Бывший муж сестры

Я молча слушаю Кира. Не могу даже слова сказать. Все это кажется мне настолько невероятным и неправдоподобным, что не укладывается в голове.

— Но это глупо с ее стороны, Кир. Эти ублюдки меня чуть не убили…

— Во-о-от! — Кир щелкает пальцами, как будто для него уже все стало очевидно. — Ты показывал документы Вере?

— Она сама их увидела, — киваю я.

— Я так и думал, — криво усмехается Дрозд. — Ну а дальше что, Глеб? Давай-давай, думай. Не догадываешься?

Отрицательно качаю головой. Не могу связать концы. На что намекает Кир? В голове пусто.

— Мля, не тяни, Дроздов. И без того голова чугунная! — раздраженно рычу на друга.

— Ты, чертов болван, Глеб. Девка захотела за счет тебя обогатиться. Что непонятного? Брачный договор расторгнут?

Я киваю в ответ.

— На развод документы ты подал? — следом задает вопрос Дрозд.

И тут до меня наконец-то начинает доходить то, что он пытается мне сказать.

— Да ну нахер?! Вера при всем желании никогда бы до такого не додумалась.

— А вот доказательства говорят о другом. Например, ее появление на стоянке. Я больше чем уверен, что она очень сильно расстроится, когда поймет, что ты отделался только небольшими царапинами. Хотя поимели тебя эти ублюдки прилично.

— Я все-таки не вижу в этом большого смысла, Кир. Я обещал Вере, что буду ей помогать…

— А она знает, что твой Цветочек оплодотворился и у тебя теперь есть дочь? — не отстает Кир.

— Знает.

— Все, бинго, братан! Этих головорезов наняла Вера. Рубль за сто даю. Спорим? — Протягивает мне ладонь, а я ему в ответ показываю фак.

— Как хочешь, — пожимает плечами Кир. — Тимох, ты, я знаю, точно согласишься…

— Иди ты нахрен, Дрозд! — С размаху бью его в плечо. — Это не смешно! А ты, — поворачиваюсь к Тимофею, — что ты наплел Наде? Что за привычка лезть в мою жизнь?

Пальцы тянутся к Тимохе, но тот ловко выворачивается и, перехватывая запястье моей руки, выворачивает ее. Громко охаю.

— Потому что тебе с бабами не прет, разве не видно? — зло отвечает он.

— Тимох, хватит! — одергивает его Кир. — Что вы творите? Успокойтесь! Мля, пацаны, брейк! — Дрозд вцепляется в нас мертвой хваткой, пытаясь разнять. — Тимох, отпусти! У этого, понятно, башка отбита, но ты-то?!

— Похер мне на его башку! — выдавливает сквозь зубы Тим. — Хотя нет, как раз на башку-то мне твою, Глеб, и не наплевать. Я точно знаю, что дружба с этими двумя девками не идет тебе на пользу. Забирай у этой сучки ребенка и под жопу ее пинком! Счастья с ней не будет! Разве не видишь?

Ярость жаром несется по телу. Не знаю, какие в этот момент нечеловеческие способности у меня появляются, но мне удается не только вывернуться из хватки Тимохи, но и изловчиться таким образом, чтобы, перегнувшись через сиденье, со всей дури впечатать костяшки прямо ему в скулу.

— Твою же мать! — орет Кирилл, а между нами с Тимохой уже завязывается нешуточная драка.

— Ты что, решил брата на суку променять? — с обидой и злостью в голосе рычит Тим, нависая надо мной сверху, замахивается.

— Тимоха! Черт! Прекрати! — орет ему в спину Кирилл, хватая за руку, оттягивает.

— Пошел ты, Тимох! После этих слов вообще больше не хочу с тобой даже рядом стоять! Ты идешь против меня и моего выбора, — ору ему в лицо, задыхаясь от того, что он всем весом навалился на меня сверху, придавливая к сиденью.

— Так, значит?! — пыхтит он. — Решил все-таки выбрать эту девку?

— Она не девка! Она мать моей дочери! — Пытаюсь вывернуться из его захвата, но моих сил явно не достаточно.

Но в этот момент Дроздову все же удается как-то повлиять на Тимоху, и тот ослабляет хватку, разжимает пальцы.

— Не ожидал от тебя такой подставы, Глеб. — Друг устало откидывается на кресле.

— Ты придурок, Тим. — Я одергиваю испачканную кровью футболку. — Кир, отвези меня домой.

— Глеб, Тимох, — окликает нас Дрозд, — вам надо успокоиться. Что вы делаете?

Я тоже откидываюсь на спинку кресла и смотрю в окно. Говорить совсем не хочется. Я слишком подавлен произошедшим.

— Бесит, — выплевывает Тим, но я не обращаю внимания ни на него, ни на то, что он говорит.

— Эй, хорош. Глеб сам разберется. Ведь так, малой? — Чувствую на себе взгляд Кира, но даже не поворачиваю голову, рассматривая свет в окнах больницы.

— Отвези. Меня. Домой, — чеканю каждое слово.

— Что, не терпится присунуть? — ехидно интересуется Тим.

— Завидуешь? — отвечаю в тон ему.

— Мля! — раздраженно выдыхает Кир. — Заткнитесь оба! Вы оба на голову трахнутые! Реально!

Черт! Больше нет желания этого терпеть.

Вылезаю из машины и с силой захлопываю дверь. Нахер пошли! Сам разберусь!

— Глеб! — Ударяется в спину мне голос Кира.

Не оборачиваясь, иду упрямо на выход.

Через минуту Дрозд догоняет меня, одергивает за плечо.

— Ну что вы как дети? Это же смешно!

— Кому смешно, Кир! Тебе? Антону? Володе? Кому. Твою. Мать. Смешно? — выплевываю со злостью каждое слово.

Кир отводит взгляд в сторону. Молчит.

— Займи мне денег. И вызови такси. На этом пока все.

Кир молча достает лопатник. Вытаскивает несколько купюр, протягивает мне.

— Такси вызови. — Беру деньги и резко разворачиваюсь.

— Я завтра наберу, Глеб, — доносятся до меня слова Дрозда.

Похер. Абсолютно. Мне плевать.

Я понял, что с сегодняшнего дня наши пути с пацанами полностью расходятся. Они сделали свой выбор. И он оказался не в пользу нашей дружбы.

Такси останавливается возле кованых ворот. Мне приходится выйти из машины и подойти к посту охраны, чтобы объяснить ситуацию. Спустя несколько минут такси проезжает дальше. У подъезда расплачиваюсь и выхожу.

Раз меня никто не встречает, сразу же приходит осознание того, что за Надей никто не наблюдает. Володи здесь нет.

Разочарование острым лезвием клинка врезается под ребра, а следом приходит пустота. Я больше не испытываю никаких эмоций по отношению к парням: ни злости, ни ненависти, ни даже элементарной обиды. Пусто.

Зато в груди все трепещет от волнения; бег сердца набирает обороты, пока я дохожу до лифта, оно уже мчится галопом. Страх за Надю и за дочь не отпускает меня. Про Веру и про ее подлость я вспоминаю только тогда, когда подхожу к двери квартиры и нажимаю звонок.