Carere morte: Лишенные смерти

Веселье в доме Реддо было в самом разгаре: так далеко ещё до последней кадрили! Никто здесь не подозревал, какое ужасное событие произошло только что. Лира кружила по бальной зале, и гримаса боли временами кривила её лицо: Дар приближался. Избранная шла на Бал. Лира заметила отсутствие в зале некоторых молодых вампиров: "Юнцы! Испугавшиеся Дара, удрали…".

Но, прежде Избранной появился Рикард. Зловеще спокойный, сильный. Хозяин соединился со своими марионетками, рабы тянулись за ним шлейфом.

— Обманщица Диос! — выбрав момент, он прижал её к стене залы, далеко от гостей, ведущих тихие беседы. — Отправила меня по ложному следу! Довольна тем, что мы теперь имеем? Твои предложения, что нам делать дальше?

— Ещё ничего не кончено. Охотники идут сюда к нам на расправу. Они слишком в себе уверены!

— Довольно риторики, говори дело. Что советует Владыка?

Лира вздохнула:

— Владыка в ярости. Он советует мне самой убить себя… Неважно. Я знаю, что делать!

Близко приблизившись к вампиру, она зашептала:

— Подойдите к Избранной с просьбой об исцелении. Она коснётся вас. Тогда бейте её кинжалом! Дар уйдёт, и у нас снова будет время на его поиски! Вот, возьмите мой кинжал…

— Глупая героическая смерть не входит в мои ближайшие планы, леди Диос, — холодно сказал Рикард. — Едва я сделаю это, охотники пронзят меня серебром. Кроме того, среди них Селеста, моя сестра. Она и близко не подпустит меня к Избранной.

— Тогда…

Вампир отступил, усмехаясь.

— Это был ваш единственный план, леди Диос? Признаться, я ожидал от вас большей изощрённости ума! Думайте. У нас есть время до рассвета.

Лира ушла к дальним комнатам второго этажа. Она бродила по коридору, временами бросая панические взгляды в сторону бальной залы, где вот-вот должна была появиться Избранная. Она ступала осторожно, прямая как палка, всё ещё пронзённая болью. Странный грустный Арлекин. Девушка была в смятении.

Бездна смотрела с укоризной…

"Теперь вы, мои дети, в величайшей опасности. Избранная хочет отнять у Меня ваши души. Мне будет больно! Лира, разве ты позволишь этому случиться?" — шептала Она, а её коготки подталкивали Лиру в сторону бальной залы.

"Моя жизнь ничего не значит. Мне всё равно, убьют меня или нет", — думала Лира, а на глаза наворачивались слёзы. Да, ей не было дорого ничего в этом мире: что медлить? Она убьёт Избранную и всё вернётся на свои места. Или… есть другой выход?

"Лира кинула отчаянный взгляд в зал. Охотники уже возвратились. Ульрик сопровождал Избранную, охотник ни на шаг не отходил от девушки, его глаза сияли восхищением, обращённым уже не на Лиру…

"Фанатик! Фанатик! Ненавижу!"

Откуда этот человек появился в коридоре, Лира не сумела понять. Девушка не заметила, как он подошёл. Мужчина в красной мантии и белой маске. Когда его тень нависла над вампиршей, она только подумала: "Вот ведь воистину не вовремя!"

— Всё не мог подойти к вам раньше, леди. Скажите пожалуйста, что это за герб у вас на костюме?

Лира скорчила недовольную гримасу и нехотя, мало заботясь о том, чтобы её поняли, начала объяснять:

— Это герб Владыки вампиров. Я здесь с поручением от него…

— Вы играете в какую-то игру?

— Если бы! — вздохнула охотница и впервые внимательно поглядела на собеседника.

Мужчина был не так прост, как хотел показаться. Он точно знал и про герб, и про поручение Дэви. Может быть, знал больше самой Лиры…

— Зачем вы задаёте вопросы, на которые вам известны ответы? — неприязненно бросила Лира. — И вы не представились.

— Пока я в маске, я могу назваться любым именем, так что представление ничего не даст! — при этих словах брошь с гербом Первого вампира откололась от костюма девушки и упала на пол. Мужчина подобрал её, но не пожелал отдать владелице.

— Мой герб, — спокойно сказал он, вертя брошь в пальцах. — Теперь известен, как знак Владыки вампиров. Занятно.

На Лиру нашло оцепенение, вполне естественное для ситуации. Она застыла, глядя на собеседника во все глаза.

— Макта Вастус?

— Я предпочитаю: Виталий Фонс, — он говорил в обыкновенной манере, как многие гости бала-маскарада. Но было в нём что-то иное, отличное от всех. Его костюм, внешность, манера говорить — всё это было таковым только на сегодняшнюю ночь. Он же был совсем иной, принадлежал к другой эпохе. Это не они играли — он пришёл играть!

Звонкий смех Избранной внизу. Шёпот: "Чудо!" Кого-то уже избавили от Бездны… Лицо Лиры исказилось от боли. Первый вампир поглядел с состраданием:

— Что с вами, леди? Вы ранены? — его ноздри затрепетали, он учуял кровь — заживающий порез Селесты на боку.

— Это пустяк!

— Моё бедное, невинное дитя, — он приблизился, коснулся её щеки. — Я знаю, как ты можешь избыть боль. Иди к ним.

— Нет!

— Вы почти разделены с Бездной. Это больно, это как рана, невидимая. Её можно исцелить, вернувшись в жизнь смертных или уничтожив источник боли — Избранную.

Разделена с Бездной?! — это неприятно поразило Лиру. Она… предала Госпожу? Нет, нет! Госпожа простит её, когда она убьёт Избранную… Простит и вновь примет к себе!

Она не замечала, что говорит это вслух. А Первый вампир обнял её и гладил по голове. Потом он сел, усадил её к себе на колени и покачивал — так успокаивают перепуганного, рыдающего ребёнка…

"Не плачь. Делай свой выбор, пока можешь. Пока у тебя есть свобода делать его. Я дал вам свободу, я дал вам выбор, я — Макта Вастус! Вы — дети мои, а не рабы, не марионетки… Иди. Убей или исцелись. Голос мой, несчастный глашатай мой, опять явившийся в мир не вовремя!"

— Я не знаю, что мне делать, — созналась Лира, и ей стало легко. — Я сделаю, как вы прикажете, Господин всех вампиров. Вы один знаете волю Бездны, я — скверный глашатай…

"Нет! Решить ты должна сама, моё свободное дитя. Послушай, я открою тебе тайну — одной тебе, больше никому. Вот она: ты принадлежала Бездне с рождения. Все люди принадлежат Ей с рождения… Служение Ей заложено в вас, как в неповоротливую гусеницу — мечта о прекрасных крыльях бабочки. Поэтому и став снова смертной, ты не уйдёшь от Неё далеко. Ты не бросишь Госпожу, вернувшись в жизнь, ты продолжишь служение Ей, если захочешь…"

"Я ничего не получу, вернувшись в жизнь! Разве я жила? Я только играла, наблюдала… Меня нет. Меня и не было никогда. "Кто я?", "Когда я была?", "Зачем я была?" — Никто. Никогда. Ни за чем. Я — пустой сосуд. Я обретаю полноценность, лишь пуская в себя Бездну. Без Неё, без Её воли, Её власти, Её приказов я ничто. Это так! Но он… Ульрик… Он волнует меня, смущает меня… пугает меня! Почему я ненавижу его осуждающий взгляд?!"