Бывшая жена. Ты снова будешь моей

– Я взрослая.

– Извини.

Я не должна испытывать жалости. Не моя вина, что Дениса не было рядом, но и Ульяна не должна отдуваться за наши ошибки. Слова даются тяжело, но я всё равно выталкиваю их из себя.

– Мы собирались поужинать, если хочешь, можешь присоединиться.

Ульяна тут же с надеждой смотрит на отца, а я молюсь про себя, чтобы он согласился. Хотя для меня будет лучше услышать отказ.

– С удовольствием.

Левицкий отступает, захлопывает дверь, подтверждая своё намерение остаться. Не успеваю перевести дух, придумать, куда же пригласить незваного гостя: на кухню, террасу или гостиную, как мужчина сам делает выбор. Подхватывает на руки и несёт в сторону светлых диванчиков.

– У тебя нога.

Короткое объяснение вопиющей наглости, от которого мне хочется ещё больше возмутиться, но я напоминаю себе, что рядом дочь. Позже. Я обязательно всё выскажу позже.

– Оу, у нас гости.

Приподняв изящную бровь, Ната наблюдает, как меня сгружают на один из диванчиков.

– Ну хотя бы не на плече и в пещеру в этот раз.

– Наташ, это мой папа! – гордо заявляет дочь, но тут же сдувается, глядит исподлобья, смущённо на отца, – а как тебя зовут?

– Денис. Левицкий Денис Максимович.

– У меня в классе тоже есть Денис.

– Не обижает?

Встаёт в стойку папаша, готовый тут же сорваться в Питер и популярным языком объяснить, что его принцессу обижать нельзя. Только Левицкий заблуждается: скорее наша девочка обидит, чем наоборот.

– Не-е, – морщит носик, явно вспоминая что-то подтверждающее мои слова, – меня никто не обижает.

– Надо ужин заказать. Ульян, принеси меню, пожалуйста.

– Я принесу, – опережает её Ната, но в комнату возвращается не только с кожаными папками, а ещё со своей сумочкой, перекинутой через плечо. – Я прогуляюсь по пляжу. Пообедаю в одном из местных баров.

«Предательница!» – так и кричу взглядом ей вслед.

Глава 4

– Как всё прошло?

Кажется, это становится традицией – сидеть вот так поздно вечером на террасе и смотреть на безмятежную воду. Говорят, вода успокаивает, и наверное, так и есть, потому что бушующие пламя в груди начинает утихать.

В этот раз с нами лишь нарезанные фрукты, из той самой корзины, которую притащил Денис.

– Не пропадать же добру.

Согласилась. Глупо включать гордость и выкидывать фрукты. Тем более такие сочные и сладкие. В Питере и похожего ничего не найти, даже в лучших супермаркетах.

И вечеров у бассейна с откровенными беседами тоже будет не хватать.

– Нормально всё прошло.

Подруга вопросительно приподнимает бровь, на что я жму плечами. Мол, нечего рассказывать.

Денис в основном общался с дочерью. Я сливалась фоном. Дочь лишь изредка вспоминала обо мне, когда нужно было что-нибудь уточнить. И долгое время всё шло прекрасно, пока Уля не сболтнула о моей попытки бегства.

– Но мы с Наташей её отговорили, а потом ты нашёл нас!

– Срочные дела?

И смотрит со злой насмешкой, от которой тушуюсь.

– Работа.

– Ну да, ну да. И с нашей встречей это никак не связано.

– Ты слишком много возомнил о себе, Левицкий.

Денис не отвечает, но смотрит многообещающе. Взглядом говорит, что разговор состоит. Позже. Когда дочери рядом не будет. Вздёргиваю подбородок, показывая, что не боюсь его.

Нашу молчаливую перепалку прерывает Уля: даже не представляет, какую бомбу сейчас запускает.

– Мам, я хочу фамилию, как у папы. Ульяна Левицкая – красиво, да?

– Посмотрим.

– Будет, Ульяш.

Отвечаем одновременно и снова убиваем друг друга взглядом. После этого заявление дочери, напряжение между мной и Денисом только усиливается. Я всё чаще намекаю бывшему мужу, что ему пора, но он упрямо изображает глухого. До тех пор, пока его телефон не начинает разрываться от звонков.

– Мне нужно идти.

Дочь грустнеет на глазах.

– Ульяш, мы завтра увидимся.

Этого хватает, чтобы светло-зелёные глаза снова загорелись радостью, а на губах появилась улыбка. На прощание долго обнимает папу. Когда за Денисом закрывается дверь, Улю прорывает.

– Папа такой классный! Вот бы он меня забрал из школы.

Дальше она долго перечисляет достоинства папы. Вспоминает всё, что он говорил и обещал. И совершенно не хочет идти спать, когда возвращается Ната, всё идёт по второму кругу, пока Уля окончательно не выматывается и не засыпает.

– Ты же слышала Ульяшу.

– Её да, а хочется послушать тебя.

Снова беру паузу. Нахожу среди фруктов дольку красного апельсина. Мои любимые. Совпадение или Левицкий до сих пор об этом помнит? Трясу головой. Не хочу об этом думать.

– Уля сказала, что хочет его фамилию.

– Он, конечно же, не отказался.

Киваю.

– Ты же понимаешь, что он теперь не отстанет от вас.

– Понимаю, но вот что делать дальше не знаю, Нат. Запретить общаться с дочерью не могу. Никогда Уля узнала о нём. Было бы идеально, если бы они так и не познакомились. Но судьба решила за меня.

Снова нахожу дольку апельсина, медленно жую её. Наслаждаюсь сочным вкусом цитруса.

– С другой стороны, он живёт в другом городе. Вряд ли у него получится часто выбираться в Питер, а редкие встречи переживу. Главное, в эти два – избегать встреч. Может, завтра с утра на какую-нибудь экскурсию вас отправить?

Ната неодобрительно качает головой.

– Это тебе решать, но, мне кажется, ты перегибаешь палку.

Ни доводы разума, ни Наташа не могут меня отрезвить. Сразу, как только просыпаюсь, узнаю о свободных экскурсиях. Мне везёт. Находится один в заповедник Эль Ничо.

– Не хочу ехать, вдруг папа придёт?

Вместо поддержки от подруги ловлю её взгляд: «я же говорила».

– Смотри, как там красиво, – показываю фото, найденные в интернете, – а если папа так и не придёт, Ульяш? Зачем тебе весь день в отеле сидеть.

Дочка сомневается. Вижу, как сильно ей хочется остаться, но и ждать – не про неё.

– Ты в любом случае ещё увидишься с папой. Дома он найдёт тебя.

– Правда?

О да. В этом сомневаться не приходится. Со связями Левицкого он теперь нас хоть из-под земли достанет.

– Правда, Ульяш.

Дочь ещё немного сомневается. Смотрит красивые картинки на телефоне с заповедника, а потом кивает.

– Наташ, ты же сделаешь много фотографий со мной? Я потом папе покажу.

Папе. Не мне. Понимаю, что глупо ревновать. Я у дочери была всегда, а папа только появился. Но обида всё равно царапает изнутри. Провожаю своих девочек с тяжестью в сердце. Пытаюсь отвлечься проверенным способом – работой. Она всегда меня выручала, когда я оставалась одна. Но не сейчас. Я всё время жду подвоха.