Былины. Исторические песни. Баллады

Да во ласковые зазыватели, -

Да ходить-де по городу по Киеву,

Да зазывати гостей во почестный пир.

Да премладыи Чурило-то сын Плёнкович

Да улицми идет да переулками,

Да желтыми кудрями потряхивает,

А желтые те кудри рассыпаются.

Да смотрячись-де на красоту Чурилову,

Да старицы по кельям онати они дерут,

А молодые молодицы в голенища

Красные девки отселья дерут.

Да смотрячись-де на красоту Чурилову,

Да прекрасная княгиня та Апраксия

Да еще говорила таково слово:

«Свет государь ты Владимир-князь!

Да тебе-де не любить, а пришло мне говорить.

Да премладому Чурилу сыну Плёнковичу

Да ‹не› на этой а ему службы быть, -

Да быти ему во постельниках,

Да стлати ковры под нас мягкие».

Да видит Владимир, что беда пришла,

Да говорил-де Чурилу таково слово:

«Да премладыи Чурило ты сын Плёнкович!

Да больше в дом ты мне не надобно.

Да хоша в Киеве живи, да хоть домой поди».

Да поклон отдал Чурила, да и вон пошел.

Да вышел Чурило-то на Киев-град,

Да нанял Чурило там извозчика,

Да уехал Чурило на Почай на реку,

Да и стал жить-быть а век коротати.

Да мы со той поры Чурила в старинах скажем,

Да отныне сказать а будем до веку.

А й диди, диди, Дунай, боле вперед не знай!

Дюк Степанович и Чурило Пленкович

Как из той Индеюшки богатоей,

Да из той Галичии с проклятоей,

Из того со славна й Волын-города

Да й справляется, да й снаряжается

А на тую ль матушку святую Русь

Молодой боярин Дюк Степанович -

Посмотреть на славный стольный Киев-град,

А на ласкового на князя на Владимира,

А на сильныих могучиих богатырей

Да й на славных поляниц-то й разудалыих,

Говорит тут Дюку й родная матушка:

«Ай же свет мое ты чадо милое,

Молодой боярин Дюк Степанович —

Хоть справляешься ты, снаряжаешься

А на тую ль матушку святую Русь, -

Не бывать тебе да й на святой Руси,

Не видать тебе да й града Киева,

Не видать тебе князя Владимира,

Сильныих могучиих богатырей,

Да и славных поляниц-то й разудалыих».

Молодой боярин Дюк Степанович

Родной матушки своей не слушался,

Одевал свою одежу й драгоценную,

А манишечки, рубашечки шелковые,

А сапоженьки на ноженьки сафьянные —

Окол носу-носу яйцо кати,

Окол пяту-пяту воробей лети;

Одел шапку на головку й соболиную,

На себя надел кунью й шубоньку,

Да й берет свой тугой лук разрывчатый,

А набрал он много й стрелочек каленыих,

Да й берет свою он саблю вострую,

Свое й острое копье да й муржамецкое.

Выходил молодец тут на широкий двор,

Заходил в конюшню во стоялую;

Да й берет тут молодец добра коня,

Он берет коня за поводы шелковые,

Выводил коня да й на широкий двор,

Становил коня да й посреди двора,

Стал добра коня молодец заседлывать;

Он заседлывал коня да й закольчуживал.

Говорит тут Дюку родная й матушка:

«Ай же свет мое ты чадо милое,

Молодой боярин Дюк Степанович!

Как поедешь ты в раздольице чистом поле,

А на тую ль матушку святую Русь,

Да й во славноем раздольице чистом поле

Есть три заставы там три великие:

Первая застава – ведь змеи поклевучие,

Друга застава – львы-звери поедучие,

Третья застава – есть горушки толкучие;

Они сходятся вместо й расходятся.

Ты подъедешь к этим заставам великиим,

Ты бери-ка в руки плеточку шелковую,

А ты бей коня да й по крутой бедры,

Ты давай удары всё тяжелые;

Первый раз ты бей коня между ушей,

Другой раз ты между ноги, между задние,

Чтобы добрый конь твой богатырскии

По чисту полю-раздольицу поскакивал.

Ты проедешь эти заставы великие,

А ты выедешь на матушку святую Русь,

А ты будешь во городе во Киеве

Да й у ласкового князя й у Владимира,

Так охоч ты упиваться в зелено вино,

Так не хвастай-ка ты своим художеством

Ты супротив князя-то й Владимира,

Супротив сильных могучиих богатырей,

Супротив поляниц-то и разудалыих».

Молодой боярин Дюк Степанович

Да й садился молодец тут на добра коня;

Столько видели сядучись,

Со двора его й не видели поедучись;

Со двора он ехал не воротами,

А он с города ехал не дорогою —

Его добрый конь да й богатырскии

Проскакал он через стены городовые,

Через башни проскакал он трехугольные.

А не молния в чистом поле промолвила —

Так проехал боярин Дюк Степанович.

Выезжал он в раздольице чисто поле,

Подъезжал он к этим заставам великиим,

А ко тым змеям поклевучиим,

А ко львам-зверям да поедучиим,

А ведь к этим горушкам толкучиим;

Он берет тут в руки плеточку й шелковую,

А он бил коня да й по тучной бедры,

Он давал удары всё тяжелые;

Первый раз он бил коня между ушей,

Другой раз он между ноги между задние;

Его добрый конь тут богатырскии

По чисту полю-раздолью стал поскакивать.

Он проехал эти заставы великие,

Он тут выехал в раздольице в чисто поле,

А на тую ль матушку святую Русь;

Приезжал во славный стольный Киев-град,

Заезжал ко князю й на широкий двор,

Становил коня да й богатырского,

Выходил на матушку й сыру землю.

А Владимира дома не случилося —

Он ушел во матушку й Божью церковь,

А он Господу Богу помолитися,

Ко чудным крестам да й приложитися.

Молодой боярин Дюк Степанович

Он пошел во матушку й Божью церковь.