Быть ближе к тебе

Практически над головой сверкнула молния, и я почти увидела электрический разряд, пробежавший между нами.

Яркую вспышку света. Ощутила резкий удар, и меня нехило откинуло назад.

На мгновение я даже потеряла нить разговора, все еще ощущая некую сюрреалистичность момента, пока не встретилась с обжигающим, полным

ярости взглядом Егора. За секунды заставляющим спуститься с небес на землю. В котором ясно читался мой приговор.

Будто Егор уже получил все нужные ему результаты на руки.

Только что.

Секунду назад.

Глава 10

Я все же подписала требуемые бумаги. После долгих размышлений, после всех за и против мне пришлось согласиться с тем, что в данной ситуации мое сопротивление ни к чему не приведет. А слишком явный протест еще и усугубит положение.

Егор все равно получит необходимые результаты. Да и мне так будет спокойней.

Врач констатировала значительное улучшение моего состояния, угроза выкидыша осталась в прошлом. Только память по-прежнему топталась на месте.

Но тут медицина пока была бессильна.

Поэтому, когда в один прекрасный день позвонил Егор с новостью, что меня выписывают, я даже не удивилась.

— Я заеду ближе к обеду. Заберу тебя, — сухо бросил в трубку.

— Подожди, — замерла на мгновение, — сегодня? До обеда?

— Да. Врач настаивала подождать до понедельника, но я договорился пораньше. В будни у меня не будет времени заниматься этим. Да и все показатели в норме, как мне передали. Не вижу смысла тянуть.

Пульс подскочил до критической отметки — то ли от радости, то ли от страха, — забившись в области горла.

— Да, но… Я так и не смогла дозвониться до мамы. Может быть, ты сможешь кого-нибудь послать проверить? Я боюсь остаться на улице. Вдруг она уехала из города? Или что-то случилось? Как я попаду домой?

— При чем здесь твоя родительница? — резко бросил Егор. — Юля, ты, наверное, не понимаешь. Ни о каком "домой", в смысле туда, где ты жила раньше, не может быть и речи!

— Что это значит? — похолодела от неприятного предчувствия.

Его тон явно не подразумевал компромиссов.

— Это значит, что ты переезжаешь жить ко мне. Туда, куда я скажу! И до тех пор, пока не родится ребенок. За условия можешь не переживать. Ты будешь находиться под надежным контролем, все необходимое тебе привезут или купят. Так понятно?

У меня на мгновение пропал дар речи.

Нет, я подозревала что-то подобное, но не в столь категоричной форме.

И его словосочетание "надежный контроль" наверняка имеет совсем иной смысл.

Тотальный!

Без права голоса.

— Результаты теста уже готовы? — поняла сразу.

— Вчера.

Тогда ясно, откуда такая спешка. Я уверена: судя по его словам, по добытым фактам, каждый мой шаг будет отслеживаться в реальном режиме.

Хотя с того момента, как пришла в себя после аварии, все так и было.

Но именно сейчас меня это почему-то начало напрягать.

— Я не поеду.

— Не понял?

— Я сказала, что не поеду с тобой! — повторила упрямо. — Я хочу домой. Ты слышал рекомендации специалистов. Мне нужна домашняя знакомая обстановка, родные люди рядом. А не эти твои шкафообразные тени, следующие за мной по пятам.

— Юля! — предостерегающе начал Егор, но я перебила его:

— Покой и никакого стресса! Как ты себе это представляешь в подобных условиях? Думаешь, мне комфортно, когда я слышу за спиной дыхание твоих цепных псов? Когда все вокруг чужое, незнакомое? Когда…

— Для тебя сейчас все незнакомое. Я заеду и мы поговорим! — отрезал он, давая понять, что разговор окончен.

И отключился.

Вот так просто.

А чего, собственно, я ждала? Уговоров?

Просьб?

Я медленно отложила в сторону телефон и огляделась. Собирать мне было нечего. Все, чем пользовалась в больнице, было выданным тут же.

Только моя дамская сумочка с личными мелочами лежала в тумбочке, ожидая нужного часа.

И телефон, купленный Егором.

Вот и все мои пожитки.

— Юля, к вам пришли, — заглянула медсестра, пропуская визитера.

Почти тут же мимо нее в палату юркнула Марина.

— Юляшик! — радостно взвизгнула она, протягивая руки.

— Мариш! — искренне обрадовалась в ответ.

Наверное, впервые за последние дни.

Обняла подругу, ощущая, как улыбка невольно ползет по лицу и шкала настроения медленно, но верно повышается.

— Я закрутилась, завертелась. Ты уж прости, — затарахтела она автоматом. — Хотела пораньше прийти, но что-то никак. Я и сейчас буквально на минутку забежала. А у тебя как дела? Щечки порозовели, смотрю. На поправку идешь?

— Выписывают сегодня.

— Ох! Вот это я вовремя!

— Ты помнишь мою просьбу? Ходила? — сразу накинулась с волнующим меня вопросом.

— Ходила, — замялась Марина, пряча взгляд.

Разжала объятия и села на кровать, поправляя полы халата.

— И? Что? Ну, говори же, не тяни!

— Мне дверь не открыли. Нет, знаешь, может, мне показалось, но у меня было такое чувство, что дома кто-то есть. Не знаю, может, реально почудилось. Может, от соседей звук шел?

И снова ничего.

А если маму в заложницах держат спецы Стрелецких? Если ее давно вывезли?

Нет, бред.

Егор бы сказал. Лишний рычаг давления на меня.

Я взглянула на время. До обеда оставалось около двух часов.

Что бы ни случилось, сегодня я сама выясню, в чем дело.

— Я забыла у тебя взять номер телефона, — спохватилась, вспомнив прошлую свою оплошность. — Продиктуй, пожалуйста.

Марина назвала комбинацию цифр, подождала, пока я внесу ее в список контактов, и только после этого осторожно спросила:

— А что у тебя со Стрелецкими?

— В смысле?

— Дело в отношении аварии закрыли. Ты в курсе? Они не стали подавать заявление. Женька на днях сказал. И всю шумиху в прессе пытаются замять. Они тебе какое-то предложение сделали? Решили сами расправиться? Что?

Кто такой Женька, я не стала уточнять. Брат, жених, друг? Какая разница.

А вот информация меня зацепила.

Как минимум тюремный срок мне не грозит, судимости за моими плечами тоже не предвидится. А значит, мне не придется расставаться с ребенком после рождения.