно знаешь.

– Я ничего такого не знаю.

– Пожалуйста, давай не будем об этом спорить.

– А кто спорит?

Молли не ответила, и Максин продолжила:

– Итак, почему ты хочешь отдать Трента в детский сад?

– Я остаюсь.

Когда до Максин дошел смысл этих слов, она вздрогнула.

– Что это значит?

– Что я в ближайшее время никуда отсюда не уеду.

– Ничего не понимаю. А как же твоя работа?

– Я уже получила другую.

Глаза Максин расширились от изумления.

– О чем ты говоришь, девочка?

– Я собираюсь работать здесь вместо тебя экономкой.

– Нет, ты этого не сделаешь.

– Но, мама… – возмутилась Молли.

– Не смейте разговаривать со мной таким тоном, юная леди.

Молли едва удержалась, чтобы не сказать колкость, и Максин не преминула воспользоваться ее молчанием:

– Как ты думаешь, для чего я работала, как проклятая, всё эти годы? – Когда Молли попыталась что-то сказать, Максин подняла руку. – Нет, ты меня выслушаешь. Я делала это для того, чтобы тебе не пришлось работать руками. Хотя, не пойми меня превратно, это лучшее место, которое у меня когда-либо было, а Уорс – лучший из работодателей.

Это признание удивило Молли, но, должно быть, с ней он был совершенно другим человеком. Можно сказать, он питал отвращение к земле, по которой Молли ходила. Впрочем, взаимно.

Лжешь, нашептывал ей внутренний голос, но она проигнорировала его.

– Но это не означает, что я пожелала бы тебе такую работу.

– Она мне вполне по силам, поскольку я училась у тебя, – ответила Молли.

– Это не имеет значения. – Мать сердито посмотрела на нее. – Пусть уж лучше Уорс уволит меня и наймет кого-нибудь другого, чем ты потеряешь свою работу в Хьюстоне.