Царь-девица
Шрифт:
Не трубили зорю
С крепостной стены.
В небесах Егорий
Не разжег войны.
Спит кузнец над горном,
Спит косарь в копне.
– Чей глазочек черный
В слуховом окне?
Что за соглядатай
Мерит даль зыбей —
Выше голубятни,
Раньше голубей?
Нет такой вершины,
Чтоб тоске – крута!
Лучше всех аршинов —
Черный
Берегитесь, люди,
Некалёных стрел!
Ветр с кудрями-грудью,
Как любовник, смел.
Уж такой ревнитель!
Всюду – враз – рука!
Что б дружочку прыти
Взять у ветерка?
“Дар ты мой обманный,
Клад непокупной!
Ровно столб туманный,
Аль дымок степной…
Пьет – отца хоронит,
А ступнёт шажком —
Вот сейчас обронит
Ножку с сапожком.
Шагай с косогору,
Плыви – вдаль – водой…
Не уйдешь от взору
Мачехи младой!
Всё ж на Зверь-Солдатку
Не откроешь глаз:
В вороток твой сладкий
Я змеей впилась!”
– Ох ты воля! – дорогая! – корабельная!
Окиянская дорога колыбельная!
Прискакав с ночной атаки
(На лбу – пот росою крупной),
У окна сваво, над взморьем,
Царь-Девица саблю чистит.
На плече на правом – голубь,
На плече на левом – кречет.
У ее подножья нянька
Ей сапожки начищает.
“Ох ты, царь мой, Царь-Девица,
Вихрь-Девица, Жар-Девица!
Нету мне с тобою сладу,
Не покоишь мою старость.
Погляжу на кудри гривой,
Погляжу на взор пожаром —
Как не я тебя, а львица
Львиным молоком вскормила!
День встает – врага сражаешь,
Полдень бьет – по чащам рыщешь,
Вечер пал – по хлябям пляшешь,
Полночь в дом – с полком пируешь.
Люди спать – ты саблю точишь,
В церковь – псов из ручек кормишь.
Вся родня и отступилась.
Дай-ка правую мне ножку!”
Рассмеялась Царь-Девица:
“Мне и любо без родни-то!
Огнь – отец мне, Вода – матерь,
Ветер – брат мне, сестра – Буря.
Мне другой родни не надо!”
Осерчала нянька: “Полно
Ржать-то, ровно кобылица!
Как бы этим ржаньем всех-то
Женихов не распугала!”
Пуще Дева-Царь хохочет:
“Эка сладость – женихи-то!
Мой жених – мой меч пресветлый,
Меч мой сабельный, веселый:
Мне других дружков – не надо!”
Пригорюнилась тут нянька:
“Порвала б цветочков в поле,
Завела б себе подружек,
Позабавилась б маненько…”
Ей
в ответ с усмешкой Дева:– “Трубный звон – моя забава!
Мне иных забав – не надо!”
“Первенчалась бы с красавцем, —
Нянька у ней в ножках хнычет, —
Сбросила б наряд свой мерзкий,
Да над люлькой над роскошной,
Над пеленочной заботой,
Всю бы ночь, заместо гульбищ,
Все бы пела-распевала”.
Топнула ногой тут Дева:
– Нянька ты, а я – Царь-Демон!
Кой мне черт в твоих пеленках!
Бранный быт – моя забота!
Мне иных забот – не надо!
…Отстранись-ка, нянька, что за
Звон с воды встает за чудный?
Чтой-то под моим окошком
Волны за слова лепечут?
– Гусли, гусли-самозвоны,
Вся забавушка моя!
Из зубчатой из короны
Ни зубца не стою я.
Не слыхал еще, как бабы
По ночам толкуют сны.
Гусли, гусли – вся забава
Осьмнадцатой весны!
Я, мальчишка узкогрудый,
С бранным бытом незнаком.
Гусли, гусли-самогуды
Мне – единственный закон!
Я до смертного до поту
Не отстану от струны!
Гусли, гусли – вся забота
Осьмнадцатой весны!
Просияла Царь-Девица:
Терем враз озолотила.
“Баб не любишь? Драк не любишь?
Ну, тебя-то мне и надо!
Как, к примеру, Дева-Царь я,
Так, выходит, – Царь-ты-Дева!
Уж с таким-то голосочком
Муж за прялку не засодит!”
Хлопнула тут Царь в ладоши:
“Повели, чтоб тем же часом
Вихря-мне-Коня седлали!”
Хлопнула в ладоши дважды:
“Повели, чтоб тем же часом
Был Корабь готов к отплытью!”
Трижды хлопнула в ладоши:
“Повели, чтоб тем же часом
Для прощального параду
Там, на площади великой,
Все наши полки сбирались!
– Дура старая, что хнычешь?
Али жалко, что последний
День встает наш, Царь-Девицын?” —
“Ошалела я от счастья, —
Нянька хнычет под ногами, —
Знать, за все мои молитвы, за слёзные,
Вить гнездо тебе, моя орлица безгнездная!
Знать, недаром карты врали,
Знать, недаром я все ночи,
Притаясь, наряд венчальный
Тебе шила-расшивала.
Утюжок пойду поставлю:
Хоть и глаженый, а надоть
Для красы провесть маненько…
– Что ж ты рот перекривила?”
“Kaк в раззолоченной попонке
Негоже бранному коню,
Ужель атласною тряпчонкой
Свою же славу заслоню?
Цельному войску господином
Была, – так справлюсь и с одним!