Бывшие, или У любви другие планы

Не знаю, сколько мы так сидели, обнявшись и тяжело дыша.

— Ты должна рассказать ему, — произнесла я, когда девушка смогла успокоиться.

— Нет. Не могу, — она замотала головой. — Не могу.

— Можешь. Одетт, когда я уезжала из дома, мне сказали, что сангорианцы ценят силу, мужество и честь. Ты из великого рода Архольдов. Будь сильной. А он простит тебя. Я знаю.

— Я боюсь, — прошептала она едва слышно.

Как же ей было сложно в этом признаться, но Одетт сказала, поборола себя.

— Я могу пойти с тобой.

— Нет. Я должна сама. Должна, — Одетт медленно встала и покачала головой. — Спасибо. Но я должна сама ему сказать.

Пошатываясь, девушка вышла и направилась прочь. Мне хотелось поддержать её, помочь, но я заставила себя стоять и смотреть ей вслед.

Я не знаю, чем закончился разговор брата и сестры, но Одетт на курорт не сослали, и она даже улыбнулась мне следующим утром за завтраком.

А после обеда стали съезжаться первые гости.

До бала оставалось два дня.

Глава Тринадцатая. Прощание с прошлым

Казалось бы, что еще может случиться за эти два дня. Когда весь замок в преддверии праздника буквально стоял на ушах. Слуги сновали туда-сюда с безумными лицами, пытаясь за оставшееся время завершить приготовления к балу. Меню обсуждалось и даже менялось пару раз за день, шеф-повар даже грозился уволиться.

Хотя меня не привлекали к деятельности и всеми подготовками занималась свекровь, легче от этого не становилось. Столичная модистка как две капли воды похожая на ванагорийскую миссис Томсон: такая же дорогая, пышная и вечно улыбающаяся, пошила наряд довольно быстро. Но сдаётся мне, женщина просто переделала готовый. В любом случае, платье было очень красивым и сидело на моей фигуре отлично.

Буквально вчера прибыли последние сундуки моего приданного. Отношения со свекровью и золовкой наладились. И всё вроде бы отлично и надо радоваться, а не получалось. Времени на раздумье практически не оставалось.

Сейчас меня больше беспокоило не само торжество. Этих акул светского общества, обличённых знатью, я много повидала и удивить меня они мало могли. Послезавтра истекал срок, данный мне Дереком. Срок, когда я должна буду сообщить ему о своём решении.

Проблема была в том, что ответа у меня как раз и не было.

Да или нет?

Надежда или боль разочарования?

Что я выберу?

Противоречия сводили с ума, мешали нормально спать, есть и даже ходить. Я стала нервной, вздрагивала от любого постороннего звука и практически всё время проводила в своих покоях.

Как натянутая, напряжённая струна, еще чуть-чуть и лопну. Лопаться не хотелось совершенно. А ответа на вопросы так и не было. Или я просто боялась признаться в том, что давно всё решила.

В любом случае, мне нужен был толчок, что-то такое, что бы вырвало меня из зоны комфорта и заставило принять решение. И я его неожиданно получила, откуда совсем не ждала.

— Герцогиня, какая честь, — Клод Корвил поймал меня в коридоре замка, когда я шла из библиотеки в свои покои.

Молодой мужчина тут же перегородил мне путь и раскланялся, не сводя расчётливого взгляда серебристых глаз. Холёный, самодовольный и порочный. Дерек ведь тоже имел эти качества, но они не преобладали, а наоборот выступали в качестве положительных черт характера. Даже эгоизм может быть полезен в небольших дозах.

Не знала, что родственники супруга стали вновь съезжаться в родовой замок. Я вообще старалась не показываться гостям на глаза и сторонилась каждого. Слава Великим, северное крыло, выделенное для участников торжества, находилось далеко от моих покоев и зимнего сада. С молодой герцогиней гости должны будут познакомиться на балу, поэтому мне приходилось скрываться.

От неожиданности я отшатнулась и быстро огляделась. Никого. Как назло, рядом не оказалось ни одного слуги, а ведь только недавно я видела парочку горничных, спешащих куда-то с охапками чистого белья.

— Добрый день.

— Вы как всегда великолепно выглядите, Ваша светлость, — родственник попытался схватить меня за руку, но я шустро спрятала её за спиной.

Хватит с меня лобызаний.

— Благодарю.

После чего, кивнув, попыталась обойти настырного мужчину и сбежать. Не нравился мне этот Клод, совсем не нравился и разговаривать с ним наедине не хотелось.

— У меня для вас письмо, герцогиня, — произнёс он, вновь встав на пути.

— Письмо? От кого?

Вместо ответа родственник вытащил из внутреннего кармана бордового пиджака с серебряными эполетами и большими металлическими пуговицами аккуратный белый конвертик с сургучной печатью. Улыбка при этом у него была самая гаденькая и противная.

Белоснежная хрустящая бумага, золотые вензеля и бешено стучащее сердце. Я узнала эту печать на сургуче, поняла, от кого Клод Корвил принёс мне письмо, и всё равно боялась поверить.

«Селина, жду тебя в тайном месте. Клод поможет. Твой Эйдан.»

Всего три коротких предложения, но я вновь и вновь продолжала их перечитывать. Ошибки быть не могло. Его почерк, его печать… его слова.

— Где он?

— Знаешь, Селина… Ты ведь не возражаешь, что я тебя так называю? — лениво уточнил родственник.

Возражала, но была вынуждена тихо за ним наблюдать и молчать, ожидая продолжения.

— Я ведь восхищён мужеством виконта. Раненный, измученный, но он не побоялся тайком пробраться на территорию враждебного государства.

— У нас мирный договор.

— Еще не подписан, — парировал тот. — Представляешь, какой будет скандал. Обвинение в шпионаже, нарушении границ. Ведь разрешения Санроу так и не получил, и прибыл сюда тайно. Мало того, маркиз оказался на землях своего врага. И всё для того, чтобы встретиться с тобой? Удивительно.

Мужчина принялся обходить меня по кругу, рассматривая и оценивая, словно товар на площади.

— Не спорю, ты красива. Такой контраст: чёрные волосы и голубые глаза. Но сомневаюсь, что дело только во внешности. Дерек не дурак и вряд ли повёлся бы на красивые глазки. Ты, кстати, знаешь о том, что наш молодой герцог любит много времени проводить на острове Террико? Царица Адония очень ценит его общество. Ходят слухи, что она вновь ожидает ребёнка, еще одна принцесса древнего рода. Четвёртая.

Не надо быть гением, чтобы понять, на что он намекает.

Повторяются. Еще один ребёнок. Ещё одна измена. Вот только я была уже другой. Знала, что Архольд никогда бы не позволил этому случиться, никогда бы не оставил свою плоть и кровь, но слова Клода всё-таки добрались до цели. Было больно.

— Где он? — глухо повторила вопрос.

Вновь зашуршала в руках бумага, когда я сжала кулаки.

— Ждёт тебя в условленном месте.

— Где?

— А ты готова с ним встретиться?