Бывшая жена драконьего военачальника

— Я знаю.

— И всё равно выбираешь меня?

— Выбираю.

— Вопреки всему и всем? — лицо Итана приблизилось к моему, губы почти коснулись моих губ.

— Да, да, да, — рассмеялась я нервно, и слёзы всё же полились из глаз.

Не представляю, что ждёт нас дальше, возможно, уже через несколько минут нам предстоит новое расставание, но теперь он хоть знает о силе и глубине моих чувств.

— Я тоже, Морошка, вопреки всему и всем с тобой, — прошептал он в мои губы и поцеловал.

Меня закружило в круговороте собственных эмоций. Радость и эйфория смешались в искрящееся зелье, исцеляя израненное сердце и принося мир в душу. Мои пальцы запутались в пепельных волосах Итана, я прижалась к нему так тесно, как вообще возможно. Была бы моя воля, забралась бы под кожу, чтобы быть ближе к нему, к его сердцу, душе. Чтобы он навсегда остался со мной.

— Морошка, — простонал Итан, приподнимая меня над полом и куда-то понёс.

Мне было всё равно, я лишь цеплялась за него и льнула к любимым губам. Здравые мысли не спешили посещать голову. Я просто хотела Итана, всего, сразу, до конца. И он хотел меня. Я чувствовала это в порывистости прикосновений, в жадности поцелуев, в нежном шёпоте и стремительности движений.

Итан внёс меня в другую комнату, аккуратно положил на кровать, навис сверху, приглядываясь к моему лицу.

— Джослин… — на его губах появилась шальная улыбка.

Впервые видела его таким… свободным и счастливым. Но и я чувствовала себя так, будто все оковы сорвало с души, позволяя мне впервые в жизни вдохнуть полной грудью.

— Люблю тебя, — я протянула руку к его лицу, трепетно коснулась щеки.

Больше не ледяной, а согревшейся моим теплом.

— И я люблю тебя, моя Морошка, — нежно улыбнулся он и вновь поцеловал.

Слова исчезли, и мы голодно прильнули друг к другу. Не думали о последствиях, о том, что ждёт за преградой закрытой двери квартиры, у нас было только долгожданное сейчас, и мы намеревались выпить его до дна.

/Итан Вилдбэрн/

Джослин заснула. Доверчиво свернулась у меня под боком и затихла. Наверное, мне стоило быть сдержаннее, но когда услышал её признания, совсем лишился рассудка и дал волю инстинктам. Заявить права, заклеймить запахом, получить ребёнка от любимой. Я рисковал, отправляясь в академию, но награда стоила того. Джослин выбрала меня, вопреки всем моим проблемам. Разве это не счастье? Теперь мне известно о её чувствах, тайны между нами исчезли. А ведь я только недавно мучился думами о правильности применения на ней артефакта. Заклинание левитации сформировалось над рукой за секунды и отправилось в кабинет. Через пару мгновений в комнату вплыл полупрозрачный шар, призванный снять любую иллюзию, и аккуратно опустился на мою ладонь.

Джослин вздрогнула, попыталась отодвинуться, но я удержал её и подтянул повыше, укладывая её голову себе не плечо.

— Не бойся, — прошептал я, коснувшись губами её лба. — Ты ведь знаешь, что это?

— Да… — ответила она дрогнувшим голосом.

— Я не мог смириться с нашим разводом. Ты не подтверждала прямо, но мы подозревали шантаж. И Картер выяснил, что Шейн заказывал изготовление такого артефакта. Потому он изготовил себе такой же и даже соврал, что заказал мне. Хотел защитить тебя, но я подозревал подобное, решил действовать без него.

— Ты его применял? А Картер? — спросила она приглушённо.

— Нет, мы оба не решились, — поморщившись, я сжал артефакт в ладони.

Гладкая поверхность покрылась инеем. Оставалось стиснуть кристалл сильнее, чтобы он разрушился.

— Если в квартире будут проводить обыск, ничего не должно наводить на лишние мысли о тебе, — пояснил я на немой вопрос Джослин.

— Ты мог в любой момент узнать мою тайну, но не сделал этого, — она всё же отстранилась, приподнялась, испытующе заглядывая в мои глаза. — Почему?

— Я не хотел вырывать у тебя признания, а желал, чтобы ты сама мне открылась. Пусть тебя вынудили обстоятельства, но я рад, что не стал применять артефакт.

Доверие между нами хрупко, словно снежинка, один неосторожный вздох, и оно истает, словно его и не было.

— А я рада, что ты теперь знаешь, кто я, — она присела на колени, завела руки за голову и расстегнула карабин артефакта.

Простой на вид серебряный медальон стал виден. Джослин отбросила его в сторону, почти зло и немного дёргано, после чего обратила ко мне испуганный взгляд. Как часто она его снимала? Возможно, никогда, он был её частью с самого детства, как и страх разоблачения.

— Мне неважно, кто ты, — я даже не взглянул на изменившийся рисунок ауры.

Знал, что она полукровка с даром. Но выбрал её задолго до того, как правда открылась.

— Я боюсь тебе навредить, — призналась она со вздохом, чем удивила и вызвала настороженность. — Няня подтвердила, что ты неслучайно попал в наш дом. Всё неслучайно. Нападение, наше знакомство, брак… Я не знаю, к чему это, но вряд ли во благо.

— Значит, ты не знала, — вздохнул я с облегчением.

— Пока Картер не сказал, даже не подозревала, — грустно кивнула она. — Мне страшно подставлять няню, она меня вырастила, но и молчать я не могу. Если с тобой что-нибудь случится, Итан… — она замолкла, порывисто обняв себя за плечи.

Я тут же присел, притянул её к груди. Как бы хотелось пообещать ей, что её страхи беспочвенны. Но она слышала разговор с Картером, знает о нависшей надо мной опасности. Которая может ударить и по ней. А она в этот момент переживает обо мне.

— Передай всё, что знаешь, Картеру. Ему, Калебу и Адаму ты можешь доверять во всём. И Виктории с моим отцом тоже, хотя там есть проблемы со взаимопониманием.

— Твой отец знает обо мне?

— Нет, расскажешь сама, если захочешь.

— Хорошо, — выдохнула она, заглядывая в мои глаза.

Такая хрупкая, доверившаяся мне во всём, моя. Я прильнул к нежным губам с жадностью и лишь силой воли заставил себя сразу же прервать поцелуй. Снова хотел её, но наше время истекало, лучше потратить его на разговоры.

— Ты… ты уверена насчёт детей, Джослин? Я пойму, если это был порыв на фоне эмоций.

— Детей? — встрепенулась она.

— Да, ты же говорила, что можно не переживать и я…

— Я имела в виду, что пью настойку, — пояснила она, а её щёки тронул румянец.

— Настойку? — я прочистил горло, пытаясь подавить поднявшуюся от догадок злость. — Ты… ты спала с Шейном?

— Нет, — спешно качнула она головой. — Я не прекращала её пить после развода, потому что боялась.

— Шейна боялась? — уточнил я глухо.

— Всех, — усмехнулась она горько. — Я единственный носитель редкого дара. Использовать его опасно хотя бы для моей жизни, но все бы захотели его сохранить и… размножить, — скривилась от отвращения. — Мне жаль, что ты не так меня понял. Я не хочу детей. Сейчас это было бы безответственно. А потом… этот дар принёс мне только несчастья, правильно ли передавать это проклятье детям?