Царь царей

— Молодец, — похвалил я беса. — Как раз то, что нужно.

Физиономия Григория стала еще ярче, чем его прическа. Я же набрал мертвую воду, настроил сопло, чтобы жидкость не била струей, а разбрызгивалась вокруг и выдохнул. Ох, как мне не хотелось спускаться в погреб, но иного выхода и правда не было.

— Куся, смотри, чтобы никакая гадость не вылетела, — предупредил я. — Вы двое, не побоюсь этого слова, из ларца, тоже не расслабляйтесь. Помогайте в случае чего. Ну, или хотя бы не мешайте.

Сам я откинул подальше ковер и потянул кольцо. На меня пахнуло сыростью, землей и затхлостью. И еще прямо к ногам побежала испуганная мокрица. Которая тут же была бережно укрыта могучей лапой. Шучу, Куся ее без всякой жалости раздавила.

— Отставить, ложная тревога, — сказал я.

Посмотрел еще раз темнеющее чрево погреба. Ничего страшного, вон видна даже деревянная лестница и земляной пол. Но отчего же так не хотелось спускаться? Будто все детские страхи вдруг вылезли наружу.

Говорят, что даже в безвыходных ситуациях есть разные варианты. Но это было скорее исключение из правил. Сейчас я представал в образе генерала, который не может осрамиться перед солдатами. Поэтому я зажал телефон с включенным фонариком в одной руке, пульверизатор с мертвой водой в другой и принялся спускаться.

Что любопытно, рой неведомых тварей на меня не накинулся. Создалось ощущение, что фуриям я оказался неинтересен. Даже обидно. Ладно, сейчас вы отведаете силушки богатырской. Ну, или очень странной воды, которая по всем характеристикам должна быть мертвой.

Я неторопливо начал опрыскивать все вокруг. Хотя до сих пор сомневался в правильности действий. Постепенно до меня дошло, что надо не просто поливать стены, а фигачить во всякие дырки и трещины. Наверное, именно там фурии и должны прятаться. И в какой-то момент даже вошел в раж, не на секунду не допуская, что занимаюсь полной фигней.

— Гриша, наполни пульверизатор еще! — крикнул я, бросив распылитель наверх. Судя по легкому топоту, бес помчался исполнять поручение.

Вот только разбрызгать вторую порцию мертвой воды мне не довелось. Точнее, я поймал полный пульверизатор, но не стал им пользоваться. Сначала послышался какой-то шорох, затем мерзкий скрип, а после фурии стали выползать из щелей.

Выглядело это жутко. Крохотные изломанные человечки, двигавшиеся как заржавевшие роботы — резко и дергано, падали, пытались подняться, падали снова и все пытались отползти подальше от своих укрытий.

Я все боялся, что они сейчас поднимутся в воздух (Митя мог бы сыграть на флейте «Полет валькирий» для пущего эффекта), и начнется светопреставление. Однако куда там. Битва была выиграна даже не начавшись. Чем меня подобное обстоятельство немало смутило.

Нет, победителей не судят и все такое, но вот мне сейчас следовало убить этих бедолаг. В смысле, уничтожить паразитов. Вот только даже правильное применение синонимов и обесчеловечивание противника — трюк старый и действенный — сейчас не помогали. Зараза!

А когда один из самый крупных фурий (а по виду это точно был мужик) сначала поднялся на ноги, а затем протянул руку по направлению ко мне, стало совсем неприятно. Но вот что за человек я такой неправильный? Они вообще-то моим хистом питались и все такое. Если их не выкорчевать, то ничего хорошего не будет. Вот только я все не мог убедить себя, что именно так и надо поступить.

— Рубежник, — проскрипел тот самый человечек. — Не губи.

Голос у него был противный, словно натертым мелом по грифельной доске вели. Но я сделал над собой усилие.

— Вы чего, разумные? — спросил я, чувствуя, что мне стало еще хуже.

— Мы стараемся это не афишировать.

Я вспомнил волотов. Те тоже прикидывались чайниками. Да что там далеко ходить, у меня и грифониха мастерски отыгрывала мебель.

— Значит, не губить? И как вы предлагаете сосуществовать? Типа, не будете меня трогать?

— Не можем, рубежник, — честно признался глава фурий. — Это наша природа. Если мы не будем получать хист, то заснем и можем уже не проснуться.

— А как вы понимаете по моей одежде, я не из клуба мазохистов. И чего делать?

Мой собеседник явно не знал, чего бы такого предпринять. Он-то и заговорил из-за безысходности. Ситуация, так сказать, оказалась патовой.

— Давай так. У меня есть одна мысль. Но начнем с самого главного. Тебя как зовут?

— Парамон. Это Софрон, Фока, Эразм, Леха…

— Не надо, все равно не запомню, — честно признался я. Хотя тайна нахождения Лехи в таком благородном обществе для меня стала почти интригующей. — Мы заключим договор. Я помогу вам, переселю в более подобающее место. А вы, помимо своей основной деятельности, будете сообщать мне все, что там происходит. Но пока придется перейти на полпайки. Понятное дело, если начнете терять сознание, обращайтесь, подпитаю немного хистом.

— И еще скажи химере, чтобы перестала убивать нас.

— Само собой.

— Тогда мы согласны служить тебе, как некогда служили Константину, великий рубежник и спаситель. Назови свое имя.

— Матвей, — сказал я.

Помимо благодарности, которая всколыхнула мой хист, я тут же понял, что получил новую способность в копилку кощеевского дара. Это богоугодная фигня, с учетом того, как я трачу абилки — просто замечательно. Ну, и кто там говорил, что хорошими делами нельзя прославиться?

— Руки пожмем? — уточнил я.

— Нечисть не может заключать договоры, — смутился Парамон.

— Я знаю. Мне просто так привычнее.

Человеческий гигант, красивый (по сравнению с собеседником), с благообразными и внушительными ушами, пожал ручку крохотному, будто собранному из деталек разного конструктора существу. А после я улыбнулся. Потому что увидел частичку будущего, которое меня вполне устраивало.

— Теперь давай познакомим тебя с химерой.

— Может, не надо?! — умоляюще поглядел на меня фурий. Ну, или как его там.

— Надо, Парамон, надо. Лети ко мне.

— Не могу, крылья от мертвой воды потяжелели.

Мне пришлось подставить ладонь и нечисть неуклюже влезла на нее. Я даже почувствовал, как всколыхнулся промысел — это Парамон по привычке потянулся к нему. Однако тут же себя осадил. Хороший знак. Приятно иметь дело с теми, кто к тебе прислушивается.

Я неторопливо вылез наружу, прикрывая собой от грифонихи главного фурия, если можно так выразиться. Куся смотрела неодобрительно. Как собака, которая зашла на кухню и обнаружила, что пьяный хозяин ест из ее миски.