Быть корейцем...
Шрифт:
Разумеется, этот разнобой привёл к тому, что все электроприборы, выпускаемые в Корее – от дешёвенькой настольной лампы до компьютера – обязательно оснащены переключателем напряжения, а также вилкой-переходником. Впрочем, в последнее время более дорогие электроприборы всё чаще делают с так называемым «автопереключением напряжения», так что владельцу нет необходимости искать кнопку переключателя и лихорадочно размышлять о том, какое напряжение в той розетке, к которой он собирается подсоединиться – автоматика сама во всём разберётся.
Разумеется, самым распространённым применением электричества является освещение. Надо сказать, что корейские лампы и люстры не похожи на российские. Во-первых, в Корее сейчас практически не используются привычные нам лампы накаливания. Даже в настольных лампах и торшерах почти всегда установлены лампы дневного света. Во-вторых, в корейских домах очень редко можно увидеть типичную для России свисающую с потолка люстру. Чаще всего дома освещаются
Отметим кстати, что выключатели в корейских домах располагаются не там, где мы привыкли. Русский дом устроен с таким расчётом, что свет в большой комнате обычно можно зажечь, когда входишь в неё снаружи, из прихожей. В больших комнатах корейских домов выключатели, наоборот, обычно устраивают около двери в спальную. Розетки тоже располагаются всего лишь в десятке сантиметров от пола. Это понятно, ведь корейцы, как правило, и едят, сидя на полу, и спят тоже на нём.
Любопытно, что когда корейский дом вводится в эксплуатацию, плафоны в квартирах уже установлены строителями. Конечно, жильцы могут заменить их на другие, более красивые и дорогие, а то и купить экзотическую для Кореи люстру, но это делается редко. Кстати сказать, в Корее принято, что часть кухонной мебели также устанавливается строителями.
Водопровод в Корее появился в начале нашего века, а точнее – в 1909 году, когда в строй вступила сеульская водопроводная станция. В начале 1910-х годов водопроводом пользовалась примерно треть сеульских семей, хотя далеко не все, разумеется, имели воду в домах – большинство обходилось водопроводными колонками на улицах. Кроме того, были специальные торговцы водой, которые за небольшую плату носили вёдрами воду из колодцев или водопроводных колонок в дома побогаче.
После освобождения Корея, подобно многим другим бывшим колониям, столкнулась с глубоким экономическим и социальным кризисом. Почти все квалифицированные специалисты были японцами, и после их ухода работать со сложным оборудованием было некому. Вдобавок, Корейская война 1950–1953 гг. привела к немалым разрушениям и окончательно разорила страну. В сороковые и пятидесятые годы вода даже в Сеуле часто подавалась в дома с немалыми перебоями, а в большинстве малых и средних городов водопровод отсутствовал в принципе. Только в шестидесятые годы положение стало меняться к лучшему.
В наши дни протяжённость труб сеульского водопровода составляет 20 тысяч километров. Вода в водопровод поступает из реки Ханган, точнее – из нескольких водохранилищ, расположенных в её верхнем течении. Разумеется, в семидесятые годы водопровод появился практически во всех населённых пунктах страны.
Итак, как же выглядит санитарное оборудование современного корейского дома? Обычно в нём есть кран на кухне, а также раковина и душ в ванной. До восьмидесятых годов в корейских домах часто не было привычных россиянам кранов-смесителей. У раковины было установлено два отдельных крана – один для горячей, а другой – для холодной воды. Перед умыванием или мытьем посуды сток в раковине закрывали специальной пробкой, потом в раковину набирали воду, и из неё умывались. Эта система, весьма странная и просто негигиеничная на российский взгляд, и поныне применяется в Японии, Англии и некоторых других странах, но в Корее от неё, слава богу, теперь отказались, и в кухнях устанавливают привычные нам смесители (кстати, очень хорошего качества). Замечу заодно, что кухонная раковина в Корее представляет из себя мойку из нержавеющей стали, и устанавливается эта мойка, как и основная кухонная мебель, строителями.
Ванные комнаты в крупных многоквартирных домах в целом очень похожи на те, которые можно увидеть и в богатой российской квартире: ванна с душем, раковина, унитаз (в Корее, как и в большинстве стран мира, раздельных санузлов просто не существует). Однако в полу ванной комнаты всегда есть специальный водосток, так что корейцы могут позволить себе вдоволь брызгаться в ванне, не боясь, что вода протечёт к соседям снизу. И пол, и стены отделаны керамической плиткой (наверное, излишне говорить, что эта плитка устанавливается уже во время строительства). Поскольку пол в ванной часто бывает мокрым, а в корейском доме обычно ходят босиком или в носках, у входа в ванную держат специальные пластиковые или резиновые тапочки, чтобы не мочить зря ноги. Заметим, что во всех крупных квартирах (равно как и в некоторых квартирах
среднего размера) имеется две ванных комнаты.В домах попроще и подешевле ванная может выглядеть довольно неожиданно. Во-первых, в ней часто нет ванны, а только душ. Во-вторых, зачастую в ванных комнатах домов победнее нет и… раковины. Короткий кран торчит непосредственно из стены, на небольшой высоте, и умываться следует, присев перед ним на корточки. Вода из крана льётся прямо на пол, но, напомню, в отделанном керамической плиткой полу всегда устроен сток, так что особых проблем это не вызывает – по крайней мере, у корейцев. Некоторые иностранцы, живущие в таких домах, жалуются на неудобства, вызванные подобной системой: в отличие от корейцев, они не привыкли подолгу сидеть на корточках.
Горячая вода есть практически во всех корейских домах. Поступает она туда, однако, не из ТЭЦ или централизованной котельной. Кажется, централизованное теплоснабжение есть только в одном или двух сеульских микрорайонах. В большинстве же случаев каждая квартира имеет собственную автоматическую миникотельную, которая обеспечивает и отопление, и горячее водоснабжение. Как правило, такая индивидуальная котельная топится жидким топливом (то есть, попросту, мазутом), но в последнее время всё чаще встречаются и газовые котлы, которые считаются более экономичными. В квартире на стене большой комнаты или спальни, как правило, укреплён специальный пульт, который позволяет управлять котельной и регулировать температуру в доме, а также включать или выключать подачу горячей воды. В большинстве корейских домов отапливается, по старой традиции, пол, под которым проходят трубы-змеевики с горячей водой. Нефть и, следовательно, мазут, в Корее импортные и дорогие, но на отоплении корейцы особо не экономят: наоборот, в корейских жилых домах, по российским меркам, очень тепло, даже душно. Никого не удивляет цифра +24°C, которая круглые сутки светится на пульте управления отоплением.
Какая работа – «хорошая»?
Пусть и упрощая картину, но можно сказать, что в большинстве стран Запада дела обстоят довольно просто: «хорошая работа» – это «высокооплачиваемая работа». Чем больше денег можно получить на той или иной должности, тем выше она ценится. Поэтому-то на Западе так высоки конкурсы на медицинские и юридические факультеты, поэтому-то именно врач или адвокат так часто становятся положительными героями голливудских фильмов. Зарплата среднего американского врача (даже «чистыми», после уплаты огромных по российским меркам налогов) составляет 5–7 тысяч долларов в месяц и раза этак в три превышает среднюю по стране. С американской точки зрения вполне логично, что именно врач и юрист (часто ещё более высокооплачиваемый), и являются наиболее престижными профессиями, ведь престижность там – это денежность.
В Корее же дела обстоят совсем не так. Не то, чтобы корейцы совсем уж равнодушны к деньгам – отнюдь нет. Однако для большинства корейцев их общественный престиж не менее важен, чем материальное благосостояние, и порою для того, чтобы повысить свой общественный статус, они идут на ощутимые финансовые жертвы. Для корейского сознания, в отличие от, например, американского, понятия «высокооплачиваемая работа» и «престижная работа» – не синонимы.
Во-первых, помимо доходности, для корейцев важна стабильность рабочего места. Помню, что в те времена, когда я преподавал русский язык в корейских университетах, я не раз спрашивал студентов о том, какую работу они хотели бы получить в будущем. Почти всегда они говорили именно о «стабильной», а не о «высокооплачиваемой» работе. Эти мои наблюдения подтверждаются и данными социологов. По данным опроса, проведённого ещё в 1991 г., для выпускников университетов главным критерием выбора работы является именно её стабильность, в то время как доходность оказалась лишь четвёртым по значению фактором. С тех пор ситуация едва ли серьёзно изменилась. Подход остаётся тем же: «пусть немного, но регулярно, гарантировано, и с перспективой постепенного роста». Авантюристический дух, который захватил заметную часть российской молодёжи во времена перестройки, молодым корейцам, как правило, чужд. Их девиз – «курочка по зёрнышку клюёт и сыта бывает».
Во-вторых, престижность в Корее не всегда совпадает с доходностью. Многие «выгодные» с финансовой точки зрения места не пользуются среди корейцев особым престижем, и наоборот, многие престижные места отнюдь не являются высокооплачиваемыми.
Едва ли можно построить однозначную шкалу престижности тех или иных профессий и родов деятельности, но выделить некоторые общие ориентиры вполне возможно. Как правило, работать в государственной организации престижнее, чем в частной, в крупной – престижнее, чем в мелкой, в некоммерческой – престижнее, чем в торговой. В этом явно отразились традиционные идеалы корейских дворян (янбан), которые испокон веку уважали чиновничью (но не военную!) службу, с презрением относились к ремеслу и, особенно, торговле, заниматься которыми дворянам запрещалось категорически. Кстати, как это ни покажется странным нашим российским читателям, но в старые времена для корейского дворянина не было ничего зазорного в том, чтобы самому идти за плугом и заниматься иной крестьянской работой.