Царство Тени

– Я же сказал, давно, Кейл. Ничего страшного. Я таскал эти шарики... Девять Адов, не знаю, зачем я их таскал.

Он полез в другой кошель.

– Мне нужно закурить.

Пока Ривен нашёл, набил и закурил свою трубку, Кейл рассказал Абеляру всё, о чём они знали. Пока он говорил, начали сыпаться капли предсказанного Элденом дождя. Ударяясь о листья, деревья, о поверхность озера, они напоминали звук шагов. Троица укрылась под кроной вяза, и Кейл рассказал Абеляру о Буре Теней, о Кессоне Реле, о селгонтском союзе с Шадовар, и о Ривалене Тантуле, слуге Шар.

– Шар здесь повсюду, - сказал Абеляр, и его взгляд снова обратился к поверхности озера. Он как будто потерял уверенность.

– Не всюду, - ответил Ривен, выдохнув облако дыма.

Они стояли втроём под вязом, отделённые от остального лагеря образованным слезами неба пузырём.

– Теперь ты часть происходящего, - предупредил Кейл Абеляра.
– Хочешь услышать всё?

Абеляр не смотрел на Кейла. Он посмотрел на озеро, на пузырящуюся под дождём поверхность воды, и кивнул.

Кейл рассказал ему об потерянном Элгрин Фау, о заполнивших его мертвецах, и об обещании, которое он им дал. Он рассказал Абеляру, какую роль они с Ривеном и Магадоном сыграли в освобождении Кессона Рела, рассказал о Фёрлинастисе, о Магадоне и Мефистофеле.

Когда он закончил, Абеляр покачал головой.

– Вы сделали много добра.

Ривен хмыкнул и выпустил струю дыма.

– Нет, - ответил Кейл.
– Мы делали то, что должны.

– Это я понимаю, - отозвался Абеляр. Он посмотрел Кейлу в лицо, прочистил горло.
– Что заставило тебя обратиться к твоему богу, Эревис?

Вопрос застал Кейла врасплох. Он попытался найти ответ, чувствуя на себе ещё и взгляд Ривена.

– Ничего конкретного, думаю. Это был процесс... который разворачивался постепенно.

– Как будто события всей твоей жизни были подстроены таким образом, чтобы привести тебя к этой вере, - сказал Абеляр, кивая.

– Да.

Абеляр отвернулся.

– Странно, что один миг, одно событие может полностью переменить выбор, рождавшийся на протяжении всей жизни из множества различных моментов. Не так ли?

Ривен ответил раньше Кейла.

– Ты должен научиться жить с собой, прежде чем научиться жить со своей верой. За твоего сына необходимо было отомстить. Это всё. Ты сделал правильный выбор.

Ривен посмотрел сразу на Кейла и на Абеляра и медленно произнёс:

– Ты сделал правильный выбор.

– Я сделал единственный выбор, - сказал Абеляр, покачав головой.
– И в этом проблема.

Ривален выдохнул облачко дыма.

– Я вижу всё иначе.

Абеляр повернулся к ним спиной, улыбаясь, несмотря на боль.

– Но, опять же, у тебя лишь один глаз.

Ривен улыбнулся, не выпуская трубки изо рта, но голос его был серьёзным.

– А у тебя только один сын. Помни об этом.

Улыбка Абеляра исчезла. Он бросил взгляд на озеро, поверхность которого дрожала под напором дождя. Оглянувшись на Ривена, он сказал:

– Ты прав.

Кейл понял, что Абеляр вовсе не сломлён, и трещины в нём тоже нет. Абеляр разрывался на части. Как Магадон между дьяволом и извергом. Как Кейл между прошлым и настоящим, между человеком и... не человеком.

– Что ты будешь теперь делать?
– спросил Кейл.

– Буду рядом с сыном. Позабочусь о безопасности этих людей. А вы?

Ривен хмыкнул и потушил трубку.

– Пойдём убивать бога, - ответил Кейл.

Бреннус стоял перед тауматургическим треугольником, читая слова призыва. Вокруг него, по всему помещению, медленно кружились спиралями тени и магическая энергия. Нити скопившейся силы сплелись над треугольником в тёмное семя, развернулись в окно, ведущее в Девять Адов. Сквозь эту брешь проникали крики и вонь. Бреннус произнёс имя архиизверга, и его голос прогремел сквозь планы бытия.

Мефистофель отозвался. В планарном окне возник силуэт его мускулистого крылатого тела. От запаха мертвечины Бреннуса затошнило. Энергия достигла пика, и Мефистофель материализовался внутри круга. Его взглядсосредоточился на Бреннусе, белые глаза дьявола сощурились. На его мерцающей красной коже затрещали разряды нечистой энергии.

– Ты снова посмел призвать меня, шейдлинг? За это...
– он остановился, понюхал воздух и нахмурился. Пасть искривилась в клыкастой ухмылке.
– Ты не один.

Теламонт, Хадрун и пять придворных магов позволили исчезнуть скрывавшим их теням.

– Нет, он не один, - сказал Теламонт.

Маги одновременно произнесли слова силы. Мефистофель заревел, и в мгновение ока вырос до размеров титана. В его руке возник кутанный чёрным облаком нечистой силы огромный трезубец.

Дьявол вышел из круга, легко преодолев защиту Бреннуса. Он вытянул руку, и из его ладони ударила молния чёрной энергии, попала в одного из архимагов и превратила его в груду разваливающегося мяса.

Теламонт, Хадрун и архимаги закончили свои заклятья, и по полу поползли цепи из морока, обвиваясь вокруг ног архидьявола, опутывая его лодыжки и запястья. Теламонт сделал рубящий жест ладонью, и последняя цепь, толще остальных, выстрелила с пола и обхватила грудь изверга.

Мефистофель ударил крыльями, натянул свои оковы, но цепи, являвшиеся частью самого анклава шейдов, лязгнули и выдержали его напор. Дьявол посмотрел на Теламонта, и из его глаз ударили голубовато-зелёные лучи. Лучи ударили в его всевышество, вокруг Тантула взорвались тени. Он застонал, пошатнулся, но удержался на ногах. Теламонт выкрикнул слово силы, поднял перед собой открытую ладонь, и цепи крепче стянулись вокруг Мефистофеля.

Мефистофель выдохнул облако силы в сторону Теламонта, но оно исчезло всего в нескольких шагах от лица изверга, растворившись в тёмном воздухе.

– Оковы подавляют твою силу, - сообщил Теламонт напряжённым голосом.

Мефистофель взревел, взмахнул крыльями и обрушил на цепи всё своё безумие. Бреннус подался назад, его сердце бешено колотилось.

Сила вскипела вокруг архидьявола, сквозь линии потрескивающей зелёной энергии просочилось чёрное облако. Вены и сухожилия на его напряжённых мускулах похожи были на верёвки. Он снова взревел, и вниз посыпались куски кварца с купола, обрушившись на пол сотнями зазубренных осколков. Дьявол задёргался из стороны в сторону, натягивая свои путы. Вместе с ним дёргался и кренился весь анклав. Бреннус упал, кусочки кварца заскользили по полу.

Теламонт и Хадрун просто наблюдали за происходящим своими мерцающими глазами.

– Он ваш, ваше всевышество, - сказал Хадрун.

Через какое-то время Мефистофель прекратил борьбу. Его огромная грудь тяжело вздымалась, губы поджались, обнажив крупные клыки.

– Ты не можешь мне навредить, шейд, - сказал он Теламонту.
– Даже на этом плане, в этой форме, я намного превосхожу тебя. Вы не сможете держать меня здесь вечно. Вечность как раз в моём распоряжении.

Он кивнул на архимагов и натянул теневые цепи.