Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Carere morte: Лишенные смерти
Шрифт:

Пролётка въезжала в ворота, и Кристина помчалась к дому, чтобы распахнуть главные двери. Винсент увёл Доната в сад, усадил на скамью. Скоро подъехал и второй экипаж, где был Гесси и третий раненый из экипажа Митто, возница. Он по-прежнему был без сознания. Винсент рассматривал человека, пока его вносили в дом. Пожилой бородатый мужчина. Лицо его казалось смутно знакомым.

— А это кто? — спросил и Донат, внимательно прищурившись.

— Он не успел назвать своего имени.

— Он был с мамой?

Винсент нахмурился:

— Да. Ты его видел прежде?

— Несколько раз. Мама говорила с ним, — Донат замолчал, долго подбирал слова. — То… что мама пострадала… связано с вампирами?

— …Да.

— Они напали на вас…

— Нет…

Нет! Сегодня мама опять сражалась с их Владыкой и вновь победила. Этим стоит гордиться, Дон.

— Ого, — нерешительно. Винсент заглянул мальчику в лицо, но не нашёл того восхищения, какое ждал. Впрочем, где ребёнку, выросшему в светлой, новой Карде почувствовать ужас от одного сочетания "Владыка вампиров"?

— Ты, наверное, и не видел их…

— Несколько раз. Они приходили к маме. И мамины клыки я тоже видел… Дядя, мне уже можно к ней?

Винсент взглянул на дом. Оттуда как раз выходил Давид Гесси. Он поднялся и поднял кузена:

— Не дядя, а брат, сколько тебе повторять! Беги…

Донат помчался к дому, взлетел на крыльцо, перескакивая сразу через две ступеньки. За ним хлопнула главная дверь. Винсент махнул Давиду, и охотник остановился у крыльца, ожидая, когда он подойдёт.

— Возница не приходил в себя?

— Нет.

— Кто с ним остался?

— Феликс.

— Нужно присмотреть за этим смертным. Донат сказал, что прежде видел его с Мирой. Вряд ли это простой извозчик.

— Да. У него клыки Высшего, это исцелённый, — ровно заметил Давид, закуривая. Он щурился на красный диск солнца, выплывавший из-за гор — Адская ночь, Линтер. Но наступает день. И в этом дне нас ждёт большая битва с carere morte.

— Ты веришь Эрику?

— Я верю, что он не стал бы лгать перед смертью. Конечно, когда рассветёт, я отправлюсь с отрядом на Пустошь, нужно выяснить детали… Но, похоже, всё так: Дэви скрывал Макту под районом мистиков, и Мира сумела выцарапать Старейшего оттуда. Первый возвратился на руины своего дворца. Либитина уже там, и Дэви, вероятно, скоро приведёт своих сторонников. Скоро будет первый бой новой войны, Линтер. И, я чувствую, он же будет и последним… А ты — чувствуешь это?

Винсент только отрицательно мотнул головой. Невозможный Гесси! Что он может чувствовать, когда Мира между жизнью и смертью… по его вине?! И Давид понял, опустил глаза.

— Я не то спросил. Понимаю, как тебе тяжело, — поправился он. — Я пойду, нужно собрать охотников. Дара останется пока с Мирой.

Новый день разгорался, окрашивая мир в красный тревожный цвет. Это был новый мир, новая точка отсчёта. Но почему так больно, нестерпимо больно смотреть в будущее? Винсент поднялся по ступеням. Мельком взглянул на то место на крыльце, где недавно говорил с Мирой. Почему он не настоял тогда, почему не удержал её?

Почему он не почувствовал, какая им грозит беда?

Он отворил дверь и шагнул в холл. Раздражающей суеты в доме не было. Наоборот, царственно тихо, будто в храме. Дом погрузился в молчание ожидания. Неуместно яркой, крикливой казалась картина с рассветом на месте зеркала. Винсент прошёл мимо, не узнав руку художника.

"Это был он? Невозможно. Неважно. После такого он больше не возьмёт в руки кисть…"

Пустота внутри — такой он не знал, когда был вампиром. Бездонный колодец, за которым — Бездна… И Бездна эта не была однородна. Одну ей часть занимала вина за рану Миры — тяжелая, липкая, несмываемая ничем, а за виной шевелилась и вытягивала тысячи ядовитых жал знакомая ужасная тварь, имя которой — ненависть.

Он поднялся на второй этаж, бездумно пошёл к двери маленькой спальни Миры. Её могли положить только там.

В комнате было несколько человек, Винсент поморщился: он надеялся остаться с тётушкой один. Суетилась Кристина, Дара, наоборот, чрезвычайно неторопливо собирала инструменты после укола.

— Я сделала камфару, — доложила она Винсенту. — Вроде, Мира на неё реагирует нормально. На несколько часов хватит.

— Она очнётся? —

спросил Донат. Дара пожала плечами, но вкупе с печальным выражением лица, это было скорее "нет", чем "не знаю", и мальчик понурился. Винсент ожидал, что сын будет сидеть у постели матери, но Донат стоял у окна и машинально дёргал деревянную створку. Он бросал частые, быстрые взгляды на Миру, на её перевязанную голову. Губы его кривились, точно он собирался расплакаться, но тёмные глаза глядели незнакомо: серьёзно, как у взрослого. Будто тень легла на лицо ребёнка, которого Винсент помнил всегда весёлым и насмешливым. Дара поднялась, сделала знак выйти и Кристине.

— Как она победила Дэви? — глухо спросил Донат, когда дамы вышли. — Расскажите!

— Меня там не было. Надеюсь, она сама нам это расскажет…

— А почему перевернулась карета?

Винсент скрипнул зубами:

— Случайность. Нелепая случайность!

Большего он пока сказать не мог. Ненависть зашевелилась на дне души, протянула щупальца… Донат опустился на колени у постели матери, и Винсент отвернулся, потом поспешно вышел из комнаты. Он спустился на первый этаж, проведал раненного возницу. Смертный ещё не очнулся, и Феликс, стороживший его, жаждал его разбудить.

— Пусть Дара вколет ему камфару или даст нашатырь, — запальчиво говорил он. — Его нужно допросить!

Винсент опять пригляделся к смертному, лежавшему на кушетке. Несомненно, знакомое лицо!

— Он — бывший Высший. У исцелённых часто бывает неадекватная реакция на химические воздействия. Пусть лучше очнётся сам, с нами нет медика. Гесси возвратится с Пустоши с новой информацией — и допросите. Пока не спускай с него глаз.

— Интересно, как они справились с Дэви? Алекс прежде предпринимал попытки выгнать Владыку из квартала мистиков, но после потери семи отрядов Мира запретила приближаться к бывшей Академии. Я помню, она говорила: люди нам будут нужны для большой битвы. Как ты думаешь, она имела в виду завтрашнюю?

— Я не знаю.

— Это оружие, о котором говорил Эрик… Вот бы нам его завтра! Думаешь, прибор, который был у них в экипаже, можно починить? Скоре бы Мира очнулась! Как она?

Винсент тряхнул головой:

— Не знаю!

Феликс не переставал вохищаться госпожой Вако. Но Винсента по-прежнему терзала ее ложь, и он мог лишь ненавидеть. Ненавидеть умирающую от своей руки?! — пусть даже так…

Разум жадно требовал деятельности. Винсент обошёл кругом прибор, перенесённый из экипажа Митто, но вообразить, для чего он предназначался и как работал, не сумел. Поэтому на протяжении следующих двух часов методично исследовал поочерёдно все комнаты дома, все тайники и тайнички в шкафах, столах, шкатулках. Он искал материалы, относящиеся к последним исследованиям проклятия carere morte. Что-то, что пролило бы свет на отвратительные деяния группы сумасшедших учёных, возглавляемых — вот главное безумие! — Эриком и Мирой. Почему-то Винсент был уверен, что обнаружит все ответы на свои вопросы в этом доме, и он не ошибся. Сначала он нашел лабораторию в подвале, правда, без журналов опытов назначение приборов и реактивов в ней невозможно было понять. Тайник с тетрадями нашелся в холле, в нише, которую много лет закрывало зеркало Регины Вако, а теперь — картина. Сейчас на полках тайника лежали пухлые папки отчётов, тетради опытов и чертежи. Внизу стояло два бидона с керосином. Мира, сложив свои новые тайны в один сундук, поставила рядом и то, что все эти тайны уничтожит… Случайно? Намеренно?

Винсент развернул один чертёж. Это был тот самый прибор, который везли в экипаже Митто. Который раздавил Эрика…

Скоро он узнал все. В тайнике были собраны все данные по иследованию проклятия carere morte, начиная с Латэ и Морено. Мира решилась продолжить начатое старым главой Ордена. Решилась ещё двенадцать лет назад, в те самые светлые и радостные годы в Карде, сразу вслед за падением "Тени Стража". Уже двенадцать лет она лгала Винсенту, каждый день и каждый час. Она соглашалась с его выводами об опасностях научного пути, а сама…

Поделиться с друзьями: