Бывшая жена драконьего военачальника

Привык к подобным выпадам друга, и сейчас меня больше интересовал предстоящий визит Джослин. Мы впервые останемся по-настоящему наедине после развода. И пусть не хотел себе признаваться, но я немного волновался, а ещё злился из-за того, что волнуюсь. Я прошёл через множество опасных ситуаций, выживал тогда, когда не мог выжить никто, хоронил друзей. А тут мучил себя мысленными предположениями из-за единственного разговора. Эта дикая морошка забралась глубоко под кожу. Я ей это позволил. Обманывала она или нет, но за мои переживания она не в ответе. Нужно помнить об этом, чтобы не сорваться.

— За твердолобость. Посидишь в камере, подумаешь и остынешь.

— Моё решение вполне взвешенное.

— Шейн предлагал тебе приемлемые условия. Ты мог их принять без дуэли.

— Они не были приемлемыми в отношении Джослин.

— Просто признайся, что хочешь набить морду Шейну, и я перестану тебя донимать.

— Не перестанешь, — фыркнул я, заметив лукавство в глубине глаз друга.

Хотя больше он всё же злился. Само собой, переживал, ведь Шейн опытный жнец и потому опасный противник. А ещё это не студенческие годы, дуэль в реальном мире допускала смерть участника поединка.

— Просто разреши мне поговорить с Джослин. У меня опыт допросов побольше.

— Увидимся позже, Картер, — бросил я, когда в дверь постучались. — Войдите.

В кабинет неуверенно заглянула Джослин, убедилась в том, что я один и вошла.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась, прикрывая за своей спиной дверь.

— Добрый. На замок, чтобы никто не помешал, — попросил я ровным тоном.

Чёрная форма шла Джослин, придавала ей строгость, недоступность. Волосы она сегодня собрала в хвост, подвязав их изумрудной лентой. Под зелёными глазами девушки обозначились тёмные круги от недосыпа.

— Хорошо, — она послушно заперла дверь и развернулась ко мне, вопросительно глядя в мои глаза.

— Проходи и садись, — я указал ей на кресло напротив письменного стола.

А раньше мы размещались на диване. Хотя в последний раз на полу… С Джослин мне отказывало самообладание, на передний план выходили эмоции. Это плохо, учитывая, какой я избрал путь. Наше расставание закономерно и правильно, но как же сложно его принять…

— Артефакты, — она положила на стол передо мной небольшой тряпичный мешочек. — И кольцо, — следом сняла с пальца украшение.

— Сразу надень это, — я протянул ей через стол другое кольцо, заказанная специально для неё защита.

— Может, не надо? Оно наверняка дорогое. И я принесла деньги, которые ты мне давал. Немного ушло на артефакты и новый шаблон, — затараторила она, выкладывая передо мной кошельки с монетами. И очень старалась не смотреть в мои глаза. — Если надо вернуть…

— Прекрати, — оборвал я её, не сумев сдержать гнев в голосе. — Ты пытаешься меня оскорбить?

— Нет, — вскинулась она. — Я понимаю, что виновата перед тобой и…

— Решила так уменьшить чувство вины? Вернёшь деньги, мои вещи, и можно решить, что ничего не было? — предположил я иронично.

— Мне так было бы проще, — признала она со вздохом, отведя взгляд.

— Но не мне, — я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, приглядываясь к её пылающим щекам, потом поднялся и обошёл стол.

Остановился рядом с ней и навис сверху. Запах морошки болезненно впился в мысли.

— Вчера мы общались с твоей тётей по поводу развода и отступных с моей стороны. Она оставила этот вопрос на нас.

— Какие ещё отступные? — Джослин подняла к моему лицу озадаченный взгляд зелёных глаз.

— Денежные. Наш брак завершился раньше срока.

— По моей инициативе.

— Испытываешь чувство вины, значит? — я подкинул в ладони новый защитный артефакт и протянул его ей. — Что ж, если чувствуешь себя виноватой, то заберёшь кольцо, деньги и примешь отступные. Иначе оскорбишь меня.

Джослин громко вздохнула, нахмурив тёмные брови.

— Ты мной манипулируешь. Я не могу…

— Можешь. Не устраивай споры из-за того, что не имеет значения. Это всего лишь вещи, — нагнувшись, я сам взял её за руку и надел на палец кольцо, а потом передал ей кошельки.

Ей ничего не оставалось, как убрать их обратно в сумку, тихо пыхтя от негодования. Это было так мило, что с трудом удавалось сдерживать улыбку.

— Моё мнение вообще не учитывается? — всё же не сдержалась она.

Глаза Джослин вспыхнули голубым огнём. Она упрямо поджала пухлые губы.

— Оно учитывалось, когда мы являлись мужем и женой. Я был обязан обеспечить твой комфорт и старался наладить общение. Теперь необходимость в этом отпала. Но смею предположить, что раз именно ты считаешь себя виноватой, то я пострадавшая сторона, и имею право на некоторую грубость. Ты не согласна?

Джослин медленно выдохнула, стиснув челюсть, но ничего не ответила.

— О чём ты хотела поговорить, кстати?

— Всё о том же. Отмени дуэль. Она ни к чему.

— Возможно… — я задумчиво присмотрелся к её лицу. — Ты просишь ради меня или ради него?

Она замолчала, начав покусывать губы.

— Ну же, это лёгкий вопрос, — поторопил я её.

— Что мне ответить, чтобы ты отказался от дуэли? — спросила она устало.

— Ничего, — я выпрямился и отступил от неё. — Думаю, разговор на этом исчерпан. Размер отступных я определю сам и передам тебе.

— Нельзя же быть таким упрямым, — она резко поднялась и недовольно притопнула ногой.

— Учитывая изменившийся формат наших отношений, обращение на «ты» и по имени больше недопустимо, — сообщил я, пропустив её упрёк мимо ушей.

Мне об этом говорят практически все с момента назначения дуэли.

— Я вас поняла, клирик Вилдбэрн, — зелёные глаза вновь блеснули магией, но тут же грустно потускнели.

Джослин чересчур резко развернулась и торопливо направилась к выходу. Её аромат витал в воздухе, кружил голову, выводя из шаткого равновесия, а злость девушки была ощутима физически. Меня хватило на десять секунд. Я нагнал Джослин, когда она остановилась, чтобы отпереть замок, упёр руки в дверь, не позволяя ей выйти.

— Просто скажи мне правду, — зашептал я, жадно вбирая носом её аромат. — За кого ты просишь? — и, схватив за плечо, развернул её к себе лицом.

— Я не могу… — произнесла она тихим тоном.

— Всё просто, Джослин. Ты либо хочешь защитить меня, либо его. Если меня, то скажи, чем он тебя держит. А если тебе дорог он, то сообщи об этом прямо.

— И это отменит дуэль?

— Да, твой ответ может её отменить, — подтвердил я.

— Если он мне дорог… ты убьёшь его? — дрожащим голосом спросила она, и я тут же пожалел о своей настойчивости, ведь желал услышать другой ответ.