Бюрократия, Запланированный хаос, Антикапиталистическая ментальность

Вот почему детективы столь популярны у людей, страдающих от неудовлетворённого честолюбия (есть, конечно, и читатели другого сорта). Их тайная мечта – взять реванш над своим более удачливым соперником. Они мечтают дождаться, когда «на руках преступника защёлкнутся наручники и полицейские уведут его». Это удовольствие доставляет читателю кульминация истории, в которой он отождествляет себя самого с детективом, а своего более удачливого соперника – с разоблачённым преступником. <Показательна также необычайная популярность так называемых разоблачительных журналов, самое последнее изобретение американской прессы. Эти журналы целиком посвящены выявлению тайных пороков и неблаговидных проступков высокопоставленных лиц, особенно миллионеров и знаменитостей экрана. По данным «Ньюсвик» (11 июля 1955), один из этих журналов определил количество проданных за сентябрь 1955 г. экземпляров в 33 миллионов. Не подлежит сомнению, что средний человек с удовольствием читает о подлинных или вымышленных грехах тех, кто выше его в социальной иерархии.>

Свобода прессы

СВОБОДА прессы – одна из основных черт нации свободных граждан. Она относится к главным пунктам в политической программе классического либерализма. Никому ещё не удавалось выдвинуть убедительные возражения против выводов, сформулированных в двух ставших классическими трудах – Джона Мильтона «Ареопагитика» (1644) и Джона Стюарта Милля «О свободе» (1859): вольная печать – живая кровь литературы. [Мильтон Джон (1608–1674) – английский поэт и публицист. «Ареопагитика» – его остро полемическое по форме выступление в защиту свободы печати.]

Свободная пресса может существовать только при условии частного контроля над средствами производства- При социалистическом укладе, где все издания находятся в руках правительства, о свободной прессе не может быть и речи. Только правительство решает, кто имеет право писать и что должно издаваться.

По сравнению с тем положением, которое наблюдается сейчас в Советской России, даже царская Россия покажется страной свободной прессы. Публично расправляясь с неугодными книгами, нацисты воплощали в жизнь одну из идей великого теоретика социализма Кабе <см. Cabet, Voyage en Icarie, Paris, 1848, p. 12>. [Кабе Этьен (1788–1856) – французский социалист-утопист. Свои представления о коммунистическом обществе он изложил в социальной утопии «Путешествия в Икарию» (первое издание – 1840 г.). В ней, в частности, говорится, что при коммунизме книги издаёт и распределяет среди народа исключительно государство. Естественно, утверждает Кабе, что печатаются только книги, одобренные специальным комитетом. Существуют лишь государственные газеты и журналы, редакторы которых – должностные лица республики. Эта система противопоставляется «лживой свободе» печати при буржуазном строе.]

По мере продвижения к социализму писатели шаг за шагом теряют свободу. С каждым днём становится всё труднее издать книгу или статью, неугодную правительству или влиятельной группировке. Правда, «еретики» пока ещё не уничтожаются физически, и их книги в полном смысле слова не сжигаются Инквизицией. Не наблюдается возврата и к старой системе цензуры. Люди, взявшие на себя роль защитников прогресса, имеют в своём арсенале более надёжное оружие. Их основной метод расправы – бойкотирование авторов, редакторов, издателей, работников типографий, рекламы и даже читателей.

Каждый может воздержаться от чтения книг, газет журналов, которые ему не нравятся, и посоветовать другим сделать то же самое. Но совсем другое дело, когда человеку угрожают серьёзными репрессиями, если он не прекратит покровительствовать определённым изданиям или издателям. Во многих странах издатели газет и журналов живут в страхе перед возможностью бойкота со стороны профсоюзов. Поэтому они воздерживаются от открытого обсуждения определённых тем и молчаливо подчиняются диктату лидеров профсоюза <о системе бойкота, учреждённой католической церковью, см.: Р. Blanshard, American Freedom and Catholis Power, Boston, 1949, pp. 194–198>.

Эти «рабочие» лидеры не потерпят насмешек в свой адрес, и в этом смысле они гораздо более обидчивы, чем члены императорских и королевских семей прошлого. Они шуток не поймут. Именно эта обидчивость делает «беззубыми» сатиру, комедию и музыкальную комедию официального театра, обрекает на бесплодие киноискусство.

При ancien regime во Франции театры имели возможность ставить и пьесы Бомарше, высмеивающие аристократию, и бессмертную оперу Моцарта. [Бомарше Пьер Огюстен Карон (1732–1799) – французский драматург. Имеются в виду его известные пьесы «Севильский цирюльник» и «Безумный день, или женитьба Фигаро». Следует отметить, что «Женитьбу Фигаро» Людовик XVI не разрешал к постановке в течение пяти лет. По мотивам «Женитьбы Фигаро» Вольфганг Амадей Моцарт (1756–1791) написал оперу «Свадьба Фигаро» (1786).] При Второй империи Оффенбах и Галеви в «Великой герцогине Герольштейнской» дали пародию на абсолютизм, милитаризм и придворную жизнь. [Оффенбах Жак (1819–1880) – французский композитор и дирижёр, выдающийся представитель жанра французской оперетты. Галеви Людовик (1834–1908) – французский писатель, либретист. Им написано, в частности, в соавторстве с А. Мельяком, либретто оперетты Оффенбаха «Великая герцогиня Герольштейнская» (1867).] Наполеон III собственной персоной и некоторые другие европейские монархи с удовольствием смотрели спектакли, представлявшие их в смешном виде. В Викторианской Англии [Викторианская Англия – распространённое обозначение Великобритании периода пребывания на троне королевы Виктории (1837–1901)] цензор британских театров лорд Чемберлен не препятствовал постановке мюзиклов, высмеивающих все достопочтенные институты британской правительственной системы. И благородные лорды сидели в ложах, в то время как на сцене Граф Монтарарат пел: «Палата Пэров умом не блещет».

В наше время не может даже быть и речи о том, чтобы пародировать на сцене власть предержащих. Недопустимо какое бы то ни было изображение профсоюзов, кооперативов, государственных предприятий, упоминание бюджетного дефицита и других особенностей государства всеобщего благоденствия. Профсоюзные лидеры и высшие чиновники – это святая святых. Удел же комедии – тот набор избитых тем, который делает столь пошлыми голливудские фарсы.

Фанатизм литераторов

ПРИ поверхностном взгляде на современную идеологию наблюдатель может не заметить, насколько фанатичны те, кто формирует общественное мнение, и насколько хитроумны махинации, заглушающие голос несогласных. До сих пор, по-видимому, нет единого мнения по поводу того, какие вопросы считать наиболее важными. Коммунисты, социалисты и интервенционисты, а также различные секты и школы этих партий борются друг с другом так остервенело, что внимание отвлекается от основных догм, по отношению к которым у них полное согласие. С другой стороны, те немногие независимые мыслители, которые отважились усомниться в этих догмах, по существу объявлены вне закона, и их идеи не доходят до читающей публики. Гигантская машина «прогрессивной» пропаганды и обработки сумела навязать свои запреты. На переднем плане сейчас нетерпимая к инакомыслию ортодоксия так называемых «неортодоксальных» школ.

Неортодоксальный догматизм – это противоречивая и путаная смесь несовместимых друг с другом учений. Это эклектика в худшем виде, набор постулатов из застарелых заблуждений и ошибочных толкований. В ней есть мысли, выхваченные у многих социалистических авторов: «утопистов» и «научных марксистов», немецкой исторической школы, фабианцев, американских инстуционалистов, французских синдикалистов и технократов. [Перечисляемые Л. Мизесом направления общественной мысли объединяет одно – признание необходимости и эффективности централизованного регулирования экономики. Немецкая историческая школа – направление в политической экономии, возникшее в середине XIX в. в Германии. Её представители отрицали общие для всех стран экономические законы, подменяли изучение экономических закономерностей исследованием истории народного хозяйства, особенно государственной хозяйственной политики. Фабианцы – английские социалисты, члены так называемого Фабианского общества, основанного в 1884 г. Большинство фабианцев склонялось к передаче собственности на средства производства муниципалитетам и введению государственного контроля над экономическими ресурсами. Институционализм – возникшая в США в конце XIX в. экономическая школа, прокламировавшая государственное вмешательство в экономику как средство социального контроля, французский синдикализм – получившее довольно широкое распространение в начале XX в. течение в рабочем движении. Будучи разновидностью анархизма, синдикализм отрицает политическую борьбу и рассчитывает на переход частной собственности в руки синдикатов (профсоюзов) путём экономических стачек, саботажа и т. п. Технократы – идеологи постепенного перехода власти к инженерам и учёным, призванным организовать управление обществом на рациональных основаниях.] Она повторяет старые ошибки Годвина, Карлейля, Рескина, Бисмарка, Сореля, Веблена и многих менее известных людей. [Годвин Уильям (1756–1836) – английский писатель, выдвинувший проект создания общества независимых работников, в котором осуществляется распределение по потребностям. Карлейль Томас (1795–1881) – английский историк и философ, критиковавший современное капиталистическое общество и противопоставлявший ему средневековье. Рескин Джон (1819–1900) – английский теоретик искусства и писатель. Выступая против капиталистического производства, идеализировал средневековую ремесленную организацию труда. Бисмарк Отто (1815–1898) – рейхсканцлер Германской империи. Яростный противник социализма, он в то же время был инициатором социального законодательства. Сорель Жорж (1847–1922) – французский социолог и философ, теоретик анархо-синдикализма. Веблен Торнстейн (1857–1929) – американский экономист и социолог, основоположник институционализма.] Общее для этих школ утверждение заключается в том, что бедность – результат несовершенных общественных институтов. Первородный грех, лишивший человечество счастливой жизни в садах Эдема, – это установление частной собственности. Капитализм на пользу только эгоистическим интересам наглых эксплуататоров. Он обрекает массы праведных людей на всё большее обнищание и упадок. Чтобы сделать людей счастливыми, надо только обуздать алчных эксплуататоров с помощью всемогущего бога, имя которому – Государства. На смену стимула «прибыль» должен придти стимул «служение». К счастью, считают подобные теоретики, никакие интриги и никакие репрессии со стороны защитников старых порядков не могут остановить реформу. Пришествие эпохи централизованного планирования неизбежно. Тогда будет всеобщее изобилие. Сторонники ускорения этого великого процесса преобразования называют себя «прогрессистами» именно потому, что убеждены, что борются за осуществление планов, реализация которых, с одной стороны, желательна сама по себе и, с другой, согласуется с непреложными законами исторического развития. Они полны презрения к реакционерам – к тем, кто всеми силами, но тщетно пытается остановить процесс, именуемый прогрессом.

Что касается догматической стороны, «прогрессисты» провозглашают определённый политический курс, который, по их утверждению, немедленно облегчит участь страдающих масс. Они рекомендуют среди прочего: расширение кредитов, увеличение денежных сумм, находящихся в обращении, принятие закона о минимальной заработной плате и его проведение в жизнь под надзором и давлением правительства или профсоюзов, контроль над товарными ценами и арендными платежами и другие интервенционистские меры. Однако экономисты доказали, что все эти стандартные меры не дадут ожидаемого эффекта. Результаты, даже с точки зрения самих ратующих за воплощение таких мер, будут ещё более неудовлетворительными, чем прежнее состояние дел, изменить которое они были призваны. Следствием расширения кредитов будет возвращение экономических кризисов и периодов депрессии. Инфляция заставит подскочить цены на товары и услуги. Попытки добиться зарплаты более высокой, чем складывающаяся на свободном рынке, вызовут массовую безработицу на многие годы. Потолки цен повлекут за собой снижение поставок соответствующих товаров. Экономисты неоспоримо доказали все эти положения. Ни один псевдоэкономист из числа «прогрессистов» никогда не пытался их опровергнуть.

Основное обвинение, выдвигаемое «прогрессистами» против капитализма, заключается в том, что ему якобы внутренне присущи повторяемость кризисов и спадов, массовая безработица. Легко доказать, что эти явления, напротив, являются следствием попыток регулировать капитализм и, тем самым, будто бы улучшить условия жизни простого человека. На этом завершим характеристику идеологии «прогрессистов». Будучи неспособными выдвинуть какие-либо обоснованные возражения против учений экономистов, «прогрессисты» пытаются утаить их от людей, особенно от интеллектуалов и студентов. Любое упоминание этих ересей строго запрещено. Их авторов шельмуют повсеместно, а студентов всячески отговаривают читать их «бред».