Былины. Исторические песни. Баллады

Правую руку, а левую ногу.

Отсек пан у паньюшки

По плеч голову:

«Вот тебе, паньюшка,

Чарочка винца

Да братынька пивца,

Вот тебе, паньюшка,

Скакать да плясать!»

Жена короля умирает от родов

Поехал наш королюшка на гуляньице,

Оставил он Марусеньку на гореваньице.

Пустил, пустил своего коня во зелены луга,

А сам взошел, королюшка, на круту гору.

Раскинул же королюшка бел тонкой шатер,

Взошел наш королюшка во шатрик спать,

Привиделся королюшке пречудный страшный сон:

Из-под правой рученьки вылетал сокол,

Из-под левой рученьки – сера утушка.

Оседлал королюшка ворона коня,

Поехал королюшка к своему дворцу.

Навстречу королюшке стара баушка.

«Старушенька, баушка, отгадай мой сон!»

– «Изволь, изволь, королюшка, изволь сказывать!»

– «Взошел я, королюшка, на круту гору,

Раскинул я, королюшка, бел тонкой шатер,

А сам я взошел, королюшка, в шатрик спать.

Привиделся мне, королюшке, пречудный страшный сон:

Из-под правой рученьки вылетал сокол,

Из-под левой рученьки – сера утушка».

– «Вечор твоя Марусенька сына родила,

Сегодня же Марусенька сама померла!»

Упал, упал королюшка с своего коня.

Оседлал королюшка коня ворона,

Поехал наш королюшка к своему дворцу:

Тесовые воротички растворены стоят.

Пустил, пустил своего коня на широкий двор,

А сам взошел, королюшка, в высок терем:

Все мамушки, все панюшки во траурах сидят.

Ударился королюшка в дубовый гроб:

«Зачем, зачем, Марусенька, вспокинула меня,

Вспокинула, оставила плакать-горевать?»

Жена князя Михаилы тонет

Как поехал же князь Михайло

Во чисто полечко погуляти

Со своими князьями-боярами,

Со советничками потайными,

Со причетниками удалыми.

Его добрый-ет конь споткнулся.

«Что ты, добрый мой конь, спотыкаешься?

Али слышишь ты невзгодушку,

Али чувствуешь кручинушку?

Али дома у нас нездоровится?»

– «Молода моя княгиня нездорова!

Ума-разума лишилася,

Во синё море бросилася».

Тут – то плыли-выплывали

Две лодочки дубовые,

Рыболовщички молодые:

Они кидали и бросали

Белосиненькие неводочки,

Белодубовые наплавочки.

Изловили да свежу рыбочку

Со руками да со ногами,

С буйною головою,

Со русою косою.

Того рыболовы испугалися,

Все по кусточикам разбежалися:

«Ай, поймали мы белую рыбочку

Со руками да со ногами,

Со буйною головою,

Со русою косою!»

Князь Михайло во в чистом поле

Задумал он крепку думушку

Про великую кручинушку.

Его ретивое сердце зашумело,

Ретивое ему не сказало

Про великую его досадушку.

Возговорит князь-ет Михайло тут

Слова ласковые, знакомые

«Ай бо вы князья мои бояра,

Вы советнички потайные!

Расскажите-ка кручинушку.

Мой-то добрый конь споткнулся здесь,

Повесил он буйную голову,

Знать, печаль-то мне, кручинушка,

Мне великая невзгодушка!

Молода жена с ума сошла,

Она бросилась во в синё море,

Во в Кивач-реку быструю,

А Иртыш-река поперек бежит.

Воротитесь-ка, князья-бояра,

Вы причетники богатые!»

Воротился князь Михайло тут

Он к себе-то во в высок терем.

Как встречали его домашние,

Они бросились на широкий двор,

На широком двору крепко плакали,

Все кричали громкиим голосом:

«Обо еси, великий князь!

Уж мы скажем те, проговорим,

Как случилася невзгодушка:

Княгиня-то наша матушка

Ума-разума лишилася,

Она бросилась во в синё море,

Во в синё море, к желтым пескам!»

Иван Дородорович и Софья-царевна

Еще было-то во городе во Киеве,

Ай у ласкового князя у Владимира,

Там была-то у него племянница любимая,

Еще та ли ведь Софья, всё царевна-та;

Еще был-то Иван да Дородорович.

Они жили-были-то от города неподалеку тут.

А народ, вси люди добры, про них всё проводили тут.

Говорил-то тут Иван всё Дородорович:

«Уж ты гой еси, ты Софья, ты царевна-я!

Ай погинули народ вси православные

Как за наши-те за души, души праведны!

Посмотри-ка ты сходи да в зелены сада:

Вси опали-то сада, да с древа всяко листьице зеленое,

Через то ведь опал да всё зеленой лес,

Вси погинули народ весь православной-от, -

Осуждали они нас всё понапрасному».

Зазвонили-то к заутрене всё к раннюю,

Тут ставает Софья, всё царевна-та,

Она будит-то Ивана Дородоровича:

«Ай ставай-то ты, Иван свет Дородорович,

Двоюродный ты ведь мой да милой брателко!

У мня теплятся лампадки масля Божьего,

Все затеплены свещи да воску ярого».

Говорит-то ей двоюродный всё брателко,

Что по имени Иван да Дородорович:

«Я сегодня всё ведь видел страшный сон,

Уж я страшный сон, всё я не знаю как:

Я иду будто, иду да во Божью церковь,

Набегали мужики будто ко мне навстречу-ту,

Отрубили и отсекли мою голову».

Тут ставает он, скоро одевается,

Он приходит во Божью церковь да Богу молится.

Во Божьей-то церквы все да его поносить стали:

«Уж ты гой еси, Иван свет Дородорович!

Разведитесь вы ведь с Софьей-то, с царевной-то,

Не приводите нас во грех, да людей многиих».

Говорит-то тут Иван да Дородорович:

«Кабы ум-то у вас был, дак не грешили бы:

Еще Софья-та-царевна – я ей считаю за родну сестру».

Не внимают мужики всё деревенские,