CalibreSourceFile_562edfc04d50d

— Насколько я понимаю, тем, кто отслужил в армии, приходится несладко.

Эмили приостановилась.

— Уж не сочувствуешь ли ты этому бесстыжему мошеннику? Ведь он шантажом вынудил меня признать его своим мужем!

— Да, верно. — Леди Харриет задумчиво коснулась веером подбородка. — А жаль. Он такой интересный мужчина.

— За красивой внешностью скрывается черная душа. — Эмили была в гневе: и на себя — за то, что так жестоко ошиблась, и на него — за то, что он разочаровал ее. Какая же она дура! Едва взглянув на этого проходимца, вообразила, будто он — живое воплощение ее мечты! — Но каким образом этому негодяю удалось узнать правду? Может, Бимиш проболтался?

— Бимиш? Исключено! — Леди Харриет не сомневалась в своем кучере.

— Но это Бимиш отвозил нас к ратуше. Ему одному было известно, что мы затеяли в тот вечер.

— Бимиш служит у меня более одиннадцати лет. Я подобрала его, когда у него уже не было сил развлекать джентльменов своими подвигами на ринге. Когда ему некуда было идти. Бимиш станет защищать меня и мои тайны даже ценой собственной жизни.

Эмили кивнула, думая об этом гиганте со сломанным носом, который служил ее бабушке, как верный пес.

— Но как же негодяй сумел узнать правду?

— Эмили, это не имеет значения. Что случилось, то случилось.

Эмили застонала от отчаяния.

— Поверить не могу, что ты согласилась на его условия, сдалась без боя!

— А что, по-твоему, я могла сделать?

— Нельзя допустить, чтобы все это сошло ему с рук!

— Каким образом?

— Не знаю. — Эмили готова была рвать и метать. По собственной глупости она угодила в ловушку шантажиста. Но он еще пожалеет об этом. Он просто не знает, на что Эмили способна, если ее разозлить. — Я не позволю этому негодяю сломать мне жизнь.

— Только не делай глупостей.

— Не собираюсь. — Эмили вздернула подбородок и улыбнулась, представив себе, как в один прекрасный день заставит самозванца заплатить за все. — Но не сомневайся, я придумаю, как с ним расправиться.

Леди Харриет закатила глаза.

— Именно этого я и боялась.

Глава 3

Обман был излюбленным занятием для Саймона Сент-Джеймса. Последние годы он только и делал, что выполнял одну за другой опасные миссии. По доброй воле. Никто его не вынуждал. И всякий раз ему приходилось выдавать себя за кого-то другого. Делал он это ради короля и отечества. И никогда не задавался вопросом, что заставляет его идти на такой риск. Не хотелось думать, что он все еще пытается произвести впечатление на своего отца, который давным-давно выгнал его из дому.

Стоя возле стола с прохладительными напитками и наблюдая за тем, как Эмили Мейтленд входит в бальный зал в сопровождении своей бабушки, он все же почувствовал укол совести за то, что собирался выдать себя за майора Шеридана Блейка. Ему понравилась Эмили Мейтленд, понравилась так, как еще не нравилась ни одна женщина. И это влечение могло оказаться для него роковым, если он не остережется.

Саймон следил за каждым ее движением, когда она медленно шла по залу. Зеленый подол, вышитый по краю золотым плющом, при каждом шаге взлетал, а затем вновь прижимался к ее щиколоткам. Это был какой-то средневековый орнамент. Такой узор мог украшать платье дамы в дни рыцарства и рыцарских подвигов. Было и еще что-то в этой девушке, отчего ему нравилось воображать себя рыцарем, который берет с собой в сражение полученный от нее залог любви.

Эмили, в своем изумрудно-зеленом платье, с огненно-рыжими волосами, казалась в этом зале райской птицей, случайно оказавшейся в стае белых лебедей. Она не была красивой. По крайней мере по меркам моды.

Она не была бледным эфирным созданием подобно признанным красавицам большого света. Она была исполнена огня, который светился в ее золотистых глазах. И этот огонь манил его, восхищал. Он жаждал ощутить его тепло.

Ему припомнилось то недолгое мгновение, когда он держал ее в объятиях, а ее нежные губы трепетали под его губами. Тепло ее дыхания на его щеке. Прикосновение ее грудей к его груди. Тело его немедленно среагировало на эту мысль, как и тогда, когда он прикоснулся к ее губам, кровь бешено помчалась по жилам, воспламененная искрой желания. Проклятие!

Он отпил шампанского и подумал, что слишком давно у него не было женщины. Но если бы даже он каждый день развлекался то с одной, то с другой, Эмили Мейтленд оказала бы на его тело точно такое же воздействие.

— У нас сегодня особенно удались канапе, сэр. Шеф-повар над ними весь день колдовал.

Заслышав знакомый хриплый голос над ухом, Саймон улыбнулся. Он оглянулся — рядом с ним стоял низкорослый мужчина в темно-синей ливрее Мейтлендов и подкладывал на блюдо канапе. Белый парик скрывал редеющие темно-русые волосы, но невозможно было не узнать тяжелую челюсть и настороженные карие глаза старшины Хораса Дигби.

Саймон подошел к буфету и принялся разглядывать блюдо с канапе.

— Вижу, вы нашли свое место в жизни, старшина, — сказал он негромко, так, чтобы только Дигби расслышал его.

— Не такое уж плохое место, сэр. — Дигби ухмыльнулся, и глубокие морщины прорезали его темное от загара лицо. — Служить здесь куда как покойнее, чем соваться во все подряд притоны Англии. И общество гораздо приятнее, чем эти ваши драгоценные контрабандисты, если позволите заметить. А то во время прошлого задания я ни одной ночи не спал.

— Та банда контрабандистов в данный момент оказывает весьма важную услугу короне, Дигби. — Саймон выбрал тоненький ломтик с кусочком омара и красным соусом. — Из этих господ получилась неплохая сеть осведомителей, благодаря им командование получает массу информации. Если бы не мои драгоценные контрабандисты, мы никогда бы не узнали, что контрабанда проходит через «Мейтленд энтерпрайзиз».

— Да, сэр, не всякому бы пришло в голову использовать контрабандистов в качестве шпионов. — Дигби поднял бровь и поглядел на Саймона. — Их бы попросту повесили.

— Хотя среди людей, занимающихся нелегальной торговлей, полным-полно настоящих негодяев, однако, как ни странно, мне довелось повстречать на своем веку немало контрабандистов, сохранивших верность своему отечеству. Эти люди считают, что просто обеспечивают общество товаром, который большинству оказался бы не по карману без их помощи.

— Что же, это справедливо. Многие охотно пользуются контрабандными товарами.

— Трудно найти в этой стране человека, который не покупал бы контрабанду. — Саймон окинул взглядом зал, невольно задержав взгляд на Эмили Мейтленд. Он смотрел, как она идет в котильоне со своим отцом, а подол изумрудно-зеленого платья обвивается вокруг ее длинных ног. — Половина женщин в этом зале одеты в шелка. И готов биться об заклад, шелк этот привезен из Франции, хотя они станут клясться и божиться, что шелк ост-индский.

— Да, сэр, я и сам примечал, что даже их милости в министерстве щеголяют шелковыми носовыми платками. И кто же станет спорить — ваши контрабандисты и вправду добыли немало информации о Бонапарте и его армии. — Дигби нахмурился и переложил канапе с устрицей с подноса на блюдо. — Очень жаль, но мне докладывать не о чем.

— Так ничего и не узнал?

— Нового ничего, сэр. — Дигби положил еще одно канапе на блюдо. — Кто-то в компании Мейтленда наверняка замешан в операции с контрабандой, но я не узнал ничего, что могло бы вывести нас на злодея.