Быть невесткой

О своих подозрениях я ему не сказала, пока не сделала тест и не получила результаты анализа крови.

— Уже?! — отреагировал он так же, как я, заподозрив в себе зарождение новой жизни. — Круто!

— Ага.

— А давно?

— Точно не знаю, ультразвук покажет.

— Когда мы на него пойдём? — заметался он по кухне, будто вместо ужина готов хоть сейчас бежать к врачу.

— Если вместе, то можно завтра в клинику съездить. Мне записаться?

— Записывайся. Я приеду за вами в любое время. Нам с Алёной с тобой разрешат, или в коридоре ждать придётся?

— За деньги всё разрешат.

Вова был доволен. Прямо-таки светился от счастья. Наверное, ещё и быком-осеменителем себя почувствовал, доказав свою мужественность и отличную производительность.

А ведь это больше меня характеризует.

Выкусите все те, кто считает, что женщина, весящая семьдесят пять кг, толстая и нездоровая!

В мои почти тридцать шесть у меня крепкий скелет, женские органы функционируют отлично, а в последние недели и нервная система не сбоит.

Кстати о ней.

— Я тут подумал, — уложив Алёнку, присоединился ко мне, смотрящей телевизор, Вова. — У тебя уже гормоны играли, поэтому так перенервничала из-за мамы, — нашёл он объяснение.

— Не надо списывать это на гормоны.

— Но ты ведь передумала?

— О чём?

— Что не хочешь второго ребёнка. Ты же больше так не думаешь? Мы оба хотели и рады.

— Что есть, то есть, — ответила я.

А что ещё оставалась, если однозначного ответа у меня нет?

Ребёнок желанный, раз мы договорились о нём и с взаимным удовольствием его делали.

Но…

Принятие

Теперь я уже не могла гордо рассуждать, что в любой момент могу уехать, вычеркнув из своей жизни неприятных людей. То есть одну особу, приходящуюся мне родственницей по мужу.

Не то чтобы я всерьёз размышляла над тем, как легко покину насиженное за почти три года место жительства. Всё же переезд был шагом назад по всем фронтам. И жилищные условия хуже, и отношения с мужем станут напряженнее, ведь ему придётся оставлять и квартиру, и работу, и родителей. Теоретически, оставался вариант, что Вова мою затею не поддержит, но я не могла его рассматривать. Не для того мы женились и создавали семью, чтобы разводиться и всё рушить из-за разногласия в вопросе места проживания.

Но было приятно ощущать себя такой самостоятельной и даже дерзкой, считая, что не будешь прогибаться под обстоятельства и терпеть плохое отношение, как это вынуждены делать сотни тысяч несчастных женщин, не имеющих за спиной поддержки своих родных и возможности обеспечить себя и своего ребёнка. Что ты умнее, что ты заранее успела подстелить соломку (в виде собственного жилья), прежде чем поставить себя в зависимое положение, уехав за мужчиной и родив ребёнка.

А теперь я уже не могла считать себя продуманной лисичкой.

Да, я смогу прокормить и двоих детей. У меня есть мама с дядей Мишей, я никогда не останусь с жизненными трудностями без помощи близких, но беременность и вторые роды в тридцать шесть лет не сделают меня здоровее, да и следующие пару лет с двумя маленькими детьми на руках не откроют передо мною новые перспективы карьерного роста. Найти, где заработать, можно, но хочется жить, а не выживать. Наслаждаться материнством, а не рвать жилы. И чтобы семья была крепкой и дружной, а не оказаться в одной лодке с человеком, который на тебя страшно обижен, но вынужден быть рядом из-за детей.

Сейчас представить спящего и обнимающего меня со спины Вову раздражённым, холодным и несчастным было трудно, но в жизни всякое бывает. Если я шантажом заставлю его порвать все связи с его не понимающей слов и не ценящей те уступки, на которые я с первых дней иду, маменькой, это навсегда останется между нами. Если повезёт — шрамом, а если нет — пропастью.

Как же эта беременность не вовремя!

Ой, нет!

Я рада, Вовка счастлив, мы этого хотели.

Слышишь, Вселенная? Не надо меня бить по лбу! Я глупая беременная женщина. У меня гормоны шалят, и от этого в голову всякая ерунда лезет.

Спасибо за всё, что у меня есть, я это обязательно сохраню.

И я больше не позволяла себя думать о плохом.

Мы сходили на узи, и пока по моему голому животу водили аппаратом, Алёна сидела на коленях у отца и хмурила бровки, не понимая, почему по маленькому телевизору показывают какую-то чёрно-серую ерунду.

Вова оказался прав, говоря о том, что возможно я уже была в положении, когда случилась та безобразная сцена с участием Аллы Олеговны и поэтому так остро всё восприняла.

Тогда у меня закончилась четвёртая неделя беременности, раз теперь срок поставили в девять.

Естественно, это не снимает с неё вины и заслуженного звания чудовищ… тьфу, свекровища. Но я могу проявить благородство и в честь такого замечательного события оставить некрасивую ситуацию в прошлом. К чему мне носить с собой эту обиду?

Я буду выше этого. Выше, умнее и лучше.

Дав себе этот залог, я дисциплинированно принялась получать удовольствие от своего положения.

Желания порхать у меня не было. И сияющий Вова меня не заряжал позитивом, а порождал желание наступить на ногу, ущипнуть или хотя бы сказать, что улыбка у него дебильноватая.

— Ты никому ещё не растрепал? Радостью своей не поделился? — спросила я вместо этого за день до возвращения с отдыха Бессоновых старших.

— Это наша общая радость, вместе скажем, когда будет можно.

— Я пока нормально выгляжу?

— Красавица!

— Владимир, не бесите.

— Бледненькая, а в остальном ничего по тебе не видно, — изобразил он руками какую-то грушеобразную фигуру.

— Лучше дотянем до второго узи, чтобы стразу ответ был на вопрос, мальчик или девочка.

— Третий месяц пошёл, сколько ещё ждать?

— Недель пять, если живот раньше не вылезет.

— В прошлый раз грудь первой выросла. Дай проверю, — пошёл на меня, выставив вперёд ладони этот совершенно невыносимый тип!

На такое потребительское отношения, словно ты лишь объект для секса, можно обидеться.

Вот только с либидо проблем не было, и быть секси-мамочкой для меня не оскорбление. Так что я для порядка поотмахивалась от его клешней, но несильно, чтобы Вова не передумал меня тискать.