Царская работа. XIX – начало XX в.

Сановников «строили» соответственно их рангу и во время принесения поздравлений императору. На дне рождения Александра III (26 февраля), который традиционно проводился в Аничковом дворце, очередность поздравлений была следующей: «Дамы, т. е. статс-дамы, гофмейстрины и фрейлины малых дворов, жены адъютантов государя до вступления на престол, Государственный совет, первые чины двора, генерал-адъютанты, командиры полков гвардии и еще несколько лиц, втершихся происками и нахальством…»¹³¹.

Надо заметить, что парадные выходы были интересны только для новичков Большого Света. Те, кому годами по должности приходилось являться на эти бесконечные выходы, смотрели на них как на тяжелую обузу и по мере возможностей ими пренебрегали. Кто-то пытался «экономить время». Например, Государственный секретарь А.А. Половцев, после того как царская семья уходила слушать обедню в дворцовую церковь, не оставался толкаться в залах в ожидании обратного шествия семьи, а немедленно отправлялся объезжать великокняжеские передние (дело было 1 января и эти визиты носили обязательный характер. – И. 3.) и «Уф!.. Возвращаюсь в Зимний дворец задолго до окончания обедни и приема дипломатического корпуса»¹³².

В начале XX в., при Николае II, парадные дворцовые церемонии постепенно свелись к минимуму. Во многом это было связано с личными особенностями императрицы Александры Федоровны. Она физически и морально тяжело переносила многочасовые, пышные и тягучие, дворцовые действа. В какой-то степени она оказалась для них «профнепригодна». Конечно, это не способствовало ее популярности в глазах высшего света, поскольку для многих сановников и их жен именно в этом и заключался смысл жизни, а императрица лишила их этого смысла.

В условиях начавшейся в 1914 г. Мировой войны пышность дворцовых приемов и выходов «сократили» по уважительным причинам. Когда страна вела тяжелую войну, было неуместно устраивать торжественные дворцовые действа.

Экипаж с императрицей Александрой Федоровной и вдовствующей императрицей Марией Федоровной в день майского парада

Все это фиксировали прилежные современники. Посол Франции в России М. Палеолог отмечает (21 ноября 1914 г.), что «Александровский дворец предстает передо мной в самом будничном виде: церемониал сведен к минимуму. Мою свиту составляют только Евреинов, камер-фурьер в обыкновенной форме и скороход в живописном костюме времен императрицы Елизаветы, в шапочке, украшенной красными, черными и желтыми перьями»¹³³. Через несколько месяцев (3 марта 1915 г.) новая встреча с семьей царя: «Без десяти минут час граф Бенкендорф, обер-гофмаршал двора, вводит нас к его величеству, в одну из маленьких гостиных царскосельского дворца; император выказывает себя, по своему обычаю, простым и радушным… тотчас же входят императрица, четыре молодые княжны и цесаревич с обер-гофмейстриной Нарышкиной. Несколько слов представления – и все идут к столу»¹³⁴.

Помимо парадных выходов существовали и парадные выезды: 6 августа – в день Преображения Господня – в Преображенский собор; 30 августа – в день праздника ордена Св. Александра Невского – в Александро-Невскую лавру; для встречи невест Высочайших особ; на освящение храмов; на смотр войск и военные праздники в столице. Придворным церемониям было несть числа…

Церемония у Иордани

В числе традиционных дворцовых церемониалов «на пленэре» важное место занимал праздник Крещения Господня. О важности этого события говорит то, что на этот церемониал придворным и сановникам необходимо было являться в парадной форме.

Один из подъездов Зимнего дворца, который официально именовался Посольским, получил со временем название Иорданского, поскольку именно из этого подъезда начиналось торжественное шествие к Иордани, вырезанной во льду Невы. Кстати говоря, Петр I получил простуду, окончательно свалившую его, именно во время такой церемонии в январе 1725 г.

А. Убиган. Водосвятие у Зимнего дворца

Барон Корф писал, что «При Александре I всегда бывал, несмотря на степень мороза, большой парад с пушечной стрельбой и с беглым ружейным огнем при погружении креста в «Иордань», которая устраивалась на Неве, против посланнического подъезда. При Николае I сохранилось только последнее, т. е. Иордань с выходом двора на Неву, а парад заменен сбором военно-учебных заведений и небольшого отряда войск внутри дворца»¹³⁵. Такая перемена была связана с тем, что во время довольно долгого действа в войсках, стоявших неподвижно, случалось много обморожений.

Водосвятие у Грота в Царском Селе

В 1842 г. император Николай Павлович приказал возобновить в день Крещения Господня прежний обычай и стал собирать к церемонии войска. Однако это делалось, если температура воздуха была не ниже 5 °C. Но в январе, при суровых зимах, теплые дни – редкость, и церемония Иордани «с войсками» тоже стала редкостью. А если таковое и происходило, то это отмечалось мемуаристами. Например, в январе 1851 г. выход на Иордань состоялся «по образцу до 1819 г.», поскольку мороз был всего в 2 градуса.

Иногда во время этой церемонии происходили события, запоминавшиеся современникам надолго. В январе 1905 г. во время орудийного салюта одна из пушек выстрелила картечью, обрушившейся на Свиту Николая II и самого царя. Все решили, что это террористический акт. Однако следствие показало, что это была обычная халатность. Только по счастливой случайности никого не убили.

Николай II в дневнике ежегодно фиксировал свое участие в церемонии у Иордани на льду Невы. Во время революции 1905–1907 гг. в целях обеспечения безопасности императора действо церемонии перенесли на пруды охраняемого Царскосельского парка. В январе 1906 г. Николай II записал: «Обошел войска в Церковном зале и затем пошли к обедне. В 12 час. началось шествие к Иордани, которая была устроена у Грота на озере. Погода стояла чудная, тихая и солнечная. Участвовали военно-учебные заведения и Царскосельский гарнизон». После того как революция была подавлена и покончено с политическим террором, действо церемонии вернули на традиционное место – на лед Невы. 6 января 1913 г. Николай II, «окончив утренние бумаги», выехал в Петербург: «Крещенский выход был по-прежнему, но только без дам. На Неве было совсем не холодно, несмотря на 7° мороза».

Представления императорам

Представления российским императорам имели свои давние традиции. Поводы для представления императору были разные. Это могло быть как назначение на значимую должность, так и уход с должности. Получение воинского звания и награждение орденом. Приезд из-за границы и отъезд за нее. Документы совершенно четко регулировали как саму процедуру представления, так и круг тех, кто имел право быть представленным венценосцам. Согласно Высочайше утвержденному «Положению»¹³⁶, «имели быть» представленными прежде всего придворные чины «обоего пола».

Представление китайскою посольства императору Александру II

Кроме этого, в этот круг входили: военные и гражданские чины первых четырех классов; полковники, командующие отдельными гвардейскими частями; супруги, вдовы и дочери особ первых четырех классов; супруги лиц, состоящих в звании камергеров и камер-юнкеров; супруги церемониймейстеров; дамы, бывшие фрейлинами, «каких бы чинов мужья их ни были, когда получат на это, по особым их просьбам, разрешение»; супруги флигель-адъютантов и адъютантов их императорских высочеств; супруги полковников лейб-гвардии; супруги и дочери губернских предводителей дворянства, приезжающие в Петербург, «хотя бы мужья и отцы их были чином ниже IV класса, ибо они, состоя в означенном звании, пользуются сим чином зауряд»¹³⁷. Круг, имевших право на представление императорам, был довольно широк.

Наряду с императорами представлялись и императрицам. Российские императрицы традиционно принимали представлявшихся в Золотой гостиной Зимнего дворца. Как правило, это были дамы и девицы, но и мужчин среди представлявшихся императрице оказывалось довольно много. Поскольку для представлявшихся это событие было весьма значимым, то они оставили множество описаний таких представлений.

Например, А.С. Пушкин представлялся императрице Александре Федоровне в 1834 г. дважды. Первый раз – по случаю пожалования камер-юнкером 1 января 1834 г., о чем оставил в дневнике следующую запись: «Сейчас иду во дворец представляться царице… Представлялся. Ждали царицу часа три. Нас было человек 20… Я по списку был последним. Царица подошла ко мне, смеясь: (фр. – И. 3.). «Нет, это беспримерно! Я себе голову ломала, какой Пушкин мне будет представлен. Оказывается, что это вы… Как поживает ваша жена? Ее тетка (Е.И. Загряжская. – И. 3.) в нетерпении увидеть ее в добром здравии, – дитя ее сердца, ее приемную дочь… (рус. – И. 3.)» …и повернулась. Я ужасно люблю царицу, несмотря на то, что уже 35 лет и даже 36».¹³⁸ Надо добавить, что императрица «ломала голову», потому что перед представлением ей заранее приносили список всех тех, кто жаждал быть представленным.