Can't help falling in love

Это был какой-то замкнутый порочный круг.

Почему она делает это с ним? Чего она добивается, гуляя с одним и трахаясь с другим? Пытается везде поспеть? Реализует какие-то свои сексуальные амбиции? Что с ней не так?

Ричи спрашивал её об этом каждый раз и каждый раз получал один и тот же ответ. «Не знаю».

Она не знает, почему готова отдаваться ему в самых неожиданных местах. Не знает, почему принимает его признания в ненависти к ней и шепчет то же самое ему на ухо, мешая их со стонами и его именем. Не знает, почему изменяет Майку. Не знает, почему она такая шлюха.

Но Ричи это безумно нравилось, хотя он всё ещё ненавидел её.

***

Это продолжалось полгода. Восхитительные полгода жёсткого секса и ненависти друг к другу. За это время Ричи даже немного полюбил свою жизнь, но совсем немного.

Он уже жил в своём собственном доме, где можно было не скрываться по углам и трахать длинноногую девушку с потрясающей гибкостью хоть на комоде, хоть на столе, хоть на полу или в кровати. Да где угодно! Весь дом был в их полном распоряжении.

В этот раз они не дошли до его спальни и занялись сексом прямо в коридоре, прислонившись к стене. И теперь они оба тяжело дышали, развалившись полуобнажённые и растрёпанные, взмыленные, прямо на холодном полу. Ричи дотянулся до скинутой куртки и вытащил пачку сигарет с зажигалкой, а Эл медленно застёгивала мелкие пуговки на своей клетчатой огромной рубахе.

— Зачем мы делаем всё это? — спросил он, выдохнув едкий дым ей в лицо.

— Не знаю, — вновь ответила она, пожимая плечами и отводя взгляд в сторону.

— Ты такая шлюшка. — Покачал головой Ричард, вновь выдыхая дым. — Трахаешься и с ним, и со мной. Тебе самой от себя не противно? Ненавижу тебя за это.

— Я тоже себя ненавижу, — вдруг тихо продолжила она, опустив голову и глядя на свои обнажённые бедра, прикрытые только длинными полами цветной рубашки. — Я не знаю, зачем я это делаю, но я ненавижу себя за это. И ненавижу тебя.

— О, правда? — усмехнулся парень, косо глядя на неё и наслаждаясь её откровенно затраханным видом. — Если ты так ненавидишь меня, то почему моя сперма всё ещё на твоём лице?

— Что? — Удивлённо распахнула глаза она, подскакивая с пола. — Но ты же не… — Эл бросилась к висящему в коридоре зеркалу.

Ричард расхохотался, поправляя сползшие на кончик носа массивные очки.

— Конечно же не, — прокричал он ей, — потому что она вся размазана на твоих бёдрах, ангел!

Как же он ненавидел себя сейчас за эти слова. За своё отношение к ней. Как же он ненавидел её.

Он наблюдал за тем, как она натягивает джинсы, привалившись плечом к стене, покусывающая нижнюю губу. Ей было стыдно. Она действительно ненавидела себя за то, чем она занималась с Ричи, когда у неё был восхитительный Майк. Это отвратительно, ненавистно, ужасно, но она должна это делать… да?

Неожиданно раздался звонок в дверь. Оба вздрогнули. Элевен испуганно посмотрела на по-прежнему полуобнажённого Ричи, а тот равнодушно пожал плечами.

— Я никого не жду.

Звонок раздался ещё раз.

— Ну, позвонят-позвонят и уйдут.

Но попытки попасть в дом не прекращались. К звону прибавился дробный стук во входную дверь.

— Может, откроешь? — неуверенно предложила Эл, быстро поправляя волосы перед зеркалом.

Да Боже, любой, кто бы посмотрел на неё сейчас, сказал бы, чем именно она занималась десять минут назад.

— А надо? — Вскинул лениво бровь Ричи, туша сигарету о старый дощатый пол.

— Нет…

— Ну вот и всё.

Звонок всё звенел и звенел, стук раздавался с периодичностью несколько раз в десять секунд. А потом вдруг добавился голос.

— Эл, ты здесь?

Элевен побледнела. Это был Майк. И он точно знал о том, что его брат и его девушка внутри дома. Нет, это невозможно. Не может быть всё так плохо.

Она испуганно посмотрела на Ричарда, а тот вдруг злобно усмехнулся. Ну наконец-то они попались! Он так долго ждал момента, когда Майкл всё-таки поймает их на горячем. Ричи ненавидел её, ненавидел своего брата, поэтому с удовольствием столкнул бы их лбами, чтобы посмотреть, как они оба страдают. Потому что… почему он должен страдать в одиночку?

Эл, как в замедленной съёмке, видела, как поднялся с пола гаденько усмехающийся Ричи, как он подтянул джинсы и застегнул ширинку, как он направился в сторону входной двери, абсолютно не скрываясь. Она задрожала и кинулась за ним, вцепляясь ему в руку и отчаянно шепча «Нет».

— Да, мой развратный ангел, да.

— Нет, Ричи, пожалуйста, не надо. — Она почти плакала, но ему это только доставляло удовольствие.

— Ещё как надо. — Он жёстко обнял её за талию, притягивая к себе, и грубо поцеловал в приоткрытые дрожащие губы. — А знаешь почему? Потому что я ненавижу тебя. И его тоже.

Ричард подошёл к двери и в несколько щелчков открыл замок. Входная дверь медленно распахнулась.

На пороге стоял взъерошенный и напуганный Майкл, который так и застыл в неловкой позе с поднятой к звонку рукой. Он рассматривал полуобнажённого брата, привалившегося плечом к косяку и ехидно улыбающегося, и растрёпанную и испуганную Элевен, стоящую позади него.

— Что?.. — прошептал одними губами он, тяжело сглатывая. — Что здесь происходит? Эл?..

Она только собиралась что-то ему ответить, приложив руку к груди с бешено стучащим сердцем, как её оборвал Ричи.

— Что, Майки? Ты серьёзно? Не видишь очевидного? — насмехался он. — А вроде зрение у меня низкое. Да трахались мы. Слышишь? Я ебал твою девушку! Я только что жёстко трахал Элевен прямо на полу в коридоре своего собственного дома. И поверь мне, это уже далеко не первый раз. И не второй. И даже не третий или четвёртый. Мы трахаемся уже полгода за твоей спиной! Эта шлюшка изменяет тебе со мной уже полгода. Слышал бы ты, как она стонет моё имя. Что, Майки, удивлён? Да, как видишь, твоя обожаемая Эл не такая святая, как ты думал. А почему? Неужели не стоит, братец? Какая жалость. Неудивительно, что она так покладисто легла под меня. А ты?..

Майкл поджал губы, а его взгляд потемнел. Он сжал кулаки, но сдержался. Посмотрел на плачущую за спиной брата свою любимую девушку и, чему-то кивнув, развернулся к ним спиной.

— Я, наверное, пойду. — Его голос был тихим и каким-то… сломленным.

Ричи улыбнулся ему в спину, довольный собой безмерно.

— Вали-вали, Майки, — пропел он вдогонку. — А я пока снова приложу свой большой член к твоей обожаемой невинной девушке. Ненавижу тебя, братец! Всегда помни об этом!