Царь Соломон

Из Митанни техника колесниц распространилась к хеттам и египтянам. Царь Давид относился к колеснице скорее скептически. Ему никогда не приходила мысль ввести их в боевые действия. Когда захватили боевых коней врага, то им подрезали жилы, как после победы Давида над Адраазаром, царем Сувским (2 Царств 8.4). Нет, лошади казались израильтянам не только чужими, но и вызывали тревогу. Слишком сильно засела в них традиция кочевников, имевших дело с мелким рогатым скотом. Им хорошо известны овцы, козы, ослы и мулы, лошадей же они почти не видели.

Совсем иначе было с Соломоном, он держал колесницы в Израиле по колесничным городам (3 Царств 10.26). С численностью же армии не совсем ясно. В одном случае говорится о 4 000 стойл для коней и колесниц и 12 000 всадников (2 Паралипоменон 9.25). В одной колеснице, вероятно, находились три человека, как это было у хеттов: управляющий, воин и щитоносец. У ассирийцев иногда указывается три, иногда два человека. В египетских изображениях на колеснице почти всегда изображен сам царь, что свидетельствует о его «божественном» происхождении, но не соответствует реальному положению вещей.

Другая запись содержит иные данные о численности колесничной армии: 1 400 колесниц и 12 000 всадников; возможно, сюда прибавлен резерв или обслуга. Во всяком случае, эта армия считалась большой, поскольку остались сведения, что она размещалась в специальных городах (3 Царств 9.19; 10.26).

Археологи многое бы отдали за то, чтобы разыскать эти колесничные города. Раскопки в Мегиддо (1925–1939) и Асоре (1928), на которых мы еще подробно остановимся, в самом деле дают возможность видеть большие, сложенные из монолитов здания. Их тогда идентифицировали как «конюшни Соломона» и с тех пор показывают всем туристам, приезжающим в Израиль. На основе последующих раскопок (1954–1958 гг. в Асоре и 1960–1972 гг. в Мегиддо) стало ясно, что эти здания были построены лишь спустя несколько десятилетий после Соломона при царе Ахаве. И были ли это вообще конюшни — вопрос спорный. Здесь может идти речь о домах для запасов. И, к сожалению, нам придется смириться с фактом, что конюшни Соломона до сих пор не найдены.

Однако вернемся к Соломоновым колесницам. Какова их задача? Поскольку Соломон не вел войн, отпадала всякая мысль об использовании их в боевом качестве. Это вытекает из того, что нигде речь не идет о появлении пеших воинов, а только о колесницах и всадниках.

Тем самым отпадает и вторая возможность трактовать боевые колесницы как средство запугивания для армии противника. Ясно, что для ведения войны колесницы играли важную, даже решающую роль, но без пехоты они многое теряли. И снова Авессалом и Адония указывают нам на своеобразное применение боевой повозки: ее сопровождали 50 скороходов или всадников (2 Царств 15.1; 3 Царств 1.5).

Мы приближаемся к третьему объяснению. Так как сообщения о Соломоновой армии колесниц стоят рядом с сообщениями о его богатствах, напрашивается предположение, что Соломон поддерживал значительную армию колесниц только из представительских соображений. Его богатство выражалось не только в числе его жен, количестве золота и серебра, но и в помпезности колесничной армии, которая явно смахивает на опереточную.

Эту интерпретацию можно, пожалуй, дополнить. Колесницы и кони в предании о Соломоне появляются не в связи с военными действиями, а исключительно как прибыльный товар: «Коней же царю приводили из Египта и из Кувы; и царские купцы покупали их из Кувы за деньги. Колесница из Египта получаема и доставляема была за шестьсот сиклей серебра, а конь за сто пятьдесят. Таким образом они руками своими доставляли все это царям Хеттейским и царям Арамейским» (3 Царств 10.28).

Теперь мы получили представление о том, для чего л<е в действительности служили колесницы и кони. Соломону была выгодна торговля — боевые повозки он покупал в Египте, а коней — в малоазиатской Киликии. Так как торговые пути между югом и севером проходили через Израиль, Соломон, возможно, занимал монопольную позицию, которой намеренно пользовался.

Так, может быть, столь часто упоминаемые города колесниц нужно понимать как «торговые города», где колесницы и кони, предназначенные для продажи, временно пребывают на «промежуточном складе»? Трудно поддающееся счету количество колесниц, коней и всадников обозначает тогда не обязательно величину армии и указывает на торговые объемы экспорта коней. Так ли это? Мы считаем, да, даже если до сегодняшнего дня ни один историк или толкователь текстов не сказал своего слова. Поэтому взглянем внимательнее на то, как оформлены в тексте города для колесниц:

«И построил Соломон… все города для запасов которые были… и города для колесниц и города для конницы и все то, что Соломон хотел построить в Иерусалиме, и на Ливане и во всей земле своего владения» (3 Царств 9.17).

Занимаясь подсчетом Соломоновых городов, мы обнаружили нечто весьма примечательное: «города колесниц» перечисляются отдельно от «городов конницы». Говорится не о «городах колесниц и конницы», а о «городах колесниц и городах конницы», как если бы существовали отдельные города для того и другого. Но если боевые колесницы и конница находились не в одних и тех лее городах, тогда рушится вся теория «городов для боевых колесниц», если брать военный аспект, т. е. теория городов-казарм, боевые колесницы без конницы все равно, что рыцарь без доспехов или тело без головы. Но раздельное «хранение» колесниц и конницы великолепно вписывается в теорию использования их в качестве товара.

Мы не хотим перехлестнуть в наших оценках. Возможно, есть и другие, в том числе и военные соображения, объясняющие устройство городов для колесниц. Однако все уже приведенные нами наблюдения — разжалование верховного главнокомандующего, отсутствие героев-одиночек, критян и филистимлян и добавившиеся сюда нежелание проводить вербовку всеобщего народного ополчения, умолчание о пеших воинах, использование боевых колесниц и коней для торговых целей — приводят к пониманию того, что военные концепции в мышлении Соломона если и не полностью изгладились, но занимали подчиненное, второстепенное место. Само по себе складывается впечатление, что Соломон в соответствии со своей политикой мира, овладевшей его мыслями и волей, последовательно разоружился.

Города-крепости Соломона

Соломонова политика безопасности дала нам понять, насколько мало значения он придавал всему, связанному с войной. Но о том, что он не забывал о своем предназначении власти предержащей, говорит его активность в построении городов-крепостей. О них тоже сообщается не так уж много, только несколько строк в Библии. Но там есть указание на местность:

«Вот распоряжение о подати, которую наложил царь Соломон, чтобы построить храм Господень и дом свой, и Милло, и стену Иерусалимскую, Газор, и Мегиддо, и Газер… И построил Соломон Газер и нижний Бефорон, и Валааф и Фадмор в пустыне» (3 Царств 9.15).

Там, где Библия дает хотя бы скудные указания, археолог берется за лопату. И без преувеличения можно сказать, что результаты раскопок за последние 30 лет дали захватывающие разгадки о тех городах, что являлись городами-крепостями Соломона. И если верны слова: «Библия права», то это относится к следам Соломона в его городах.

Все города-крепости Соломона располагались в стратегически важных местах. Газер находился у подножия холмистой местности, которая поднималась от западного равнинного побережья. Оттуда из Виа Марис контролировали главную прибрежную дорогу с юга на север. По дороге из Газера в Иерусалим расположены другие города, среди них Нижний и Верхний Бефорон. С городами Аиалон, Гаваон, Вефиль и Иерихон Газер относился к тому поясу городов, который как поперечина вдавался между Южной и Средней Палестиной. Мегиддо образовывал вместе с городом Бед-Шеаном северную поперечину и владел всей богатой и плодородной долиной Изрееля. Он служил также для контроля Кармель-Пассэ, который представлял собой самое благоприятное соединение Египта и Северной Сирии. Асор, располагавшийся еще дальше, на севере Палестины, господствовал над галилейской частью долины Иордана.

Ни один из этих городов не был основан Соломоном. Это были хананейские города-государства, которые многократно упоминаются в древневосточных источниках. Асор всплывает уже в египетских опальных текстах, которые сочинялись с 1900 до н. э.

Из египетских источников известен также Мегиддо. В 1468 до н. э. здесь состоялась та знаменитая битва, которую описал со всеми подробностями фараон Тутмос III в ставшем знаменитым отчете. Газер тоже в нем упоминается.

Соломон хотя и не был основателем этих городов, назывался «новым основателем». Дело в том, что к его времени эти когда-то столь могущественные города были уже давно разрушены и обречены на вымирание. Асор был разрушен в XIII веке, Мегиддо — в 1100 до н. э. Газер уже во времена Соломона воевал с Египтом, еще до того, как был передан Соломоном своей египетской жене в качестве свадебного подарка. Соломону принадлежит заслуга в том, что он понял стратегическое значение этого города: «Они созрели для нового открытия», по меткому выражению археолога Кэтлин М. Кенион.