Быть вместе навсегда или курс новых дорог

Аниш как раз закончил впихивать в себя еду, когда понял, что организм требует решение еще одной естественной потребности. Было очень стыдно объяснять бородачу что сейчас ему надо. На счастье собеседник оказался догадливый. Резво подхватив Аниша и помогая идти, хозяин вывел их за двери в холодную пристройку. Там он показал пальцем в стоящее на полу ведро. Аниш замер, потом помотал головой и еще раз изобразил, что тому надо по нужде. Хозяин закивал головой, подтверждая, что понял, и вновь указал на ведро. Потом он отпустил локоть Аниша и скрылся в доме. Не сказать, что Император в своей жизни никогда не справлял нужду на улице или в лесу. Естественно, что привычнее было делать это в специальной комнате. Почему же его не отвели в нее? Не может быть, чтобы у дома не было отхожего места. Выхода не было и пришлось пользоваться тем, что предложили.

Шатаясь и держась за стенку, он добрался до двери в теплую часть дома. Там ему подставил плечо ожидающий хозяин, и с довольным видом, что - то говоря, повел в маленькую комнатку на кровать. Аниш этому был рад. По всем ощущениям он сейчас был просто обессилен. Добравшись до кровати Император просто рухнул. Чувствуя, как его укрывают одеялом, он придержал руку мужчины, обращая на себя внимание. Неизвестно что будет впереди. Этот человек уже помогает им, и надо было хотя бы узнать его имя. Памятуя о рассказе своей избранной, что ей пришлось изменить имя в новом мире по совету цаахов, они с братом тоже сразу договорились, что будут представляться иначе. Чтобы подобрать схожие по звучанию имена им пришлось просмотреть книги времен, когда обе Земли были рядом. В некоторых хрониках описывались происшествия с различными пришлыми с Тяжелой Земли. Из этих имен и выбрали братья имена. Показав себе на грудь Аниш произнёс:

– Алексин.

Мужик почесал бороду, потом указал на свою грудь:

– Петрович.

– Петро?
– Переспросил Аниш.

Мужик отрицательно покачал головой:

– Петрович...

Кивнув в знак того, что понял, Аниш опустился на подушку. Силы окончательно его оставили. Стоило расслабиться, как он моментально провалился в сон.

***

Прошла уже седмица, как Аниш пришел в себя. С каждым днем ему становилось все лучше. Слабость периодически наваливалась, лишая сил и заставляя укладываться спать. Однако он уже ходил по дому и чем мог - помогал Петровичу. Именно так именовал себя хозяин меленького дома. Имя, выбранное для этого мира Антаринишем, хозяин сократил, и упорно величал его - 'Алекс'. Спорить с этим Император не стал. Жителю этого мира, наверное, знакомо именно это имя, и не было смысла настаивать на своем. К тому же вспомнилось, как подруги сокращали имена его и брата для удобства. Кстати, единственные кто это делал - были они, значит так принято в этом мире.

Теперь он совместно с Петровичем готовил еду. Доставалась ему самая простая работа, вроде - почистить овощи или нарезать их. Но главное - они разговаривали. Поначалу больше знаками, потом в формате - показать пальцем на предмет и слушать, как Петрович его называет, потом пробовать самому... Два дня назад пришел в себя Слаф. Его сознание еще было не ясным, но по виду Петровича угроза миновала. Сламилеоф настолько исхудал и осунулся за эту болезнь, что становилось не жалко, а даже страшно за него. Аниш теперь упорно учился, даже в мыслях, называть себя Алексом, и старался с братом не говорить на родном языке в присутствии Петровича. Тому от ответил только что второго зовут Славелий. Как объяснить что они братья с помощью жестов - Император не знал.

Еще через пару дней Сламилеоф, наконец впервые встал. Усевшись за стол он, как и когда - то Алекс с отвращением хлебал бульон. Пользуясь отсутствием хозяина, Алекс рассказал брату все что узнал и что понял. Назвал все слова, которые выучил.

– Как думаешь, как ты тут оказались?
– Не выдержал Слаф.

– Думаю Петрович подобрал нас у того дерева. Вот зачем помогает - не знаю. Он показал наши сумки и плащи - все нетронутое лежит в сенях.

– Сени?

– Да. Это холодный пристрой у дома. Тут много непонятного и незнакомого.

– Сумки он не смог, наверное, открыть, - предположил Слаф.

– Он сказал что мы в странном месте 'дачи'. Сюда люди приезжают только когда на улице теплое время года. Зимой тут живет только он. Представляешь, он сказал, что мы попали не в самые сильные холода. Были на его памяти такие зимы, когда выплеснутая из бокала вода в воздухе становилась льдом.

– Думаю это невозможно, - с сомнением проговорил Слаф, откидываясь на стул, - Все бы люди тогда умирали на улице.

– Я уже готов верить многому...
– Не согласился тот.

В тот момент, когда Алекс помогал брату дойти до кровати, вернулся хозяин дома.

– Смотрю и дружок твой очухался!
– Обрадовался соскучившийся по людям в груши мужчина.

Он скинул вязанку дров в угол дома и разделся.

– Давай и с тобой знакомится иностранщина!
– Петрович ткнул себя пальцем в грудь и громко по буквам произнёс - Петрович!

Потом сделал вопросительнее выражение на лице. Слаф понял и просипел:

– Славелий!

Петрович довольно кивнул. 'Показания совпали'. Подумав немного он показал на чернявого пальцем и нарёк:

– Слава!

Братья переглянулись. Настолько это короткое обращение было созвучно тому, что использовали подруги, что становилось не по себе. Тогда Маг решился. Отрицательно покачав головой, он поправил:

– Слав!

Петрович, согласившись, кивнул. Так состоялось знакомство троицы.

Следом потекли дни. Слав, или как его упорно звал Петрович - Слава, тяжелее перенес болезнь и пока часто спал и чувствовал упадок сил. Алекс уже чувствовал себя сносно, и даже пару раз выходил на улицу. Первый такой поход вылился в эмоциональный шок. Подготовился мужчина основательно. Пришлось для начала изучить невиданную до этого обувь, именуемую 'валенки'. Оказались очень теплые сапоги из шерсти. Накинув на себя выданный Петровичем тулуп, пристроив на голове шапку, Алекс вышел на крыльцо. После этого он замер на долгие минуты.

Вокруг виднелся тот самый лес, который он помнил по первым минутам перехода. Огромные, толщиной ствола в несколько обхватов, деревья с колючками. Кроны этих великанов уходили под самые небеса. Искрящийся на солнце ослепительно белый снег. Снег радовал бликами всех цветов и хрустел под ногами и в руке. Лицо и руки, которые ничем небыли защищены, быстро стало пощипывать на морозе. Какие же они с братом были наивные простофили, понадеявшись на свои зимние плащи. Совершенно ясно, что тут чудовищно холодно. Рассказы о замерзающей на лету воде совсем не казались сказками. Как же тут можно жить? Немного повернувшись взору Алекса предстал виднеющийся рядом хутор. Скорее даже его очертания. Дома по самые крыши были занесены снегом. Как такое возможно вообще?

Выбежавший из сеней Петрович, одетый в какую - то жилетку, заметив растерянность гостя усмехнулся:

– Хороша в этом году зима, - он показал головой на занесенные снегом дома.

Еще плохо понимающий речь Алекс уловил суть фразы. Невозможно чтобы кто - то радовался такой погоде... Петрович, тем временем, юркнул в стоящий не далеко от дома сарай. Алекс знал что там живут куры, старый конь и две козы. На их молоке Петрович, по его словам, и выходил братьев. Еще вчера, обсуждая с братом, они пришли к выводу, что болезнь была вызвана не только простудой. Их организм, вероятнее всего боролся с незнакомыми вирусами, перестраивался на не магический мир, поэтому, как следствие, Слав болел дольше и тяжелее. При этом магический Дар не исчез. Рискнув, Слав сегодня утром зажег светлячок, вот только после этого лишился сил и уже половину дня спал. Значит магичить тут, хоть и опасно, но можно. Вот сейчас, наблюдая за всем этим снежным великолепием, которое хоть и пугало, но не могло не вызвать восхищение, Сероглазый мужчина ждал, когда проснётся брат. Очень хотелось попросить его почувствовать драконьим чутьем далеко ли Избранная. Должна же быть причина, почему их закинуло в эту глушь.

В доме Петрович попросил затопить печь. Теперь стало понятно назначение и название той самой белой конструкции, которая давала тепло. Магические обогреватели, в этом плане, были, безусловно, удобнее. Хотя камины проигрывали в том, что в них нельзя готовить. Алекс уже несколько раз, под присмотром хозяина делал это, потому сейчас спокойно принялся за дело. Веселый треск и тепло огня успокаивали. Петрович тем временем замесил тесто и поставил печься хлеб.

Слав пришел в себя и, увидев просто идеалистическую картину, расплылся в улыбке.