Capitainswan

— Но ты изменился. Ты встретил свою истинную любовь.

Зевс щёлкнул пальцем, и перед ними возник стол с хрустальным шаром. Только взглянув на него, Джонс увидел Эмму. Она стояла перед надгробием, на котором высечено имя: «Киллиан Джонс». Эмма была вся в чёрном, держа зонтик, потому что лил дождик. Блеск в её глазах исчез, волосы заделаны в хвост. Джонс не мог услышать, что говорит его возлюбленная, но когда она опустила руку на живот и тихонько провела по нему, это заставило его сердце биться сильнее. Возможно ли это, если он мёртв?

— К тому же Эмма ждёт от тебя ребёнка, — сказал Зевс, подойдя к Джонсу и дотронувшись до его плеча. — Я не хочу, чтобы твой сын вырос без отца, как ты сам. Да и Генри нужна мужская опора.

— Эмма беременна? — спросил Киллиан. — Но как?

— Странно, что ты это спрашиваешь, — усмехнулся Зевс. — Вспомни, что произошло в Камелоте.

Сейчас Киллиан ни о ком думать не мог, кроме Эммы. Она носила его ребёнка. Сына. Он столько раз задумывался, что бы было, если бы никаких препятствий перед ними не ставили? Они бы жили спокойно и счастливо в их доме, растили детей. Киллиан хотел сделать Эмму самой счастливой, чтобы прекратила думать, что она одна, потому что это не так. У неё была семья: родители, сын… и он.

— Иди к ним, — произнёс Зевс, указав прямо. — Иди к своей семье.

Киллиан не успел поблагодарить, как белый туман подхватил его, а затем он оказался рядом со своей могилой.

***

На улице стояла жуткая погода: ветер поднялся, срывая листья с деревьев, дождь лил как из ведра, иногда сверкали молнии и раздавался жуткий гром. Однако это не помешало Эмме прийти на могилу Киллиана. Первый раз за всё время она осмелилась прийти. Держа в руках зонтик, она закрыла глаза, не в силах что-то произнести.

Эмма достала из кармана куртки флягу, любимую Джонсом, и тихонько опустила на сырую землю. Она вытерла слёзы, которые, как ей казалось, она все выплакала.

— Привет, — она сказала так тихо. — Надеюсь, ты в лучшем в мире. — Сердце колотилось, в горле стоял ком. — Так было бы лучше… Я… только осознала, что тебя нет.

Эмма положила руку на живот, слегка улыбнулась. Этот малыш будет радовать её, ведь он часть его… Любимого человека. Её Киллиана.

— Я должна тебе сказать, что беременна, сама только узнала, — сказала она шёпотом. — Я очень хочу, чтобы это был сын с твоими глазами и улыбкой…

Дождик закончился, и Эмма, свернув зонт, решила пройтись по городу. Но как только она сделала пару шагов, почувствовала какую-то волну сильной энергии.

— Свон! — Эмма остановилась, не веря своим ушам.

— Киллиан, — она развернулась к нему лицом и через секунду кинулась к нему в объятия, впиваясь в губы, даря желанный поцелуй. — Но как?

— Зевс… Ну, знаешь, бог неба… — Киллиан обнял возлюбленную.

— Плевать… Главное, что ты здесь, со мной.

Она поднялась на носочки и стала целовать каждый миллиметр его лица, заставляя Киллиана звонко смеяться. Одну руку он положил ей на талию, а другую — ту, что с крюком, — согнул в локте. Она была безумно счастлива видеть его и понимать, что он живой, здесь, стоит рядом с ней и смеётся. Вдруг Эмма почувствовала лёгкое головокружение, и улыбка сползла с её лица. В ушах начало противно звенеть, и вскоре она не слышала, по сути, вообще ничего, кроме собственного бешеного сердцебиения. Ноги стали словно ватными, и когда она почувствовала, как падает, крепкие мужские руки подхватили её, крепко прижимая к себе. В следующее мгновение её окутала тьма, и она провалилась в объятия мрака, не в силах выпутаться из его хватки и хоть ещё немного побыть в сознании.

Киллиан, почувствовав, как Эмма начала падать, тут же подхватил её на руки и осторожно опустил на землю, положив её голову на свои колени. Сначала он произносил её имя, но было уже поздно. Она потеряла сознание. Киллиан слегка похлопал Эмму по щекам ладонями, но она не приходила в себя. Тогда он, вытащив из кармана своей кожанки бог весть откуда взявшуюся флягу, зубами откупорил её и, сначала попробовав, удивился. Вместо рома, как он привык, во фляге оказалась обыкновенная родниковая вода. Киллиан брызнул ею на лицо Эммы, и та, зажмурившись, скоро разомкнула веки, часто моргая.

— Свон! Как ты? — обеспокоенно спросил Киллиан, помогая возлюбленной встать на ноги, придерживая её, чтобы она вновь не упала.

— Всё в порядке, — сказала Эмма, держась за него.

— Не пугай меня больше так, — прошептал Киллиан, а затем нежно провёл рукой по её животу. — Не пугайте!

— Что? Ты знаешь? — спросила Эмма и, увидев кивок, подняла на него свой взгляд. — Но откуда?

— Всё тот же Зевс, — ответил Киллиан. — Он сказал, что нашему сыну нужен отец…

— Это будет мальчик? — Эмма улыбнулась.

— Наш сын, — прошептал Джонс, впиваясь в её губы. — И у нас целая жизнь, чтобы когда-нибудь была и дочь… — Он видел, как Эмма улыбнулась, и эта улыбка заставила его сердце трепетать с большой скоростью. — Идём домой. В наш дом. Не хватало, чтобы ты заболела.

— Нужно устроить семейный ужин. К тому же скоро Генри вернётся со школы…

— Успеется, Свон.

***

Эмма и Киллиан лежали в обнимку в своей постели. Свон до сих пор не верила, что он тут и рядом с ней. Эмме казалось, что это какой-то хороший сон и что сейчас она откроет глаза, а он исчезнет.

Рука Джонса находилась на плоском животе Эммы. Киллиан был безмерно рад, что у них с Эммой будет ребёнок, их сын. И Джонс сделает всё, чтобы он вырос в любви и заботе. Но сейчас Киллиан думал о Генри. Он хотел увидеть парня, потому что чувствовал свою вину, что мало проводил с ним времени. Он потерял отца, но парень ещё не знал, что Киллиан вернулся. Джонс пообещал сам себе, что Генри никогда не будет обделён в любви, что он такой же сын, как и будущий ребёнок…

— Мам, я дома, — раздался голос Генри.

Это заставило Эмму подняться с постели, хотя так не хотелось освобождаться из объятий Киллиана. Сейчас Свон хотела сообщить сыну радостную новость о том, что Киллиан жив, к тому же надо как-то подготовить родителей к этому известию.

— Мне с тобой спуститься? — спросил Киллиан, целуя её в шею.

— Думаю, сначала я его подготовлю, — улыбнулась Эмма. — Не хочу, чтобы он получил шок.

— Как скажешь, любимая.

Эмма надела халат и спустилась в гостиную. Генри разбирал рюкзак, а при виде Эммы улыбнулся и подошёл, чтобы обнять неё.

— Генри, я должна сказать тебе кое-что, — Эмма начала нервничать. — В общем, Киллиан жив…

— Мам, — Генри посмотрел на мать.

Генри знал, как матери тяжело и больно. Сильнее, чем когда на её руках умер отец. Но если кто-нибудь знал, как только ему тяжело. Миллс, который только полдня провёл со своим отцом, хотел, больше всего хотел, чтобы Киллиан был жив. Потому что только с ним мама улыбалась и была счастливой. Джонс стал для него опорой, почти отцом, которого так не хватает.