Бывшая сводного брата

— А папа? Охрана? — удивляется. — Неужели никто ничего не заметил?

— Нет, — отвечает с усмешкой. — Я привык быть тенью, которой нет. Яр подтвердит.

— Это правда? — спрашивает у моего брата.

— Да. Молот появляется только тогда, когда сам захочет, — заявляет. Пор этого парня мало кто что знает, он загадка. Пожалуй, это единственное, что знают все.

— Но вы о чем-то умалчиваете? Ведь так? — кожей чувствую как моя девочка обводит парней взглядом.

— Да, — соглашается Ярослав. — Тебе не понравится вторая часть. Она касается Макса.

— А он тут при чем? — удивляется. Сердце рвет по живому. Мне р так дышать трудно, перед глазами все плывет, а тут ещё Яр подливает масла в огонь.

Пересиливая слабость и боль держусь окровавленными руками за стену, захожу в раздевалку как раз в тот момент, когда Ярослав озвучивает правду, которую знает.

— Мой отец попросил Максима о том же самом. Соблазнить тебя, использовать в качестве наживки для дискредитации и шантажа Вячеслава Михайловича, — я ему сейчас ввалю.

— Макс, твой брат не врёт? — Мира смотрит на огромными от шока глазами. В них застыла невыносимая боль. — Ты был со мной все это время лишь по указке отца?

— Да, — отрезаю холодно и жёстко. — Неужели ты думала, что на самом деле мне нужна? — произношу со злорадной ухмылкой.

— Но, Макс… — шепчет глотая соленые слезы. — Почему?

— Не принимай близко к сердцу. Это просто бизнес, детка!

Глава 43. Макс

— Яр, заткнись! — рычу на сводного брата. Он что ли охренел в конец? То, что еле стою на ногах ничего не значит.

Я выиграл неравный бой, поэтому пока обессилен. Восстановлюсь и надаю по башке, чтоб неповадно было! Если уж говорить правду, то всю и целиком. А не выдавать отрывки.

— Мира, ты все не так поняла, — обращаюсь к своей девушке. Меня всего аж трясет. Настолько мне хреново. Ноги подкашиваются.

Баринова смотрит то на меня, то на Ярослава. Огромные глаза полны ужаса и боли, написанный на лице шок словами не передать. Поверила… Вот же засада…

Дурак я! Решил, блин, пошутить. А вышло все хуже некуда! И Яр ещё подлил масла в огонь…

Неправда это все! Неправда! Но по Мире вижу, не поверит мне. Я не смогу любимую переубедить. Она обожглась однажды, теперь на ледяную воду дуть будет. И подстраховывать себя по всем фронтам.

Да. Ольховский просил меня закрутить с Мирой. Это правда. Точнее, ее часть, которую так умело приподнес Ярослав. Скотина! Я тут за него задницу рву, а он…

Попляшет у меня! За все ответит! Только раны хоть немного подлатаю, а то едва стою.

Моему отчиму нужен выход на Вячеслава Михайловича, влияние на него. А в случае расхождения во взглядах ниточки для воздействия на него. Компрометирующее видео с участием его дочери как раз то, что надо. Баринов принципиальный и жесткий мужик. Если что решил, то так оно и будет.

Моему же отчиму требуется марионетка. Для этой цели он и привлек нас с Яром. Для сбора компромата и последующего шантажа.

Сначала Ольховский заставил помогать ему Яра. Мой сводный брат пытался выполнить волю отца. Он делал все, как ему велели, хотел и дальше быть образцовым сыном. Но не смог.

Яр влюбился в Миру, а необходимость ее дискредитировать уничтожала брата изнутри. Он стал вечно раздраженным, озлобленным на весь мир. Ступил на темную дорожку. Едва смог вытащить его оттуда.

Блин! С таким трудом вытаскивал брата, что просто ужас! Удивительно как вообще в этом бою. выстоять смог.

С какой-то стороны мне его даже жалко. Не хватило духа пойти против отца. Теперь расхлебываем последствия. Оба.

Нам еще повезло. Смотритель и старший оказались заядлыми любителями боев без правил. Они просадили целое состояние делая ставки на проигрыш моего сегодняшнего противника. Мы им бросили вызов, условие было простым. Если я побеждаю, они срывают куш и отстают от меня и от брата. После раздумий мужики согласились. Я отправился на ринг и победил!

— Так объясни, — просит Мира. Надежда в ее голосе добивает.

— Не могу, — говорю с надрывом. Не моя тайна. Мне отведена лишь второстепенная роль.

— Почему? — шепчет. В глазах застыло страдание. Ей больно. Мне тоже. Нашу боль не унять.

Она кусает губы. Я сжимаю кулаки. Душа без анестезии рвется на части.

Мне нельзя рассказывать правду. Рано. Слишком многое стоит на кону и я не могу рисковать полученным результатом. Ольховский должен верить мне до конца!

— Мира, доверься мне, — прошу ее. — Я тебя не предам и не обижу, — обещаю.

Как же мне хочется все рассказать! Что ее отец в курсе. Что мы действуем вместе. Что Ольховский-старший совсем скоро либо лишится бизнеса, либо предстанет перед судом. Как пойдет.

Но я молчу.

— Да пошли вы все! — окидывает нас с парнями взглядом, срывается с места и несётся к двери.

— Стой! — пытаюсь ее остановить. Но Мира слишком быстра, а я слишком слаб. Реакция нулевая.

Баринова проносится мимо меня. В глазах пеленой стоят слезы. Мне ее до одури жаль.

Она выбегает в коридор, бежит в сторону запасного выхода. Стройный силуэт хрупкой девушки теряется в темноте. Исчезает с поля видимости.

Засада! Мне нельзя ее упускать!

— Твою ж мать! — громко ругаюсь. Психую. — Парни! Не дайте Мире уйти! — произношу на повышенных тонах. — Ей нельзя находиться одной! Она без охраны! Люди отца сделают то, что не стали делать мы с Яром, — озвучиваю вслух жестокую реальность. — Найдите ее! — прошу. — Ну же!

В тот же миг Молот и Ванька срываются с места, Яр смачно ругается и бежит вслед на парнями. Я медленно сползая по стене опускаюсь на скамейку. Сил двигаться больше нет.

Слабость накатывает волнами. Боль пульсирует в конечностях. Прикрываю глаза, уплываю в темноту.

— Макс!

— Максим!

— Ольховский!

Меня тормошат, приводят в чувство, выдергивают из столь желанного забытья.

— Что? — с трудом разлепляю веки. Осматриваю склоненных надо мною парней.

— У нас большие проблемы, — говорит Ванька. Он хмур и обеспокоен.

— Где Мира? — выдавливаю из себя через силу. Голосовые связки не слушаются. Я охрип.

— Мне тоже интересно, — в раздевалку заходят Баринов-старший и Тарас Ильич. — Где моя дочь?