Бывшая лучшего друга

— Прости, если нельзя, я проветрю.

— Мозги себе проветри, Полин, ты какого хрена голая прешься курить, так ещё и до завтрака?

— Не занудствуй, — тихо отбивалась Полина, не прекращая травиться дымом.

— Выбрасывай, — Кир пришел к ней с пустой банкой из-под кофе, которая могла сойти за пепельницу. — Выбрасывай, я сказал.

Полина искренне удивилась напору, хотя чему удивляться. Это же Теклер, а он привык быть наглым. И все-таки она послушалась.

— На кухню быстро.

— Не перегибаешь палку?

— Даже не начинал.

Поля в итоге завернулась в шарф, как в плед, прячась от внешнего мира в своём коконе, и плюхнулась на диванчик.

— У меня дома никаких сигарет, это понятно? Увижу — все в мусорку полетит.

— Не надо меня воспитывать, — возмутилась Полина, плотнее задергивая шарф.

— Я тебя не воспитываю, большая слишком. Мне просто не нравится, что ты себя гробишь в девятнадцать лет.

— Тебя это не касается.

— Касается.

— С чего ты взял?

— Потому что я так хочу.

Полина нервно рассмеялась.

— И все? Слабый аргумент.

— Не все, Полин. Видишь ли, ты тоже этого хочешь. Просто боишься сказать.

Глава 10

— Что это значит? Чего я от тебя хочу? — недовольно переспросила Полина.

— От себя, По, от себя. Мне надоело видеть тебя такой, давай мы вместе тебя реанимируем.

— Напомни, Теклер, ты учишься в меде?

— Нет.

— Тогда с чего ты меня реанимировать собрался? Не надо эксперименты ставить надо мной.

Полина распахнула шарф, в который куталась, и подтянула ноги к груди, обнимая свои колени.

— Никто не ставит экспериментов, — спокойно, но твёрдо сказал Кир. — Просто нужно что-то менять.

— Тебе нужно, ты и меняй.

Кир выдохнул, почти до скрипа сжав зубы. Терпеть становилось все сложнее. Он просто понять не мог, откуда такой блок на хорошие чувства внутри Полины. И ведь он не просил прыгнуть ему на шею и зацеловать, он хотел сделать что-то хорошее для неё. Не для себя. Тяжело решаться на такое, но если сильно любишь, эгоизм уходит на второй план.

Кир выбрал путь не спорить. Допустим, нужно ей, но менять будет он. Что ж теперь делать.

— Давно спортом занималась в последний раз?

— Бегала как-то по парку.

— Тебе не бег нужен, а кое-что другое. Есть ребята одни, у них свой зал. Я их пропиариал за бесплатные занятия.

— Ты что, уже большая звезда? — недоверчиво спросила Поля.

— Нет, не такая уж и большая. Видосики снимаю, когда время есть. Но людей, конечно, уже намного больше в подписчиках, чем в одиннадцатом классе.

— Какой молодец, — съязвила Полина, а Кир хитро улыбнулся. Странно, но ему нравилось, когда она вела себя так. Выпускать коготочки — это ее стиль, а не слёзы ночами лить.

— Талантливый бездельник, как сестра говорит. Кстати, племяшка отлично в видосы залетает. Слышал, что парни с котиками и детьми самые милые.

— Ты себе льстишь, милый наверняка не ты, а племянник. Сколько ему?

— Восемь месяцев.

— Ого. Я даже не знала, что у тебя есть сестра.

— Ты вообще обо мне ничего не знаешь, По, — подмигнул ей Кир, поднимаясь со стула, чтобы включить чайник. — Схема такая: ты сейчас едешь к себе за кроссовками и одеждой, потом садишься на метро, а где встречаемся, кину сообщением.

— И что?

— Пойдём бороться с твоими плохими эмоциями. Без сигарет и слез.

Полина скользнула по нему взглядом и уставилась в пол.

— А если я не хочу?

— А если нет слова «не хочу»? Кстати, в магазине в соседнем доме по акции были мужской и женский гель для душа, если брать оба, и я, не поверишь, купил. Так что твоя клубничка на верхней полке в ванной. Быстро умываешься, я пока завтрак нашаманю, а потом как договаривались.

— Но мы не договаривались!

— Полина! Просто скажи «спа-си-бо». Всего одно слово, и все.

— «Спа-си-бо». Какой ты настырный, Теклер.

— Сам в шоке. Ну что ты сидишь? Вперёд!

Полина тряслась в вагоне метро, удерживая рюкзак на коленях. В полдень субботы в подземке людей уже было много, все спешили по своим делам. А вот куда ехала она?

Когда Теклер вел себя так, как сегодня, трудно было не соглашаться на все его авантюры. Он умел внушать доверие и показывать свою силу. Нет, не грубую, а настойчивую, серьезную. То, что происходило между ними сейчас, постепенно вытесняло старые воспоминания. И если в вечер встречи за барной стойкой она могла сказать Киру, что он — призрак прошлого, сейчас он жил в настоящем. Больше, чем она. Именно его жажда жизни, или как еще это назвать, не давала Полине соскочить с его крючка.

Они встретились на выходе из метро у стеклянных дверей с цветной наклейкой «Входа нет», и Теклер просто кивнул в ту сторону, куда надо было идти.

Пришли быстро. Какое-то большое, но старенькое здание не внушало Полине особого оптимизма.

— А это не притон? — спросила, притормаживая у дверей.

— Нет, По, я обязательно потащу тебя в притон, в полдень, в пределах МКАДа, правда?

— Ничему не удивлюсь.

Кир молча обошел ее, потянул дверь на себя и распахнул.

— Заходи. Ну же! Поздно сомневаться.

Полина недовольно посмотрела на него, но все-таки зашла внутрь. Специфический слабый свет дополнялся разноцветными неоновыми вывесками. Лофтовые стены, казалось, нарочно не ремонтировали, чтобы сохранить особый антураж здания. Из коридора, где стояла лишь небольшая стойка а-ля ресепшен с кулером, вели куда-то несколько дверей.

— И что это, если не притон? — полушепотом поинтересовалась Полина.

— Я же говорил, хорошие ребята тему мутят.

— Охрененно объясняешь, Теклер.

— Ладно, пойдем, — тут он взял ее за руку и повел в сторону одной из дверей. Внутри ничего страшного не оказалось, только огромный зал. Темный, но очень просторный, с профессиональной подсветкой и большой сценой в центре.

— В общем, пацаны выкупили помещение, бабок отгрохали, конечно, но теперь тут молодежная тусовка, концерты, выступления, стэндапы всякие. Я тоже у них выступал еще в начале первого курса…

— Стесняюсь спросить, с чем, со стишком и песенкой?

— Поля, ты отстала от жизни. Я битбоксом уже сто лет занимаюсь.