Быть корейцем...

Истоки этой ситуации лежат в делах давно минувших дней. Когда-то, примерно три тысячи лет назад, жили у северо-восточных границ Китая некие племена, далёкие предки современных корейцев. Читать-писать они, конечно, не умели, ведь в те времена этим искусством владели немногие жители немногих стран, но как-то они себя называли. С течением времени племена эти стали объединяться в союзы и постепенно там возникло княжество, по уровню своему более или менее напоминающее Киевскую Русь веке в IX, перед приходом Рюриковичей. Произошло это примерно два с половиной или три тысячелетия назад. Правда, многие националистически настроенные корейские историки утверждают, что случилось это гораздо раньше, но никаких серьёзных доказательств – (кроме патриотического энтузиазма и веры в то, что «корейское – значит древнейшее») они не приводят, так что мы лучше будем придерживаться фактов.

Около V века до н.э. узнали об этом княжестве и китайцы. Узнали – и записали его название теми китайскими иероглифами, которые звучали более или менее похоже на это название. Выбраны для этого были два иероглифа, которые в современном китайском языке, в его северном (пекинском) диалекте, произносятся как «чао» и «сянь», В современном корейском, соответственно, эти же иероглифы читаются как «чо» (означает, среди всего прочего, «утро») и «сон» (у него тоже несколько значений, одно из них – «свежесть»). Так и получилось – «Страна утренней свежести», поэтическое название Кореи, о котором знает, наверное, любой человек, хотя бы раз в ней побывавший. Звучит действительно совсем неплохо, но вот беда – это замечательно красивое словосочетание ни малейшего отношения к изначальному названию древних корейских племён не имеет. Дело в том, что китайские иероглифы, которыми (наряду со своей письменностью) пользуются также корейцы и японцы, передают не только звучание слова, но и его смысл, поэтому абсолютно любой иероглиф обязательно имеет хоть какое-то значение. Поскольку падежей (а, строго говоря, и частей речи) в древнекитайском нет, это означает, что любое произвольное сочетание иероглифов, в том числе и любую записанную китайскими иероглифами транскрипцию иностранного названия всегда можно «перевести», исходя из этих значений. Например, Москву китайцы именует «Мосыкэ», что означает что-то вроде «спокойного разрезания злаков», но понятно, что ни со злаками («кэ», другое, более распространённое, значение – «наука»), ни с разрезанием («сы»), ни со «спокойствием» («мо») китайское название российской столицы никак не связано. Просто-напросто в современном китайском языке эти иероглифы звучат похоже на название первопрестольной, вот их и использовали – по принципу ребуса. По тому же самому принципу ребуса и записали китайские писцы три тысячи лет назад некое неизвестное нам древнекорейское название двумя похожими по звучанию китайскими иероглифами.

Вдобавок, надо учесть, что произношение иероглифов не оставалось постоянным: с течением веков оно менялось, и весьма значительно. После того, как корейцы заимствовали китайские иероглифы, в корейском языке их произношение тоже стало эволюционировать, и в конце концов корейское произношение весьма отдалилось как от древнекитайского оригинала, так и от современного китайского чтения этих же иероглифов. Правда, современные методики позволяют приблизительно реконструировать древнекитайские произношения, так что путём сложных расчётов лингвисты установили, что три тысячи лет назад два иероглифа, о которых идёт речь, читались приблизительно как «*trjaw» и «*senx» (запись фонетической транскрипцией, звёздочка «*» означает, что слово реконструировано). Как видите – немного общего с их современными чтениями! Таким образом, неизвестное нам название, некогда записанное этими иероглифами, должно было звучать как-то отдалённо похоже на «Тряусенх». Тем не менее, сейчас уже практически невозможно понять, что же оно, собственно, значило.

О проблемах со «Страной утренней свежести» я рассказал так подробно потому, что все остальные названия Кореи, о которых пойдёт речь дальше, возникли по примерно такой же схеме: некое (точно неизвестное) самоназвание какого-то древнекорейского племени ==> его приблизительная транскрипция теми китайскими иероглифами, которые тогда произносились более или менее похоже на это название ==> эволюция произношения этих иероглифов (в корейском, в китайском, в японском – своя).

Итак, вернёмся к нашему рассказу. Древнекорейское государство Чосон (в действительности, как мы помним, его название произносилось скорее как «Тряусенх») было захвачено китайцами в конце II в. до н.э., однако память о нём осталась в Корее надолго. Примерно в то же самое время на территории Корейского полуострова и в прилежащей к нему части Маньчжурии жили другие древнекорейские племена (впрочем, среди них могли быть и представители иных народностей, впоследствии растворившиеся среди корейцев). Названия тех племён, что жили на севере, записывались иероглифами, которые в современном корейском произносятся как «Когурё», хотя в те времена они звучали иначе. Вскоре эти племена образовали мощное и воинственное княжество, которое заняло весь Север полуострова и прилегающую к нему территорию Маньчжурии. Тем временем на Юге полуострова жило множество других племён. На побережье Корейского пролива обитали племена Хан (опять-таки современное корейское чтение), на юго-востоке же быстро крепло княжество Силла.

Разумеется, все эти племена и княжества постоянно воевали друг с другом. В конце концов победа досталась Силла, которое в конце VII века и объединило Корейский полуостров под своей властью. Так возникло первое единое корейское государство, которое именовалось Силла. Что это значит? Вопрос сложный. Если «переводить» по иероглифам, то получится... «новая сеть». Думаю, что читателю теперь понятно: к «сетям» отношение это название имело ровно столько же, сколько Москва – к «спокойному разрезанию злаков». Этими иероглифами просто затранскрибировали какое-то древнекорейское (древнекорейское ли?) слово. Какое? Гипотез на сей счёт много, но ни одна из них не является общепризнанной.

Однако «не вечны времена монархий и царей»... В начале X века после короткого периода гражданских войн к власти в стране пришла новая династия. Её основатель Ван Гон происходил из тех земель, на которых когда-то процветало княжество Когурё. Он – сам боевой генерал – очень гордился своими родовыми связями с наиболее воинственным из всех древнекорейских княжеств, поэтому он и решил назвать свою династию «Корё». Слово это часто считается сокращённой формой Когурё, но в действительности это, кажется, даже не сокращение, а транскрипция того же самого слова, только в его более позднем произношении. Просто в неизвестном нам корейском оригинале, который китайскими иероглифами поначалу записывался как Когурё, где-то в VII-IX веках «выпала» (перестала произноситься) та согласная, которая передавалась иероглифом «ку».

В те времена в Восточной Азии страну часто именовали по названию правившей в ней династии, так что и саму Корея с X века иностранцы стали называться «Корё». Именно в те времена слухи о существовании этой страны достигли Европы, поэтому все европейские названия Кореи звучат очень похоже на «Корё»

Однако время шло, и далёкие потомки Ван Гона тоже потеряли власть. Другой генерал, Ли Сон-гйе, совершил переворот, и в 1392 г. основал новую династию. Название для неё он решил взять самое древнее – «Чосон» (в других странах её часто называли по фамилии правящего рода – «династия Ли»). Как Вы помните, эти иероглифы использовались для китайской записи названия самого первого из корейских государств, которое существовало тремя тысячелетиями раньше. Это название сохранилось до конца XIX века. После того, как в 1910 г. Корея стала японской колонией, японцы продолжали называть её так (конечно, сами японцы читали эти же иероглифы по-своему – «Тёсэн»). После 1945 г. новое коммунистическое правительство, которое с помощью Советской Армии пришло к власти на Севере страны, решило не отказываться от ставшего привычным за пять с лишним веков названия, и сохранило его. Поэтому Северная Корея и называется «Чосон», ну а если использовать полное название – «Демократическая Народная Республика Чосон». Понятно, что на русский язык «Чосон» переводится как «Корея», а всё название – как «Корейская Народно-Демократическая Республика».

Ну а что же с Южной Кореей, с Республикой Корея? В конце XIX века в Корее была предпринята попытка сменить официальное название страны. Она стала называться «Империей Хан». Как вы, наверное, уже догадались, название это происходит от названия древнекорейских племён, которые жили на самом юге Корейского полуострова два тысячелетия назад. В 1910 г. колонизаторы вернули старое название «Чосон», однако многие руководители национально-освободительного движения этого переименования не признали и в пику японским правителям продолжали называть свою страну «Хангук», то есть – «Страна Хан». Когда в 1919 г. лидеры антиколониального движения создали корейское правительство в изгнании, они и его назвали: «Временное правительство Республики Хан». Со временем многие из руководителей этого правительства установили связи с США, и в 1945 г. при помощи американской военной администрации они оказались в Южной Корее. Именно эти люди и стали основателями нынешнего южнокорейского государства, которое также унаследовало это название – «Республика Хан». На русский язык и это слово, опять – таки, переводится как «Корея».

Тяжёлая королевская доля

За время правления династии Ли, с 1392 по 1910 г., на корейском престоле побывало 27 королей. Дольше всего – 52 года – правил страной король Ёнчжо, вступивший на престол в 1724 году, а самое коротким было правление короля Инчжона, который в 1544 году находился на троне в течение всего лишь 8 месяцев. Кстати, Ёнчжо и прожил дольше всех остальных монархов – 82 года. Самым молодым королём был Хончжон, который был возведён на трон в возрасте 7 лет (за него поначалу правили регенты), а самым старым в момент вступления на престол был основатель династии – знаменитый генерал Ли Сон-гйе, которому в 1392 году исполнилось 56 лет. Средняя продолжительность жизни в те времена была невелика даже у королей – у властителей династии Ли она составляла всего лишь 46 лет. Впрочем, по тогдашним меркам это было не так уж и мало: простолюдины в среднем не доживали и до 35…

Кроме 27 реально правивших страной королей, в династии Ли было и пять «почётных» королей, которые получили это звание… посмертно, за особые заслуги перед династией (все они тоже были членами правящего рода). В странах Дальнего Востока вообще существовала традиция посмертного назначения на всяческие почётные должности. На наш взгляд она кажется несколько странной, но чем она, по сути, отличается от привычной нам практики посмертного награждения?

По большому счёту, история корейской королевской семьи была довольно спокойной. За пять с лишним веков правления династии в стране произошло только два государственных переворота (причём в обоих случаях свергнутому королю сохранили жизнь), да пару раз властителей отправляли в лучший мир их рвущиеся к власти родственники. Бывали, конечно, и неудачные покушения, и провалившиеся мятежи, и подавленные крестьянские восстания, но в целом корейская история XIV-XX веков выглядит, на счастье живших в те времена корейцев, стабильно и довольно скучновато. В подавляющем большинстве стран в королевских дворцах лилось куда больше крови…

Это миролюбие особенно любопытно, если принять во внимание корейские законы о престолонаследии, которые, казалось бы, должны были провоцировать постоянные столкновения в окружении короля. В Корее не существовало жёстких законов относительно передачи власти, и король, как правило, назначал себе наследника ещё при жизни, чаще всего – сразу после вступления на престол. Наследником при этом мог стать любой член правящего рода (разумеется, мужчина), а не только старший сын короля, причём правитель в любой момент мог изменить своё решение и остановить выбор на ком-то другом. Вообще говоря, выбор у короля был велик. Помимо жены, корейские монархи имели в своём распоряжении десяток-другой наложниц. Поэтому число королевских сыновей, братьев и племянников, из числа которых обычно назначались наследники престола, было значительным. У «среднестатистического» короля династии Ли было 9,8 ребёнка (не считая тех, кто умер во младенчестве). Рекорд принадлежит королю Тхэчжону (правил 1400–1418), у которого было 12 сыновей и 17 дочерей.