Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Кроме того, канонисты давно уже пришли к выводу, что Вселенский Собор – орган чрезвычайный и экстраординарный, собираемый всегда исключительно для разрешения важнейших общецерковных дел. Иными словами, орган, который не создан по своей природе для систематической работы. Нельзя также не заметить, что, по верному замечанию А.С. Павлова (1832–1898), название «Вселенский» не выражает мнения о присутствии на Соборах всех архиереев или даже большинства из них, что автоматически ниспровергает тезисы митрополита Макария и его сторонников [235] .

235

Павлов А.С. Курс церковного права. СПб., 2002. С. 204, 205.

Помимо всего прочего, так и напрашивается вопрос: а кто сегодня правомочен созвать Вселенский Собор? Пусть даже (как нас пытаются убедить) Византийские

императоры делали это по просьбе или пожеланиям архиереев, но это было их решение, их юридический акт, который и полагался в основу деятельности очередного вселенского собрания. А сейчас? На этот вопрос мы не найдем удовлетворительного ответа. Тезис, будто прежняя практика, основанная на созыве Вселенских Соборов императорами, «не дает разумных оснований отрицать возможность созыва Собора по почину иных, собственно церковных инстанций; такое отрицание было бы недопустимо смелым вторжением в сферу действий Святого Духа» [236] , для правоведа звучит шаманским заклинанием. Во-первых, никаких канонических оснований для таких смелых «богословских» заверений не существует. А, во-вторых, каноническая практика, которая всегда играла в истории Церкви высокую роль обычного права, подобных примеров просто не знает.

236

Цыпин Владислав, протоиерей. Курс церковного права. С. 264.

Разумеется, при данных характеристиках Вселенский Собор никак не может претендовать на главенство в иерархии органов церковной власти. Да и можно ли считать Вселенский Собор непогрешимым? Этот момент чрезвычайно важен, поскольку в предлагаемой нам доктрине данное качество презюмируется в полном виде, точно так же, как латиняне признают непогрешимость вероучительных формул Римского папы. В этом отношении для нас чрезвычайно важно одно суждение Ю.Ф. Самарина. Как и всякий крупный (но редкий) ученый, Ю.Ф. Самарин был хладнокровно самокритичен и под конец жизни существенно скорректировал собственное прежнее мнение на этот счет, найдя его небезошибочным.

Весьма показательно одно его частное письмо, в котором он писал следующее: «Предполагают вообще, что между Латинской церковью и нашей разногласие состоит в том, что одна принимает за орган божественного вдохновения особу преемника апостола св. Петра, тогда как другая приписывает ту же силу совокупности епископов, соединенных во Вселенский Собор. Таким образом, с обеих сторон было признание внешнего знака в принципе и разногласие лишь относительно факта. Признаюсь, что я сам долгое время держался этого учения, но по зрелом размышлении оставил его. Что меня сначала поразило, это то, что на этой почве мы всегда были побиваемы папистами. Если только допустить этот принцип – они одни последовательны, предлагая в качестве знака определенную личность, видимый характер которой бесспорен. Приглядываясь ближе, я заметил, что никогда Церковь не усвояла заранее никакому Собору характера вселенскости. Никогда она не говорила: такое-то учение истинно, потому что его провозгласил такой-то Вселенский Собор; напротив, только признавши учение истинным, она усвояла формулировавшему его собранию титул вселенского» [237] .

237

Соловьев В.С. Из вопросов культуры. Ю.Ф. Самарин в письме к баронессе Э.Ф. Раден// Соловьев В.С. Собр. соч. Т. 5. СПб., б/г. С. 444, 445.

Развивая его мысль, В.С. Соловьев совершенно справедливо утверждал, что Церковь никогда не считала саму по себе соборную форму непременным ручательством истины. И никогда не признавала Собор епископов за единственно законный и совершенный образ церковного правления. Достаточно напомнить, говорил он, что «рядом с истинными православными Соборами были и ложные, еретические. Ясно, что соборность не ручается за истинность, а, следовательно, не может быть предметом веры» [238] . Как видим, ни в истории Церкви, ни в канонах мы не находим обещанных подтверждений тех идей, которые высказывались епископом Никодимом (Милашем), Бердниковым или митрополитом Макарием (Булгаковым).

238

Соловьев В.С. Славянский вопрос. С. 63.

Наконец, третий аспект окончательно ниспровергает предлагаемую теорию высшей власти епископских Соборов, которая, повторимся, зиждется на аксиоматичном утверждении, будто все епископы равны между собой. Но в действительности никакого равенства между архиереями нет, напротив, и здесь, как в случае с церковными общинами, мы видим четко сложившуюся уже с апостольских времен церковную иерархию. Достаточно привести тот простой факт, что институт митрополитов и патриархов стоит выше над всеми подчиненными им епископами. И это положение дел закреплено в древних канонах [239] .

239

Суворов Н.С. Курс церковного права. В 2 т. Т. 2. Ярославль, 1890. С. 23.

Так, 34-е Апостольское правило категорично

требует, чтобы «епископам всякого народа подобает знати первого из них, и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения». При этом епископ-митрополит, обладавший в своей провинции верховной церковной властью, одновременно с этим имел собственную епархию, где действовал как рядовой архиерей. Иными словами, имел одновременно и ординарные епископские полномочия, и сверхординарные, митрополичьи [240] . Разумеется, ни о каком равенстве с подчиненными ему епископами провинции и речи быть не могло.

240

Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. Т. 1. С. 100.

Чрезвычайно интересно, что, по мнению авторитетных канонистов, 4-й и 6-й каноны I Вселенского Собора (325 г.), требующие непременного утверждения выбора епископа митрополитом области, не содержат сугубой новации для своего времени. Скорее всего, каноны лишь утвердили ту практику, которая и ранее бытовала на Востоке [241] .

9-й канон Антиохийского собора (341 г.), устанавливающий, что «в каждой области должно ведати епископа, в митрополии начальствующего, и имеющего попечение о всей области», без которого никто не должен что-либо творить, также ссылается на древность этого правила: «По древле принятому от отец наших правилу». С учетом того, что в древние времена митрополии являлись фактически самостоятельными церковными организациями, речь, как легко понять, идет ни много ни мало как о предстоятеле Поместной Церкви [242] .

241

Люилье Петр, архиепископ. Правила первых четырех Вселенских Соборов. М., 2005. С. 84–86.

242

Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. В 2 т. Т. 2. М., 2001. С. 69, 70.

Есть и другие каноны, безусловно основанные на идее различия властных полномочий архиереев в зависимости от их публично-церковного статуса. В частности, 50-й канон Лаодикийского собора (364 г.) требует, чтобы епископ не искал иного суда над собой, чем суда своего митрополита. А 119-й канон Карфагенского собора (419 г.) предписывает архиерею явиться на суд по требованию митрополита. Эти же нормы были впоследствии подтверждены законами Византийских императоров и правилами Двукратного Собора (869 г.). Так, 14-е правило Двукратного Собора гласит: «Каждый должен ведати свою меру: и ниже пресвитер да пренебрегает своего епископа, ниже епископ своего митрополита». А 15-й канон этого же Собора устанавливает, что если кто-либо из пресвитеров, епископов и митрополитов отступает от общения со своим патриархом и перестает поминать его на Литургии, то подлежит низвержению из сана.

Несоответствие гипостазируемой идеи равенства архиереев каноническому праву Кафолической Церкви прекрасно подтверждает, в частности, и 14-е правило Неокесарийского собора (промежуток между 314–325 гг.), которое определяет, что хорепископ (о нем речь пойдет и дальше), хотя и обладает архиерейским саном, но тем не менее всего лишь сослужитель епископа того полиса, в границах которого находится его собственная община.

Таким образом, подытожим: канонические институты митрополитов и патриархов, с одной стороны, хорепископа – с другой, служат живым и наглядным опровержением теории равенства полномочий архиереев. Ведь если все епископы равны по должности, то каким образом возникла эта иерархия?! Характерно также, что каноническое право, описывающее процедуру обжалования решения митрополита, устанавливает в качестве апелляционной инстанции либо местного экзарха, или Константинопольского патриарха (9-е и 17-е правила Халкидонского Собора). Но ни один канон не предусматривает в этом качестве Собор епископов [243] .

243

Суворов Н.С. Церковное право как юридическая наука//Юридический вестник. Т. XXVIII. М., 1888. С. 538.

И если абстрагироваться от нюансов, то, пожалуй, наиболее адекватно идею равенства епископов изложил И.М. Скворцов (1795–1863): «Каждый епископ в отношениях с другими епископами должен уважать их права и власть, как своих собратий. Посему по управлению вообще, власть епископа ограничивается одной его областью и не должна препятствовать действию власти других епископов (9-й канон Антиохийского собора, 64-й и 67-й каноны Карфагенского собора). Правила весьма строго запрещают ему восхищать кафедры чужие (59-е правило Карфагенского собора), не позволяют и чужого клирика удерживать у себя (66-й канон Карфагенского собора). Не должен епископ в чужой епархии рукополагать кого-либо без согласия местного епископа, а также в своей епархии чужого клирика (13-е правило Анкирского собора 314 г.)» и т. д. [244] Здесь как раз идея равенства понятна и адекватна, в отличие от выше рассмотренной доктрины.

244

Скворцов И.М. Записки по церковному законоведению. Киев, 1861. С. 40, 41.

Поделиться с друзьями: