Царь и Россия(Размышления о Государе Императоре Николае II)

В добавление к сведениям профессора Менделеева считаю нужным указать, что, по статистическим данным Ирландии за 1966 год, численность населения ее выражалась цифрой в 2880752 человека. Убитый президент Соединенных Штатов Джон Кеннеди, ирландец по отцу, во время посещения им городка, откуда происходил его отец, в произнесенной им там, обращенной к компатриотам своего отца речи, сказал, между прочим, следующее: «В настоящее время в Соединенных Штатах живет больше ирландцев, нежели в самой Ирландии». Ни для кого не секрет, что бегство ирландцев за границу происходит благодаря тому давлению со стороны демократического английского правительства, при котором экономическое, политическое и религиозное существование ирландцев сделалось для них совершенно невозможным.

Далее Менделеев указывает в своей книге, что существуют страны, в которых население постепенно вымирает. Такой страной после Великой революции, развращенная ее революционной философией и падением нравственности, стала Франция, население которой перед Первой мировой войной систематически уменьшалось. И после Первой мировой войны, несмотря на присоединение к ней Эльзас-Лотарингии, тенденция к вымиранию у французов продолжалась; так, в 1935 году, согласно статистическим данным, смертность во Франции превысила рождаемость на 26476 человек.

Знала ли обо всем этом увлеченная западными идеями русская интеллигенция? Знают ли об этом русские интеллигенты из числа хулителей Царя и Царской России, очутившиеся после революции на положении беженцев за границей?

В упомянутом своем труде Менделеев вычисляет, что если из «предосторожности взять для прироста населения России 1,5 % вместо 1,81 %, то в 1950 году оно будет составлять 282,7 млн.».

Общая численность населения России, по статистическим данным за 1914 год, составляла 182,5 млн.

По советской статистике, общая численность населения Советского Союза составляла в 1967 году цифру в 235 миллионов, тогда как, по вычислениям Менделеева, она должна была бы достигнуть цифры в 360 миллионов как минимум. Вот этот «дефицит» в населении России, равный 125 миллионам людей, представляет собой тот подлинный итог, во что обошлась российскому народу революция и «достижения» советской власти. По советской статистике, прирост населения за 1967 год составляет 1,11. Есть над чем задуматься каждому!

Разбирая данные статистики 1897 года, Менделеев сообщает, что в 49-й ее статье «перечислены лица, не заявившие о способах, которыми они живут; или заключенные за свои проступки, или занятые неопределенными и сомнительными видами промысла, например проституцией. Общее число таких лиц, равное 851 000, все же в России сравнительно невелико по отношению к тому, что известно для других стран. А тут-то и содержится истинный пролетариат или настоящее бедствие человечества». В добавление к вышеизложенному нельзя не обратить внимания русских людей, какой категорией граждан была представлена диктатура пролетариата.

«В России ежегодно, — сообщает Менделеев, — прибывает 2000000 жителей, то есть в каждую минуту дня и ночи общее число рождающихся в России превышает число умирающих на 4 человека».

В дальнейшем великий русский ученый и патриот обращает внимание российской общественности на рост населения, которое к 2000 году должно достигнуть 600 000 000 душ.

Исходя из этого, Менделеев приходит к выводу, что для обеспечения и увеличения благополучия населения необходимо увеличить рост отечественной промышленности, заняться землеустроением, поднять производительность сельского хозяйства и труда вообще. На основании же результатов переписи и данных о движении населения он приходит к твердому выводу о том, что вопрос этот Императорским правительством правильно понимается и трактуется, о чем свидетельствует более быстрый рост городского населения за счет сельского и рост крестьянского землевладения.

Касаясь нашей промышленности, Менделеев указывает на то, что наша бумагопрядильная промышленность завоевала вне всякой конкуренции все рынки Азии. Он указывает на то, что экспорт прекрасных по качеству и очень дешевых бумагопрядильных изделий, как ситцы, кумач, сатинет, «чертова кожа» и т. д., совершенно вытеснили такие же товары английской промышленности в Китае и других азиатских странах, включая Индию, бывшую тогда английской колонией.

Экспорт за границу сахара, табака, папирос, водочных изделий, икры, рыбных и других консервов достигает внушительных размеров.

«Всякий русский, ездивший за границу, — пишет Менделеев, — знает, что в России конфетные изделия всякого рода, начиная от простых карамелей и варенья до конфет высшего сорта, не только лучше, чем где бы то ни было, но и дешевле».

Со своей стороны я не могу не указать и уверен, что каждый, живший в Императорской России, это подтвердит, что таких лимонадов, какие там выделывались, по своему качеству и вкусу нигде за границей не было и нет и сейчас; особенно в этом отношении выделялись московские: «Фруктовые воды» Ланина и «Ситро» и «Клюквенный» Калинки- на. Наши консервы Прохорова, выделывавшие малороссийский борщ, судака в майонезе, жареных куропаток и тетеревов, сладкий горошек и т. д., и т. д., фруктовые консервы, особенно фабрики Магомета Омар-Оглы в Темир-Хан-Шуре, наши рыбные консервы: шпроты, кильки, бычки, скумбрия, наши балыки, сиги, семга были и, хоть в прошлом, до сих пор остались вне конкуренции, так же как разные виды икры, папирос, табака и водки.

Статистика за 20 лет царствования Царя-мученика дает следующие сведения:

Развитие промышленности в России шло гигантскими шагами — в 1914 году насчитывалось около 14 000 крупных фабрик и заводов, на которых работало уже около 2500000 рабочих, производивших товаров общей стоимостью около 5 миллиардов золотых рублей.

Согласно статистическим данным, в 1914 году в России имелось 150000 промышленных и 900000 торговых предприятий с оборотом в 27 000000000 золотых рублей в год. Кроме того, была развита кустарная промышленность, в которой принимало участие несколько миллионов главным образом малоземельных крестьян, занимавшихся этим промыслом (большей частью в Северной России), как подспорьем к сельскому хозяйству. Кустари выделывали ножи, ножницы, обувь, валенки, гончарные изделия, мебель, игрушки и много художественных изделий из слоновой кости, серебра, дерева, эмали и посуду. В Москве имелся большой музей кустарного искусства, где можно было приобрести любые кустарные изделия. Владимирская губерния славилась иконописью, Кавказ — оружием и всякими украшениями, Бухара, Хива и Туркестан — коврами, Великороссия и Малороссия — вышивками, Белоруссия — сукнами и тончайшим полотном, Ярославская губерния — валенками и полушубками, Архангельская губерния и север России — пимами и дохами [59] , и т. д.

59

Пимы — высокие сапоги из оленьей шкуры мехом наружу. Доха — шуба из шкур мехом и внутрь и наружу.

В России устраивалось ежегодно 30 000 ярмарок, из которых наиболее славились международные ярмарки в Нижнем Новгороде.

Царь-мученик был разумным русским патриотом и всячески покровительствовал отечественной культуре, промышленности, сельскому хозяйству, росту государственных и частных финансов.

Любовь Царя-мученика к простому народу не была абстрактной: он стремился систематически к улучшению его быта и благополучия; целый ряд законодательств и реформ, проведенных на их основании, свидетельствует об этом. Особенно ярко это сказалось в его реформах, касавшихся землеустроения крестьян. Стремление Царя-мученика к улучшению быта крестьян, можно сказать, было врожденным и по мере понимания им глубже государственных задач России возрастало. Он хорошо понимал то, что не понимали теоретики социализма, выставившие демагогический лозунг «Вся земля — крестьянам». Царь-Мученик ясно сознавал, что раздел всей земли поровну был утопичен и неминуемо привел бы сельскохозяйственную продукцию страны в катастрофическое состояние в ближайшие же десятилетия. Говорить о разделе сельскохозяйственных угодий могли лишь безграмотные люди и безответственные демагоги. В 1914 году на всей площади России в 19179 000 кв. верст, что равнялось 1997799714 десятинам, проживало 182,5 миллиона жителей. Если разделить поровну всю площадь России, то в среднем выходило бы 10,95 десятины на одну душу. Но в общее число этих десятин входили площади, занятые населенными пунктами, железными и другими дорогами, озерами, реками, болотами, горами и огромнейшими пространствами солончаков, пустынь, тундр и лесов. Государь хорошо сознавал, что это были «бессмысленные мечтания» [60] и что нужны были коренные реформы для улучшения продукции сельского хозяйства как в частновладельческом понимании, так и в общегосударственном масштабе. Для этого прежде всего требовалось уничтожение общинного владения и чересполосицы. Убежденность Государя о необходимости проведения такой реформы разделяли величайшие умы России: профессор Менделеев, генерал-адъютант Н.Н. Обручев, профессор Н.Х. Бунге, профессор Д.И. Пестржецкий, министры Димитрий Сергеевич Сипягин и Петр Аркадьевич Столыпин, начавший проводить эту реформу в жизнь.

60

Слова Императора Николая II из его речи, произнесенной в Зимнем Дворце 17 января 1895 г. перед депутацией от дворянства, земств, городов и казачьих войск.

Интересно отметить, что по этому поводу пишет в своих мемуарах С.Ю. Витте. Упоминая о мнении по этому вопросу, существовавшем у генерал-адъютанта Н.Н. Обручева, Витте сообщает: «Упомянув о Н.Н. Обручеве, не могу не сказать, что он систематически проповедовал обратить внимание на крестьянство. Многократно об этом докладывал Государю». Говоря о себе, он пишет: «Должен сказать, что, с одной стороны, я еще не вполне изучил крестьянский вопрос относительно преимуществ того или другого способа крестьянского владения землей, не установил себе окончательного воззрения». И далее: «Таким образом, я не высказался ни за общину, ни за личное владение, а находил, что было бы благоразумнее, пока не будет выяснен и разобран крестьянский вопрос во всей его совокупности, действие статьи о выделении приостановить» [61] . Как мы видим, землеустроительные реформы были задержаны не без влиятельного участия в этом Витте, которому это не помешало впоследствии — в конце своих воспоминаний — упрекать Государя и правительство в запоздалом проведении этих реформ. Такого рода казуистика очень характерна для Витте и неоднократно повторяется в его книге «Воспоминания». В тот день, когда этот вопрос разбирался в специальном заседании Государственного Совета, Витте имел по этому вопросу долгую беседу с Царем-мучеником, тогда еще Наследником Престола, которая произошла во время поездки Наследника Цесаревича, совместно с Витте, из Гатчины в С.-Петербург для присутствия на заседании Государственного Совета. «Как подал свой голос Цесаревич, — пишет Витте, — я не знаю. Но едучи с Цесаревичем, я имел случай говорить с ним довольно долго о крестьянском вопросе, я тогда заметил, что Его Высочество, со свойственной ему сердечностью и благожелательностью, относился в высокой степени милостиво к крестьянским интересам и считал их первенствующими». Все реформы царствования Императора Николая II полностью подтвердили тогдашнее мнение Витте, хотя в своих воспоминаниях он свое мнение меняет чаще, чем перчатки.

61

Витте С.Ю. Воспоминания: Царствование Николая II. Берлин: Слово, 1922. Т. 1. Гл. 32.