Царь Борис и Дмитрий Самозванец

Лжедмитрий распустил из лагеря также многих стрельцов и казаков, что имело самые губительные последствия для Годуновых: «А стрельцов и казаков, приветчи х крестному целованью, отпустили по городом и от того в городех учинилась большая смута» ⁶.

Теперь господином положения был самозванец, не бояре-заговорщики, поскольку половина их армии была распущена по домам, оставшаяся — отправлена из лагеря на Орел и далее на Тулу ⁷. Названные города были заняты без всякого сопротивления, и их воеводы присягнули на верность Лжедмитрию.

Отрепьев покинул Путивль 16 мая 1605 г., на девятый день после мятежа. 19 мая он прибыл в лагерь под Кромами, где уже не было никаких войск. Сопровождавший самозванца капитан С. Борша утверждал, будто в войске у «царевича было 2 тыс. поляков копейщиков и могло быть около 10 тыс. русских». В своих записках Борша желал доказать, что именно поляки сыграли решающую роль в московском походе, и потому преувеличивал цифры. На самом деле силы Отрепьева были весьма невелики. При нем находилось не более 600–700 польских всадников, 800 донских казаков и некоторое количество других ратных людей. Я. Маржарет утверждал, что «царь Дмитрий» держал при себе поляков и казаков и лишь «немного» русских, так что общая численность его войск не превышала 2 тыс. человек ⁸.

Самозванца окружали его «думные» люди, которые, однако, не занимали никаких постов в его польско-казацком войске. Согласно «воровским» разрядам, при нем были «бояре» князья Б. Татев, В. Мосальский и Б. Лыков, окольничий князь Д. Туренин, думные дворяне А. Измайлов и Г. Микулин ⁹.

Что касается бояр-заговорщиков, то они присоединились к свите Лжедмитрия где-то на пути между Путивлем и Орлом. Первыми явились к самозванцу бояре П. Ф. Басманов и М. Г. Салтыков, имевшие при себе 200 дворян ¹⁰. Орловский воевода Ф. И. Шереметев и боярин В. В. Голицын встретили Лжедмитрия, скорее всего, под Орлом ¹¹.

В Кромах самозванец оставался несколько дней. Его спутники с удивлением разглядывали лагерные укрепления, множество палаток и брошенные русскими пушки. Лжедмитрию досталось 70 больших орудий, крупные запасы пороха и ядер, войсковая казна, много лошадей и прочее имущество ¹². Во время остановки в Кромах к самозванцу привели «из достальных (северских и украинных. — Р. С.) городов воевод и осадных голов и приказных людей» ¹³.

В рязанском городе Шацке воеводой служил стольник князь Ю. П. Ушатый. Очевидно, после сдачи Шацка Ушатый получил воеводский чин от Лжедмитрия. Окольничий Б. М. Шеин сдал самозванцу Новгород Северский, Я. П. Барятинский — крепость Новосиль ¹⁴.

Воеводы дальних городов появились в лагере, когда Отрепьев сделал остановку в Орле. По свидетельству родословцев, в числе других в лагерь Лжедмитрия были приведены воеводы и головы из Поволжья: «Во 112 (1604. — Р. С.) году послан был Наум Плещеев на службу в Царицын город, и как вор Растрига пришол в Путивль во 113 (1605. — Р. С.) году, в низовых городах Растриге крест целовали, и в те поры Наума Плещеева царицынские казаки, связав, привели к Растриге под Орел, как Растриг шол под Москву…» ¹⁵.

Будучи под Орлом, Отрепьев устроил судилище над теми из воевод, которые, попав в плен, отказались ему присягать: «…приидоша ж под Орел и, кои стояху за правду, не хотяху на дьявольскую прелесть прельститися, оне же ему оклеветанны быша, тех же повеле переимати и разослати по темницам» ¹⁶. Среди других в тюрьму был отправлен боярин И. И. Годунов.

На всем пути до Орла бесчисленное множество народа из всех сословий и званий собиралось большими толпами, чтобы увидеть новообретенного государя ¹⁷.

Затевая заговор под Кромами, В. В. Голицын установил тесные связи со своими сторонниками в Москве. Эти последние стали теперь действовать почти открыто.

Среди «торговых мужиков» Москвы наибольшим доверием самозванца пользовался Федор Андронов. Как видно, он переметнулся на сторону «вора» раньше других.

Имеются сведения о том, что первая делегация от москвичей явилась к Отрепьеву уже во время его остановки в Орле. Посланцы из Москвы заявили, что столица готова признать своего «прирожденного государя» ¹⁸.

Миновав Орел, Отрепьев сделал остановку недалеко от Тулы в Крапивне. По русским известиям, именно из Крапивны «с реки Плавы» он решил послать в Москву своих гонцов с обращением к московской думе и чинам ¹⁹.

Посылка грамоты в Москву был сопряжена с большим риском. За опасное поручение взялся дворянин Гаврил Григорьевич Пушкин. В начале войны с самозванцем он был послан в Белгород в помощники князю Б. М. Лыкову. Оттуда его пленником привезли в Путивль. Русские разряды и летописи подчеркивали, что Г. Г. Пушкин сам напросился («назвался») на «воровство»: «…над царицею Марьею и над царевичем Федором промышлять, и московских людей прельщать, и на ростригино имя их крестному целованыо Москву подводить» ²⁰.

Лжедмитрий поручил Пушкину доставить в Москву грамоту, в которой он требовал от москвичей покорности и старался убедить их, что провинция уже прекратила всякое сопротивление. «А поволжские города нам, великому государю, — писал самозванец в 20-х числах мая 1605 г., — добили ж челом и воевод к нам привели, и астраханских воевод Михаила Сабурова с товарыщи к нашему царскому величеству ведут, ныне они в дороге в Воронеже» ²¹.

Заявления Отрепьева не отвечали истине. Положение на Нижней Волге оставалось сложным и неопределенным. Весной 1605 г. казаки пытались захватить Астрахань, но были отбиты. Воевода М. Сабуров продолжал оборонять город от повстанцев. Чтобы подтвердить ложь, Лжедмитрий послал вместе с Г. Пушкиным захваченного царицынского-воеводу Н. Плещеева, велев ему «на Москве объявить, что ему («Дмитрию». — Р. С.) низовые города добили челом» ²².

Между тем отряды самозванца попытались из Тулы продвинуться к Серпухову. В распоряжении правительства оставалось несколько тысяч дворовых стрельцов. Царь Федор отпустил их на Оку и приказал им занять все переправы. 28 мая 1605 г. стрельцы дали бой отрядам Лжедмитрия и отбили все их попытки перейти Оку. По словам очевидцев, московские стрельцы, «пребывая верными до конца, сражались за Москву» ²³.

Приведенные из-под Кром войска обнаружили полную небоеспособность. Войскам самозванца, выступившим на завоевание Москвы, пришлось выдержать один бой, но и его они проиграли.

Глава 19 Переворот в столице

Антигодуновское восстание в Москве привлекало внимание многих историков ¹. С. В. Бахрушин оценивал его как крупнейшее проявление классовой борьбы в русских городах в начале XVII в. Он указывал, что Борис Годунов «лишь террором удерживал «низы» московского населения в повиновении, но с его смертью положение переменилось. Антигодуновское выступление вылилось в большое народное движение, направленное против господствующего класса в целом» ². По мнению Д. П. Маковского, Лжедмитрий получил трон в 1605 г. не в результате сговора бояр с низами, а «при помощи нового подъема крестьянской войны, когда в борьбу вступили горожане…». В. Д. Назаров обратил внимание на то, что в своей политике «посадского строения» Годунов, как правило, отстаивал интересы феодальных верхов, что не могло не вызывать недовольство посадских людей. Строительство кабаков, дававших большие доходы казне, увеличение торговых пошлин, затрагивавшее русских торговцев, и одновременное предоставление привилегий иноземным купцам — все это, по наблюдению И. П. Кулаковой, раздражало московское торговое население, отождествлявшее политику Годунова с политикой Ивана IV, прозванного «английским царем» за покровительство английским купцам ³.