Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»

– Николас, вы положительно слишком увлекаетесь сочинениями господина Диккенса, – неожиданно прервал Ковалева англичанин. Его пальцы начали выстукивать какую-то знакомую дробь на золотом портсигаре. – Этот господин любил нагнетать ужасы и выдавать их за реальную действительность… но в какой-то степени все, что вы говорите, справедливо. Что же вы полагаете главным?

Ну, раз уж взял паузу, как говаривал один из знакомых актеров, так держи ее до конца. В данном случае русского курьера паузу взять заставили… Но суть-то от этого не меняется? Раскурим трубочку, чуточку затянемся… м-да, это не сигары господина Стивенса, но тоже пробирает.

– Все войны, которые вела Англия, были экономически оправданны. Англичане способны отважно сражаться против сколь угодно сильного противника, но они должны видеть смысл, видеть конкретную выгоду, которую принесет война. Это очень хорошее качество, очень хорошее… и именно поэтому воевать всерьез вы не станете. Не существует таких объектов в России, завоевание которых для вас принесет выгоду, сравнимую с возможными затратами. Будете спорить, господин Стивенс? В то же время потери, понесенные в ходе крейсерских операций русской эскадры…

– Пиратских, дорогой друг, пиратских операций! – Голос англичанина отнюдь не дрожал и даже не повышался.

– С точки зрения международного права, господин Стивенс, это, безусловно, справедливо, – широко улыбнулся ветеран Крымской кампании. – Однако в этом смысле требование интернировать эскадру и обстрел войсковых транспортов без мало-мальски внятных объяснений, не говоря уж об объявлении войны… я, право, даже затруднюсь подобрать соответствующий термин. А вот участие регулярных войск Британской империи в боевых действиях против русской армии…

– Позвольте, но великий князь Владимир…

– …как раз напротив, определяется вполне четко. То же пиратство, философски-то говоря, только на суше.

– Что ж, – господин Стивенс, не торопясь, потянулся к своему дорогущему портсигару за сигарами, кои Сергей Николаевич, увы, позволить себе не мог. Все-таки содержание «курьеров» – отнюдь не главная статья расходов русской политической разведки. Остается утешаться тем, что курение, как говорят какие-то олухи, вредно для здоровья. Чушь собачья, разумеется. Переложение басни господина Крылова про лису и виноград, которая, в сущности, тоже переложение басни господина де Лафонтена.

– Что ж, – повторил англичанин, – ваша позиция представляется мне обоснованной и в какой-то степени осмысленной. – Курил англичанин с явным удовольствием, смакуя и наслаждаясь. Сразу видно: он не время тянет, а именно что любимым делом занят. – Однако есть некоторые нюансы. Вам не доводилось изучать некоторые аспекты войн с Наполеоном? Да вот хотя бы и Русской кампании. Я имею в виду, изучать в вашей обычной манере – скрупулезно, с привлечением пары-тройки десятков источников на нескольких языках, что выливается не более чем в 1–2 печатных труда ежегодно?

– Настолько скрупулезно – не доводилось, – приподнял руки Ковалев. – В чем-то, конечно, это неправильно. Mea culpa. Или, как говорил один наш писатель, ленивы мы и нелюбопытны…

– Не прибедняйтесь, Сергей Николаевич, – улыбнулся гость… или, точнее, хозяин – если смотреть несколько дальше стен Батчер-стрит, 224. – Речь об иных аспектах, которые любой народ не слишком любит переносить на страницы учебников и монографий. Вы ведь наверняка гордитесь победой над этим новым Александром Македонским из Франции? А о средствах, которыми победа была достигнута, наверняка не хотели бы слишком уж задумываться?

– Ставлю сотню фунтов против двух пенсов, почтенный господин Стивенс, вы сейчас упомянете нашу герилью.

– Только отчаянный транжира мог бы принять подобные условия, – отшутился Стивенс и на секунду перешел на русский, чтобы процитировать Льва Николаевича. – «Дубина народной войны», – проговорил он с некоторым акцентом. – Как правило, ваши писатели и историки говорят о героизме русских крестьян – о, не поймите меня неправильно, они и в самом деле защищали родину, но не стоит забывать, как именно. С французов, которых угораздило попасться этим «дубинам», могли снять шкуру. Их могли закопать живьем.

– Или обложить шаромыжника соломой со всех сторон, да и подпалить, помолясь. Солому, разумеется, не шаромыжника, не настолько уж наши крестьяне душой зачерствели… Как же, читывали да и слыхивали тоже от иных достойных доверия инвалидов.

– Вот об этом я и говорю, Николас. – Забавно, господина Толстого англичанин удостоил правильным произношением имени-отчества, а нам, значит, можно и энглизированный вариант скормить. – Между великими державами иногда возникают противоречия, которые приходится решать на поле боя. Война – это, в конце концов, продолжение политики, некая естественная часть взаимоотношений народов. Этот вид взаимоотношений также должен подчиняться определенным правилам, пусть и неписаным. Наши же сражения все более переходят в область варварства и гнусности.

– В чем вы видите, собственно говоря, нарушение границ?

– В первую очередь – действия принца Алексея. Если захват Сингапура и можно в какой-то степени понять, а пиратство в Индийском океане в какой-то мере уравновесить присутствием экспедиционного корпуса в Петербурге, то варварский обстрел индийских портов и уничтожение Мельбурна переходит все границы. Пожары в городе, убийства и грабежи мирных жителей… Вы хотите получить все это в своей столице?

– Во-первых, великий князь исходил из того, что мы фактически находимся в состоянии войны. У нас только недавно появилась возможность хоть какой-то связи с эскадрой – увы, очень эпизодической и нерегулярной. Во-вторых, гибель сотен русских моряков, которых артиллерия Сингапура расстреливала почти в упор, более чем уравновешивает весьма аккуратные бомбардировки портовых сооружений и военных казарм. Что же до Мельбурна… грабежи и пожары в Мельбурне, приведшие к его фактическому уничтожению, – отнюдь не вина русских солдат. Это дело рук местного населения, оставшегося без догляда со стороны полиции и сил самообороны.

– Которые к этому времени были уничтожены вашими солдатами, дорогой друг. Не так ли?

– Увы, дорогой друг, – ну-ка, как господин Стивенс отнесется к подобному обращению? Нормально отнесся, просто мимо ушей пропустил, – таковы превратности сражений. Между прочим, это отнюдь не мы привлекли полицию, чиновников и даже пожарников Мельбурна к отражению нашей десантной операции… и уж само собой, никто их не заставлял трижды пытаться отбить порт. Атаковать полнокровный гвардейский полк с пулеметами и легкой артиллерией, стоящий на подготовленных (хоть и наспех) оборонительных позициях, силами колониальных войск и ополчения – это, уважаемый, верное самоубийство. И, уж конечно, незачем нас винить в том, что население Мельбурна столь охотно принялось грабить и резать друг друга – уж такие у вас соотечественники, господин Стивенс. Между нами говоря, если из какого-нибудь Саратова убрать полицию – там через пару дней такое начнется…

– Что ж, моральный климат австралийских колонистов и впрямь… оставляет желать лучшего. Хорошо, ваши объяснения в какой-то степени приняты. Скажите, Николас, в чем состоит сообщение ваших руководителей для нас?

Пожалуй, лучше сперва докурить трубку. Больно уж сообщение будет… неожиданным. И как раз касательно только что упомянутых правил и границ. Ага… вот теперь можно.

– Через несколько дней наш посол предъявит вашему премьер-министру ультиматум. В качестве дружеской услуги мы не станем рассылать его прессе и даже ультиматумом можем не называть – так, пакет предложений в ходе переговоров. Мне поручено донести до сведения премьера некоторые дополнения к ультиматуму, которые не войдут в окончательный текст.