CalibreSourceFile_562edfc04d50d

Эмили, глядя в зеркало, наблюдала за тем, как он выходит. Сердце ее болезненно сжалось. Он оставил ее одну. Господи, ей хотелось, чтобы он обнял ее! Хотелось поверить в то, что он видит в ней не только мешок с золотом. Хотелось почувствовать себя красивой. Обожаемой. Любимой — любимой этим мужчиной. Только им одним.

Она поставила локти на туалетный столик и уронила лицо в ладони, презирая себя за слезы, которые обжигали глаза. Она не могла больше жить так, рядом с этим человеком, сознавая, что она ему совершенно безразлична. Если она не найдет способ изгнать его из своей жизни, он погубит ее.

Каменный переход вел из западного крыла дома в тропический рай с полами и стенами из белого мрамора, застекленной крышей и множеством растений в кадках. В этой части дома отец Хью Мейтленда воссоздал кусочек своей Ямайки, словно волшебством перенесенный в Бристоль. По его указаниям к типично шотландскому жилищу строители пристроили два просторных зала, отделенных друг от друга широкой аркой. В одном зале помещался большой бассейн, наполненный холодной водой, в другом — бассейн, куда вода поступала из природного горячего источника.

Саймон сел на скамью, которая шла по периметру всего бассейна, и погрузился в горячую воду, пузырившуюся и кружившую вокруг его плеч, снимая напряженность усталых мышц. Он протер рукой свой сразу запотевший бокал с бренди, и влага закапала с граненого хрусталя.

Однако бренди не смог облегчить его муки, вызванные мисс Эмили Мейтленд. Если бы он сейчас пошел к ней и обнял ее, то смог бы овладеть ею, В этом он не сомневался. Он с легкостью прорвал бы ее оборону. Погрузился в ее тепло. Утонул в ее огне. А потом, когда миссия его закончится, узнал бы, каково это — жить с нечистой совестью. Пальцы его крепче сжали бокал.

— Право, сэр, лучше бы вы подыскали другое место для встреч. — Последовал тяжелый вздох, затем старшина Дигби пояснил: — Здесь жарче, чем в Талавере в июле!

— Баня — одно из немногих мест, где мы можем разговаривать, не опасаясь чужих ушей.

— Да, сэр. — Дигби стянул с себя ливрейный камзол и перекинул через руку. — Я тут вчера услышал разговор в одном заведении, называется «Путник». Один пьянчуга похвалялся, будто его капитан так ловко устроился, что он и его команда зарабатывают недурные деньжонки, вовсе не надрываясь.

Саймон насторожился.

— Похоже, ты наткнулся на что-то интересное.

— Да, сэр. Непременно постараюсь разговорить этого пьянчугу, раз уж он служит у такого ловкого капитана.

— Капитан, который перевозит контрабанду, — это здорово, это важный кусок головоломки. — Саймон посмотрел на свой бренди в бокале. — Итак, все куски головоломки налицо. Наш таинственный предатель в «Мейтленд энтерпрайзиз» покупает оружие у местных производителей. Его сообщники-контрабандисты прячут оружие среди вполне законного груза, тем самым уменьшая риск попасться патрульному кораблю. Груз переправляют агенту Наполеона в Танжере. А уж из Танжера переправить его в Испанию — сущие пустяки. Очень ловко придумано.

— Вас что-то насторожило, верно, сэр?

Саймон вздохнул.

— Сам не знаю. Вообще-то странно, что тебе удалось прознать про настоящего контрабандиста с такой легкостью.

— Не так уж это было и легко, сэр, — обиженно отозвался Дигби. — Ведь сколько гнусных кабаков мне пришлось посетить за эти несколько дней — я им счет потерял!

— Что ж, может, я чересчур недоверчив. — Саймон поднял бокал. — Поздравляю с отлично выполненным заданием, старшина!

— Благодарю вас, сэр. — Дигби провел ладонью по взмокшему лбу. — Так как по-вашему, это Стэнбери сбросил на вас бочку? Судя по тому, что вам про него молодая леди рассказала?

Саймон потер нывшие мышцы плеч и шеи.

— То, что он когда-то сделал Эмили предложение, ничего не значит.

— Может быть. Но как этот Стэнбери мог прознать про вас, ума не приложу!

— И я тоже. — Саймон уперся локтями в колени, держа бокал почти над самой водой. Взгляд его был устремлен сквозь запотевший хрусталь на янтарную жидкость. — А все же падение бочки произошло очень кстати, чтобы быть просто случайностью. Возможно, Стэнбери знать не знает о моей миссии. Возможно, он просто отвергнутый воздыхатель, решивший избавиться от соперника.

— Сомневаюсь, что мисс Эмили подарит ему свою благосклонность, если даже с вами что-то случится. Она и прежде его не захотела. А теперь и подавно.

— Стэнбери ни за что не удалось бы сладить с такой строптивой девицей. Это же тигрица! Она бы его в клочья порвала.

Дигби ухмыльнулся.

— А как у вас с ней дела продвигаются, сэр?

Саймон отпил бренди.

— Скажем так: с нетерпением жду, когда наша миссия будет завершена.

— В самом деле, сэр? А мне показалось, что вы с молодой леди прекрасная пара.

Саймон нахмурился:

— Я не вправе завести роман с молодой леди, Дигби.

Дигби пожал плечами:

— Что ж, сэр, возможно, это в самом деле было бы не очень честно с вашей стороны. Однако должен сказать, что эта леди — лакомый кусочек.

Саймон и сам это знал.

— Иди-ка, Дигби, отсюда, пока совсем не упарился.

— Есть, сэр. — На губах Дигби появилась самодовольная усмешка. — Да и вам, сэр, должно быть, не терпится уйти. В такой воде недолго и свариться.

— Иди, иди. — Саймон шлепнул ладонью по поверхности воды, и во все стороны полетели брызги. Дигби торопливо попятился. — Попытайся разузнать все, что можно, насчет этого склада.

— Есть, сэр. — Дигби приложил руку к парику, отсалютовав майору. — Займусь этим сегодня же, по дороге в «Путник».

Саймон снова посмотрел на бренди, плескавшийся в бокале. Он очень надеялся, что Эмили уже будет спать, когда он вернется. Поскольку не был уверен, что сумеет совладать с собой, если увидит желание в ее золотистых глазах.

Глава 12

— Эмили, дорогая, неужели ты это серьезно? — Леди Харриет подняла глаза от вышивания и, пораженная, уставилась на внучку, будто та ей сообщила, что она царица египетская или что-то в этом роде. — Неужели ты способна поступить с этим молодым человеком столь жестоко?

Эмили выглянула в одно из окон гостиной. Летний ветерок колыхал розы в розовом саду ее матери. Белые, желтые и розовые, такие яркие под солнцем, они послушно склоняли головки и источали сладостный аромат.

— Уверяю тебя, бабушка, я, как никогда, серьезна.

— Не может быть. — Леди Харриет воткнула иголку в полотно, зажатое в пяльцах и обещавшее стать носовым платком. — Допустить, чтобы молодого человека постигла такая участь!

— Да он виселицы заслуживает за то, что сотворил со мной.