Быть человеком

Захотелось закатить глаза и как-нибудь особенно выразительно фыркнуть. К сожалению, сколько Милена ни тренировалась, переплюнуть Эрена в этом искусстве ей не удавалось. Потому она лишь усмехнулась.

— Я иду спать к себе, а ты к себе.

— Милена…

— Спокойной ночи.

Взлетев по лестнице, она закрыла дверь комнаты и прижалась к ней спиной. Невыносимый тип. В рыцаря поиграть решил. Только вот она в благотворительности не нуждается. И эти высказывания про «зверушку» коробили, уж кем-кем, а животным Эрена было невозможно назвать. Даже в его инопланетной ипостаси. Ну и пусть сидит, играет в недотрогу, пришелец хренов! А Милена будет спать. Может, хоть сегодня организм решит, что ей нужен отдых, а не ужастик во сне?

Устроившись в гостиной, Эрен пытался написать свою первую простенькую программу. Если днём всё шло неплохо, то сейчас не получалось. Всё его внимание было сосредоточено отнюдь не на работе.

Просьба Милены поглазеть на него в инопланетной ипостаси была ожидаемой, только вот идти у неё на поводу Эрен не собирался. Он не музейный экспонат и не живность из зоопарка. Да и слишком врезались в память её глаза, полные ужаса, чтобы снова рисковать нарваться на такой взгляд. Только вот его отказ вызвал у Милены бурю негодования и ощутимую обиду. Данное явление Эрен решил проигнорировать и дать ей перекипеть. При этом продолжал мельком наблюдать за Миленой, и ему совсем не нравилось, что он видел. Она изо дня в день выглядела всё более нездоровой. Сегодня, наблюдая из окна, как она плетётся домой после работы, чуть ли не запинаясь за собственные ноги, Эрен решил: пора разобраться в ситуации.

Истина его не порадовала, пусть и была до боли очевидна — увиденное сражение оказало мощное воздействие на психику Милены, и теперь она не спит ночами. Её слова о встрече лицом к лицу со страхом Эрен воспринял как попытку манипуляции и даже рассердился. Кто о чём, а Милена о своём. От его общества Милена отказалась, ну и как хочет.

Уже дома, остыв, Эрен решил, что в её словах есть своя истина. Кто знает, вдруг, посмотрев на него, Милена поняла бы, что всё не так страшно, как рисует ей её подсознание. Кроме того, Эрен поймал себя на мысли — его сильно беспокоит состояние Милены. Потому решил отложить сон и старательно прислушивался к её эмоциям.

С тех пор, как привлёк внимание соплеменников, он отвечает за её здоровье и безопасность. Это его прямая обязанность. Обязанность? Да кому он врать пытается? Себе? В чём смысл? Как бы он ни пытался отрицать, в душе Эрен был до постыдного рад, что Милена ему не просто на дверь не указала, а просила остаться. Это отзывалось теплом внутри. Дураком Эрен не был и понимал: рано или поздно ему придётся уйти. Когда-нибудь Милена поймёт, что как мужчина он бесполезен, и найдёт себе пару. Вынести это будет выше его сил, и тогда придётся уйти. Какая глупость! Он сам себе и ей запретил думать о возможности каких-то отношений, но притом что-то внутри упорно считает, что Милена — его.

Задумавшись, он не сразу обратил внимание на ужас, долетающий едва заметной волной. Сейчас бы Эрен не отказался лучше чувствовать эмоции окружающих, и чтобы работало это всегда по его желанию, а не как повезёт. Рассуждать об этом времени не было и, поправив шорты, которые надел заранее, Эрен направился к дому Милены. Он быстро нашёл запасной ключ в тайнике и, открыв дверь, проник внутрь, прокрался к спальне, где она сейчас ночевала, и, сменив облик, стал ждать момента, когда Милена проснётся.

Когда он настал, Эрен рывком распахнул дверь и прыжком оказался на постели лицом к лицу с Миленой, после чего оскалился и постарался имитировать рык. Она замерла, глаза расширились, дыхание стало совсем прерывистым. Казалось, он слышит, как колотится её сердце от страха. Милена не шевелилась и даже моргала. Эрен начал беспокоиться, что его идея шоковой терапии, что родилась от этого «встретиться со страхом лично», оказалась идиотской.

Он не успел ни понять, ни охнуть, как точно в нос прилетел кулак, после чего его агрессивно пихнули, вынуждая скатиться с грохотом на пол.

— Ополоумела, что ли? — спросил Эрен, зажимая кровоточащий нос.

— Это я ополоумела?! — взвилась Милена. — Ты чего творишь, кретин? Смерти моей хочешь?

— Нет, — прогнусавил он.

Она сначала фыркнула, а потом захохотала. Громко и звонко. Эрену стало обидно. Потом он представил себе картину: на полу, закрывая лицо жуткими когтистыми лапами, сидит монстр и обиженно гнусавит в ответ на упрёки. Стало самому смешно, только смеяться не получалось.

Это был лишний повод порадоваться ускоренной регенерации, потому что кровь остановилась быстро. Данный опыт стал новым знанием — чешуя хорошая защита, но есть уязвимые места.

— Ладно, — выдохнула Милена, отсмеявшись. — Теперь объяснись. Я жду.

Скрестив руки на груди, она ждала ответа. Сменив ипостась на человеческую, Эрен поправил шорты и сел в кресло.

— Ты же сама говорила: чтобы победить страх, нужно встретиться с ним.

— И поэтому ты не нашёл ничего лучше, чем ворваться ко мне в спальню, пока я с трудом различаю реальность и сон? У тебя с головой совсем плохо? Ты хоть понимаешь, что я могла окончательно рассудком тронуться, или, будь у меня сердце послабее, то вскоре моим ПМЖ стало бы кладбище?

Риски были, это Эрен сам понимал, но решил, что достаточно знает Милену, чтобы ничего подобного не произошло.

— Но ведь сработало? — отозвался он. — Не похоже, чтобы сейчас ты боялась.

— Да мне охота свернуть тебе шею! — огрызнулась Милена. — Но да, сейчас уже возможный визит твоих соплеменников не так пугает. И раз уж ты решил рискнуть моим здоровьем, то теперь поработаешь «зверушкой в зоопарке», как ты это называешь.

— Милена…

— Ничего не знаю. Ты мне должен за пару потерянных лет жизни из-за сильного стресса.

Вот и помогай людям! Теперь ещё и должен остался. С Миленой стоит держать ухо востро, иначе эта хитрая лисица облапошит, понять не успеешь.

На втором этаже они рисковали быть замечены соседями и решили спуститься вниз. В гостиной, сбоку от лестницы, подальше от окон, Эрен сначала сделал жалостливое лицо, но Милену не проняло, и пришлось со вздохом менять личину.

Замерев, статуей следил за Миленой. К огромному облегчению Эрена, в глазах Милены ни отвращения, ни ужаса не было, там плескалось море любопытства с ноткой опасения.

— Обалдеть, — прошептала она, обойдя его по кругу, потом неуверенно протянула к нему руку. — Можно? Ты меня не покалечишь, если я тебя коснусь? Понимаешь, что я говорю?

— Милена, — тоскливо вздохнул Эрен, — я внешность сменил, а не мозги растерял.

После она с азартом маленького ребёнка начала рассматривать его вблизи, касаясь пальцами всего, что казалось ей любопытным, не забывая комментировать ощущения:

— Гладкая, но твёрдая, несколько прохладная, — охарактеризовала она чешую. — Острый! — так отозвалась о шипе, затем она захихикала. — А вообще жуткий монстр в летних, пляжных шортах, это бомба!