Царь пустыни

– Пусть пока девочки покушают, а вы поднимитесь. Ваш друг просил передать, что хочет повидаться с вами.

Друг?! Не припомню, чтобы у меня друзья жили в Ластириосе. Я невольно оглянулся, обозрев зал. «Единорог» с товарищами хохотали над чьей-то шуткой, обзаведясь подругами лёгкого поведения, ранее болтавшими у очага. За дальним столом ярко одетый шунталец курил кальян, не обращая внимания, по-моему, вообще ни на кого. Справа от нас группка молодых людей наслаждалась снадобьями, развалившись на устилающих пол коврах. Ничего подозрительного.

– Мой друг представился? У меня друзей немало, знаете ли.

– Увы, господин, имени он не назвал.

Хм. Кто-то из Клеймёных? Переодетая мужчиной Смуглянка? Уйти просто так мне вряд ли дадут. Сунуть голову в пасть льву, поднявшись в комнату? А поднимусь и суну, ибо почти наверняка наверху мой знакомый, и он мне угрожать не станет.

– Пойдём, хозяин.

Комната, куда привёл Химет, действительно просторна. На полу сплошь ковры, шкуры на стенах, под высоким резным деревянным потолком позолоченная люстра с несгораемыми свечами, напротив двери полутораметровое квадратное окно, затянутое бесцветной плёнкой барьера. Весьма неплохо. За низеньким столом, скрестив ноги, сидит вполоборота ко мне окутанный колеблющимся воздухом мужчина в вышитой серебряными колдовскими знаками небесно-голубой шёлковой рубашке и кожаных штанах. Седые волосы рассыпаны по покатым плечам.

Химет выскользнул наружу, закрыв за собой дверь.

– И почему я думал, что встретимся мы с тобой именно в «Кристальной ящерке» до похода к Чёрному Обелиску, Эктар Изменчивый?

– Наверное, потому, что я тебе сам посоветовал здесь остановиться, – повернул ко мне изборождённое морщинами лицо эльф. Менее искушённый в магии разумный счёл бы, что перед ним настоящий Эктар, хотя на самом деле это был созданный заклятием объёмный образ, эдакая голограмма, обладающая звуком – лидер Проклятых постарался над налаживанием качественной связи. Сам он, возможно, в тысяче километров отсюда. – Чёрный Обелиск – запасной вариант, если бы мне не удалось поговорить с тобой в городе. Мы уже не пользуемся расположением дома Латахинэ, как раньше, большинство наших помощников в Ластириосе схвачены, подвергнуты пыткам и казнены.

Оно и понятно, после предательства верховного жреца Крылатого Единорога на иную реакцию рассчитывать не приходилось. Хорошо, до Проклятых не добрался предводитель эладарнских храмовников Анарион, а то куковать бы мне у Чёрного Обелиска до второго пришествия Тьмы в Лантар.

Эктар возглавляет Проклятых – объединение преступников из разных стран. Особенных преступников, надо заметить. Высокоранговые боевые маги составляют костяк организации, рядовые члены – информаторы и связные, принимающие заказы от богатых господ на убийства, разрушение городов и прочее. До недавнего времени он работал на верховного жреца Крылатого Единорога, устраняя врагов Церкви за пределами королевства светлых эльфов. Тогда объединение гордо именовало себя Семёркой Проклятых, или Проклятой Семёркой, ибо состояло всего из семерых разумных. Я столкнулся с ними в империи. Они каким-то чудом, не иначе, выследили Смуглянку, пришлось мчаться ей на помощь. В результате нашего «знакомства» Проклятые не досчитались мага-портальщика и мастера проклятий. Затем охотился уже я – на них. Выведя из игры их поисковика-менталиста и захватив сына Эктара, предложил им сделку – Эктар мне приносит голову Габрилла Радужного, я же отдаю командору Проклятых его отпрыска.

Тут стоит сделать небольшое отступление. Эктар Изменчивый лет тридцать – сорок назад, будучи деканом факультета метаморфизма и бестиомагии, метил в кресло ректора Университета Высшего Искусства. У него была семья – жена с сыном, также избравшим стезю мага. Казалось, жизнь удалась, и вдруг случилось кое-что непредвиденное. Нолмирион, родная кровиночка Эктара, мечтал о славе великого чародея. Однажды сей малолетний идиот попробовал поэкспериментировать с артефактом Эпохи Единства, хранившимся в Тельперинге, благо, отношения между замом ректора и верховным жрецом на тот момент отличались теплотой. Эктар, круглый сирота, воспитанный в жреческом приюте для детей, после обучения в Университете по протекции Габрилла добрую сотню лет прослужил в искоренителях скверны, прежде чем поступить на работу в эльфийский магический ВУЗ, и имел допуск к хранилищам цитадели жрецов, чем непутёвый сынок воспользовался.

Эксперимент малыша Нолми провалился. Артефакт представлял собой запечатанных в драгоценные камни малых божеств древних аллиров, так называемую Полночную Плеяду. Тысячелетия заточения наполнили их ненавистью к ангелам, эльфам, вообще практически ко всему живому. Как только парень приоткрыл дверцу вместилища в попытке пообщаться с ними, они ринулись в его сознание. Нолмирион стал одержим полубезумными божественными сущностями. Порядком ослабленными, кстати. Они учинили бойню, унёсшую жизни множества эльфов.

Под утро Полночная Плеяда успокоилась и вроде как задремала, а более-менее пришедший в себя горе-экспериментатор приплёлся домой, к отцу и матери. Туда же вскоре нагрянули храмовники со жрецами. Эктара с сыном обвинили в краже артефакта, заключили под стражу. Габриллу удалось оправдать на суде чародея, однако, Нолмириона исключили из паствы Карубиала и наложили на него ангельское проклятие, чем, дескать, и объяснялось сумасшествие парня. В дальнейшем приговорили к смерти.

Пребывая в расстроенных чувствах, Эктар не смирился с приговором. Он верил, что сына можно спасти, и организовал для него побег из Тельперинга, после чего оба скрылись в неизвестном направлении. Мага, естественно, уволили с должности декана, исключили из паствы Крылатого Единорога, имя предали проклятию.

Мать Нолмириона покончила с собой, не вынеся горя и позора.

Эктар спустя несколько лет сколотил из таких же отщепенцев отряд, названный Семёркой Проклятых. Отряд наёмников из первоклассных боевых магов брался за самые дорогие и опасные задания. Бывало, даже города разрушали, не говоря уже о единичных заказных убийствах. Как-то устранили короля одного из соседствующих с империей государств вместе со столицей, где находились десятитысячный гарнизон и группа магистров боевой магии, защищавших венценосную особу.

Эктар пытался излечить сына от безумия и извлечь Полночную Плеяду. Ну, или хотя бы вернуть ему разум. Попытки, как правило, заканчивались печально, однако кое-чего удалось добиться. Так, он с помощью печатей умерил кровожадность сына и способности, грозящие смертью всем вокруг.

Габрилл посулил избавление Нолмириона от власти божеств, и Эктар, готовый абсолютно на всё ради сына, согласился сотрудничать с Церковью. Королевство прекратило преследовать беглецов, подкидывало иногда жирные заказы, пока за Проклятых не взялся я.

Условия сделки мы выполнили в полной мере. Эктар подобрался к верховному жрецу вплотную и нанёс смертельный удар. Я вернул малыша Нолми, и мы разошлись кто куда. Теперь настал час снова встретиться и обсудить возможность нового соглашения.

– Помнишь, предлагал вытащить из твоего сына Полночную Плеяду? Предложение остаётся в силе.

– Ещё я помню, ты хотел, чтобы Проклятые служили тебе пару-тройку веков. Как и тогда, огорчу: кроме меня, к Нолмириону никто не питает ни любви, ни симпатии. Трудно найти смертного, способного подружиться с чудовищем, в которое превратился мой сын. Я готов служить тебе хоть тысячи лет, но другие откажутся. Полагаю, ты пришёл нанять нас? Услуги Проклятых стоят дорого, Сандэр.

– Я догадался. У вас золота больше, чем в казне иных королевств, и предлагать вам деньги бессмысленно.

– Мыслишь в правильном направлении. Нас интересуют мощные артефакты и заклинания. Цена зависит от услуги.

– Сумеете похитить из Тельперинга принцессу Натиэль?

Во взгляде Эктара сквозило сожаление. Представляю, о чём он думает – совсем плох Сандэр, окончательно порвал с реальностью. Тельперинг надёжнейшее место во всём королевстве высших эльфов. Примерно так же я смотрел на Смуглянку, озвучившую желание разведать пути проникновения в жреческую цитадель.