Цареубийство в 1918 году
Шрифт:
«Царевич – сын Распутина»? Но старец появился при дворе, когда Алексею было два года. «Распутин живет с царицей», а уж самые сдержанные признавали, что если все-таки не с царицей, то с ее любимой подругой, фрейлиной Анной Танеевой-Вырубовой, – это точно. Когда Вырубова оказалась после революции в Петропавловской крепости и узнала наконец от следователя, что вся Россия считает ее любовницей фаворита, она потребовала экспертизы, которая с несомненностью установила, что Вырубова – девственна. Нелепо в такой ситуации обсуждать вопрос об отношениях Александры Федоровны с ним, процитируем для информации читателя того же поэта, Кублановского: «Брак Николая и Александры был христианским – в прямом и точном смысле этого понятия… Они были женаты
Единственная правда во всем ворохе клевет заключалась в том, что Распутин – но не вместе, а вопреки императрице – был противником войны, считая эту бойню губительной для страны и престола. Он действительно был сторонником заключения мира.
Теперь можно перейти к последнему «обвинению»:
«Через Распутина высшее немецкое командование узнает о наших планах». Этот пункт подробно изложен и аргументирован в книгах Соколова и Дитерихса, где увязан с ролью старца в «жидо-масонском заговоре». (К слову: в советской книге Касвинова написано, будто через Распутина были передан немцам маршрут и время прибытия в Россию корабля с британским фельдмаршалом Китченером и германская подлодка потопила корабль и лорда.)
Николай Соколов цитирует в книге показания, данные ему убийцей Распутина, князем Феликсом Юсуповым-младшим, графом Сумароковым-Эльстоном:
«Я неоднократно видел у Распутина в кабинете каких-то неизвестных мне людей еврейского типа. Чаще всего они появлялись у него тогда, когда он или уезжал в Царское, или уже был там. Они тотчас окружали его после возвращения и о чем-то обстоятельно расспрашивала. Наблюдая их действия, я видел, что результаты своих расспросов они записывали в свои записные книжечки. Понял я, откуда немцы черпали свои сведения о наших тайнах. Я понял, что Распутин – немецкий шпион.»
Через пять страниц Соколов добавил:
«Юсупов пробовал выведать у Распутина, кто эти незнакомцы с записными книжками, которых он видел в его кабинете. «Хитро улыбаясь, – показал Юсупов, – Распутин ответил: «Это наши друзья. Их много, а главные в Швеции. Их зовут зелеными.» Стокгольм был главной базой немецких организаций по борьбе с Россией. Не сомневаюсь, что отсюда шли директивы к людям, окружавшим Распутина.»
(Дитерихс сдержанее: «Не думаю, что Распутин получал от немцев деньги.» Их, оказывается, получало окружение старца).
«Итак, шпионаж, который погубил Россию, происходил очень просто, – откомментировал пассаж Борис Бруцкус. – Распутин ездил во дворец, выведывал у царя и царицы тайные военные планы и возвращался к себе домой, где его уже ждали люди с еврейскими физиономиями. Эти же люди посещали его перед выездом во дворец, чтобы инструктировать насчет того, что именно требуется выведать у царя и царицы. Приезжали эти физиономии к Распутину с расчетом застать у него князя Юсупова. Подпоив вернувшегося из Царского Села Распутина, еврейские физиономии вынимали записные книжечки и записывали в них результаты расспросов. А потом, вежливо откланявшись наблюдавшему за ними князю Юсупову, сообщали раскрытые тайны Людендорфу. А когда они уезжали, князь Юсупов спрашивал Распутина: кто такие эти еврейские физиономии – и Распутин, лукаво улыбаясь, отвечал: это наши люди, они сносятся со Швецией, они немецкие шпионы, а мы для конспирации зовем их «зелеными».
Можно лгать за князя Юсупова, за графа Сумарокова и за господина Эльстона, – продолжает он, – но как может следователь заносить эту бездарную клевету в официальные акты, не пытаясь ни словом, ни вопросом удостовериться в качестве показания? Ну как следователю не спросить, например, чем объясняется, что шпионаж, за который полагается виселица, проводился открыто, в присутствии постороннего лица? Как не выразить недоумение, что шпионы, несомненно знавшие, кто лицо, постоянно присутствовавшее при их опасной работе,
упорно творили свое преступление у него на глазах – у князя, женатого на родственнице царя, у сына того Юсупова, который в патриотическом рвении устроил погром немцев в Москве? Кто не удивится, что умный Распутин, будто бы глава шпионов в России, на вопрос Юсупова отвечает признанием, что сеть агентов раскинута широко, центр организации находится в Швеции и псевдоним ее – зеленые?»Не оставил Бруцкус без ответа и осторожные попытки следователя и Дитерихса «оправдать» Распутина, обвиняя в измене лишь его еврейское окружение. Цитирую Соколова: «Самым близким человеком к русскому мужику Распутину, почти неграмотному, может идолопоклоннически, но все же православному, был Иван Федорович Манасевич-Мануйлов, лютеранин еврейского происхождения. Другим близким к Распутину человеком был банкир Дмитрий Рубинштейн, еврей… В 1916 году против него было возбуждено уголовное преследование за измену его России в пользу Германии, выразившееся в том, что он как директор страхового общества «Якорь», в коем правительство страховало военные заказы, сообщал немцам секретные сведения о движении наших военных транспортов, благодаря чему немцы топили их, и что как директор Русско-Французского банка… тормозил производство боевого снаряжения. Третьим близким к Распутину лицом был его личный секретарь Арон Симанович, еврей. Богатый человек, имевший свое торговое дело и квартиру, Симанович все время пребывал на квартире Распутина. Он был там свой человек».
Бруцкус так комментирует обвинения против «распутинских евреев»:
«Симанович пригодился Соколову только потому, что он еврей. В том обстоятельстве, что он проводил время на квартире Распутина, нет признака не только измены, но даже проступка, тем более, что служба личного секретаря обязывает к постоянному общению с хозяином. И кроме этой шутки ни звука не произносит Соколов против Симановича.
Но по отношению к Рубинштейну и Манасевичу, – переходит он к следующим обвиняемым, – Соколов не постеснялся использовать чисто преступные приемы.
Манасевич-Мануйлов был действительно по крови евреем, но родился христианином и всю жизнь прослужил в учреждениях не только антисемитских, но определенно погромных. С юных лет он успешно служил в Департаменте полиции и охранках разных видов и одновременно работал в качестве постоянного и видного сотрудника под давно раскрытым псевдонимом «Маска» в «Новом времени», газете, которая ежедневно травила евреев, обвиняла евреев в ритуальных убийствах и подстрекала к погромам. Подбросить такого «еврея», как Манасевич, еврейскому народу – на такой подвиг требуется так же много наглости, как мало совести.
Но гадость Соколова осложняется тем, что, как ни подл был Манасевич-Мануйлов, – в измене и шпионаже его никто никогда не думал обвинять. Наоборот, он обвинял в этом других – и особенно евреев, потому что был агентом-наводчиком знаменитой комиссии генерала Батюшина, ведавшей делами о шпионаже (помните одного из организаторов мясоедовского процесса, получившего за него генеральский чин? – М. X.) Батюшинская комиссия навела грозу на всю страну, отправила на виселицы и в Сибирь тысячи людей, но когда ее члены были сами преданы суду, оказалось, что ни одного действительного шпиона… эта комиссия не обнаружила, а занималась чисто коммерческими делами.
Коммерция генерала Батюшина и его ближайших помощников состояла в том, что они арестовывали богатых людей и предъявляли им обвинение в шпионаже, а потом через посредников вступали в торг с родственниками арестованных о выкупе. Так были арестованы крупнейшие киевские сахарозаводчики: Бабушкин, Гепнер, Добрый и др., а также некоторые банковские деятели, в том числе Рубинштейн.
Роль Манасевича сводилась к тому, что он наводил комиссию Батюшина на лиц, которых стоило по финансовым соображениям арестовать и сам же являлся ходатаем за них, уславливаясь с родными о сумме вознаграждения за освобождение.