Быть Руси под княгиней-христианкой
Шрифт:
— Я слышал о харраках, однако точного числа их не знал и думал, что для борьбы с пиратами вполне достаточно двух-трёх. Но даже шесть или семь харрак не представляют для нас в морском бою серьёзной угрозы. Если мы научились сражаться с дромонами [47] и даже топить их, а они превосходят харрак по размерам и числу воинов, то справимся и с сарацинскими метателями «греческого огня».
— С сегодняшними вашими силами — да. Но знаешь ли ты или кто из других воевод, сколько ваших воинов и ладей будет возвращаться из Бердаа, если дела в нём сложатся не в вашу пользу? Вдвое меньше прежнего числа? Впятеро? А сколько из оставшихся в живых дружинников будут ранены или больны и не смогут сражаться? Вот тогда по остаткам вашего войска сарацины и нанесут свой удар всеми силами. А может, и наносить
47
Дромоны — крупные быстроходные парусные корабли Византии, с тремя рядами вёсел. Брали на борт 100 — 150 воинов и столько же гребцов, длина дромона 43 — 45 м.
— В таком случае сарацины окажутся не первыми, кто захочет нас куда-то не пустить или откуда-то не выпустить, — рассмеялся Микула. — Но обычно подобные игры с нами не удаются. Не слышал, как три года назад ромейский флот перекрыл ладьям великого князя вход в Сурожский пролив и что из этого получилось?
— Слышал, ты сам прошлый раз рассказывал мне об этом. Но великий князь действовал в морском проливе, а не в реке, которая просматривается с берегов на всю ширину, что исключает возможность внезапного нападения. Но даже если вы, понеся значительные потери, всё-таки сможете прорваться в море, что дальше? За вами вдогонку отправится сарацинский флот, у Дербента вас будут поджидать вражеские корабли, обычно находящиеся в его порту. А помимо сарацин, за вами станут охотиться пираты, у которых будут чесаться руки от желания завладеть вашей добычей. Как думаешь, много ваших ладей тогда смогут добраться до земель аланов и лазгов?
Микула тяжело вздохнул.
— Ты заставил меня призадуматься, Глеб. Скажу честно, я мало уделял внимания тому, как нам придётся возвращаться обратно. Все мои мысли о том, как с меньшей кровью захватить Бердаа, как вести себя с ненадёжными союзниками, чтобы не попасть с ними впросак, как в дальнейшем воевать с сарацинами, дабы удержаться в Бердаа и распространить свою власть на возможно большую часть Аррана. А вот о том, как в случае нашей неудачи придётся отступать из Бердаа, и времени подумать нет. Но ты прав — это такой же серьёзный вопрос, как и те, о которых я тебя спрашивал. Обязательно обдумаем его с тобой и главным воеводой.
— Хочешь ещё о чём-нибудь узнать от меня? Если нет, ответь на вопрос, который я тебе задавал.
— Не доходя двух суточных переходов до морского побережья, я отправил отряд в семьсот воинов в сторону хазарского порубежья, другой отряд такой же численности — к Дербентской крепости. Их конечно же обнаружат хазары и сарацины и примут за разведку, прощупывающую дорогу для своих главных сил. Этим мы отвлечём внимание сарацин от истинной цели своего похода — Бердаа.
— Хорошо, воевода. Покуда в Итиль-келе и Дербенте будут ломать головы, на кого мы в действительности хотим напасть, мы спокойно займёмся достройкой ладей для похода морем к Куре. А сейчас предлагаю зайти ко мне в шатёр и посидеть как старым друзьям, забыв на время о походных заботах. Не возражаешь?
— Нисколько. Веди в свой шатёр.
Хозрой любил это душистое, с терпковатым привкусом розовое вино, доставляемое в Хазарию с далёкого Крита, однако сейчас вынужден был приноровиться к собеседнику, который либо вообще не питал пристрастия к вину, либо был равнодушен к этому. Хотя Хозрой обычно не обращал внимания на вкусы людей, с которыми судьба сводила его за кувшином с прекрасной жидкостью, сегодня ему пришлось сделать исключение.
Уже много лет, как он перестал быть просто купцом, а начал служить кагану, выполняя в чужих странах тайные поручения, о которых во всей Хазарии знали всего несколько человек. Чаще всего ему приходилось отправляться с такими поручениями на Русь, где его постоянной покупательницей была сама великая княгиня Ольга. Ей Хозроя рекомендовали воевода Свенельд и ярл Эрик, чьё благорасположение он сумел заслужить во время прошлого нашествия русов и викингов на Хвалынское море, сопровождая их войско от начала и до конца похода.
Хозрой знал, что являлся самым лучшим агентом Хазарин на Руси, а сведения, которые он доставлял, не мог получить ни один другой человек. Тем
не менее он всего второй раз встречался с тем, кто от имени кагана осуществлял все тайные дела за пределами Хазарии, занимая в ней один из высших постов. Первый раз Хозрой видел его в своём шатре на берегу Итиль-реки, когда получал приказ подготовить удар в спину русско-варяжскому войску. Сейчас он сам являлся гостем одного из влиятельнейших лиц Хазарии и беседовал с ним один на один в его дворце.Это, конечно, неспроста, и Хозрою, по всей видимости, поручат дело, сравнимое по важности с тем, когда с его помощью русы и викинги, овеянные славой выигранных на Кавказе и Хвалынском море сражений, в течение трёх дней превратились из победителей в побеждённых, жалкие остатки которых с неимоверными трудностями смогли достичь родных пределов. Вот почему он не мог позволить себе сегодня пить, сколько хочет, и прикладывался к кубку лишь тогда, когда это делал собеседник.
— Слышал ли ты, что на море вновь появились русы киевского князя Игоря? — прозвучал вопрос, заставивший Хозроя отвести глаза от кувшина с вином и сосредоточить внимание на разговоре.
— Да, великий и мудрый, — почтительно ответил он. — Они и викинги ярла Эрика пришли с верхней Кубани на земли аланов и лазгов и строят на побережье ладьи, чтобы по старой привычке подвергнуть опустошительному набегу прибрежные города Хвалынского моря.
— А если на этот раз у них другая цель? Утром мне сообщили, что отряд русов примерно в семь сот копий обнаружен близ нашей южной границы. Вдруг это разведка, ищущая лучший путь для движения части русских войск на Итиль-кел по сухопутью? Недавно наступление на Византию сразу по воде и суше принесло киевскому князю Игорю успех. Возможно, его воеводы решили поступить так же и против нас?
— Не думаю, великий и мудрый. Успех киевскому князю в войне с Византией принесло не его движение к Константинополю по морю и суше, а многочисленность его войска и союзники печенеги, успешные переговоры с болгарами и уграми об их участии в походе против империи. К тому же основные византийские войска в это время были скованы в Малой Азии войной с арабами, а флот находился в Средиземном море. Если ты, великий и мудрый, желаешь знать мнение твоего слуги, то я осмелюсь сказать, что в войне Руси и Византии выиграла именно последняя, хотя на первый взгляд победа досталась Киеву.
— Твоя мысль интересна, — заметил собеседник, протягивая руку к кувшину с вином. — Может, растолкуешь её подробнее?
— Хорошо, великий и мудрый, — сказал Хозрой, краем глаза наблюдая, как тонкая струйка вина потекла из горлышка кувшина сначала в один кубок, затем в другой. — Конечно, Византия могла бы заключить перемирие с арабами и отправить в Европу свои малоазиатские легионы. Ей не составило бы труда прекратить на время борьбу со средиземноморскими разбойниками, нападающими на прибрежные владения империи и нарушающими её мореплавание. Однако перемирие с арабами могло быть куплено только за определённую цену, за земли, а уход византийского флота из Средиземноморья остановил бы на нём всю торговлю, приносящую империи огромный доход. А покуда новые легионы и флот прибыли бы к месту боевых действий, русы с печенегами, болгарами и уграми стояли бы под стенами Константинополя, грабя и уничтожая всё в его окрестностях, а русы и викинги на ладьях и драккарах [48] сеяли бы ужас везде, куда только могли бы занести их паруса и вёсла. Даже выиграй затем Византия войну, её денежные убытки, не говоря о людских потерях, оказались бы намного больше того выкупа, который она уплатила киевскому князю, чтобы он убрался с Дуная домой.
48
Драккары (дракары) — парусно-гребные военные суда викингов в VIII — X вв.
— Да, в умении императоров выбирать, что им в данное время выгоднее, не откажешь, — согласился собеседник. — В войне с Русью Византии было крайне важно избежать тех огромных расходов и разрушений, в которые её могло ввергнуть ведение боевых действий на собственной земле, и она их избежала, предоставив киевскому князю возможность трубить везде о своей победе. Однако Византия постарается отыграться, прежде всего при заключении с киевским князем договора о мире и дружбе. Мои люди в Константинополе смогли ознакомиться с его содержанием, над ним трудятся лучшие византийские умы и сообщают, что в нём есть направленный против Хазарии пункт.