CC – инквизиция Гитлера

К утру 8 ноября, когда небо над баварской метрополией полностью заволоклось тяжелыми темно-серыми тучами, Гитлер поднял по тревоге «авангард германского пробуждения», как он называл свой ударно-штурмовой отряд.

В трактире «Торброй» Йозеф Берхтольд посвятил своих людей в план действий по проведению путча: «Товарищи! Вот и наступил час, к которому все вы и я так страстно стремились. Гитлер и господин фон Кар договорились между собой, и уже сегодня вечером рейхсправительство будет свергнуто и образуется новое, во главе с Гитлером, Людендорфом и Каром. Задача, которую мы должны выполнить, может повлечь за собой крупные последствия. Но прежде чем я буду говорить дальше, предлагаю всем, кто по каким-либо причинам сомневается в правоте нашего дела, выйти сейчас из строя».

Никто из строя не вышел. Затем в тайном хранилище на улице Баланштрассе отряд вооружился пулеметами и карабинами, ручными гранатами и уехал на машинах в направлении улицы Розенхаймерштрассе.

У трактира «Бюргербройкеллер» вооруженные штурмовики, соскочив с грузовиков, полностью блокировали улицу. Сам Берхтольд стащил тяжелый пулемет с открытого кузова автомашины и установил его перед входом в пивную. С подножки подкатившей легковушки бодро спрыгнул штурмфюрер Герман Геринг. С каской на голове он, размахивая саблей, помчался вверх по лестнице служебного входа. Эта сцена была так же гротескна, как и весь путч в трактире, которому не суждено было выйти за пределы центра Мюнхена.

А внутри здания перед дверью в зал уже находился Гитлер в ожидании своих людей. Его карманные часы показывали ровно 20.30. Защелкнув крышку часов и отхлебнув последний глоток пива из кружки, он размахнулся и театральным жестом разбил ее о стену. Затем вынул из кармана брюк браунинг, распахнул дверь и ворвался со своей свитой в зал, где проводилось собрание.

Рядом с ним находились Геринг и студенческий вожак Рудольф Гесс вместе со своими штурмовиками. Гитлер запрыгнул на стул и выстрелил в потолок, затем, используя стол, взобрался на сцену и воскликнул: «Национальная революция свершилась!». Сорвавшимся голосом он продолжал: «Этот зал оцеплен шестьюстами хорошо вооруженными людьми. Выход из зала строго запрещен. Баварское правительство свергнуто, ему на смену приходит временное рейхсправительство».

А в это же время еще один национал-революционер проводил другое собрание в пивной «Левенбройкеллер». Капитан-фронтовик Эрнст Рем приветствовал членов своего военизированного союза «Боевое знамя рейха» загадочными и многообещающими словами: «Наш вечер выйдет далеко за рамки обычного товарищеского собрания». Когда в привычной манере он начал разносить «преступников ноября» и «жидореспублику», ему сообщили о развитии событий в трактире «Бюргербройкеллер» кодовой фразой «Роды прошли благополучно».

Рем был посвящен. Не медля ни минуты, он двинулся со своими единомышленниками к зданию военного комиссариата. Это здание подлежало захвату, чтобы в нем разместить штаб-квартиру генерала Людендорфа.

Эрнст Рем тоже видел свое предназначение в войне. Автобиографию «История государственного изменника» он начинал так: «23 июля 1906 года я стал солдатом. До этого моя жизнь казалась мне нереальной. Я смотрю на мир с моей солдатской точки зрения. Сознательно односторонне. Солдат не признает никаких компромиссов».

Он презирал гражданских лиц, а обывательский мир со всеми его табу был гомосексуалисту Рему просто ненавистен.

Окопное братство личного состава штурмовых подразделений на войне он объявил высшим проявлением земной общности людей. Позже Рем увидел в этой общности первичную клетку-зародыш туманно-расплывчатого окопного социализма.

Рем пользовался репутацией примитивного рубаки. От боев на Маасских высотах осенью 1914 года у него на лице от осколка гранаты остался большой шрам, который тянулся от носа до подбородка. Из-за неудачной операции после ранения нос остался обезображенным на всю жизнь. Все это усиливало впечатление образа ландскнехта, который, казалось, только что вышел из расположения наемников времен Тридцатилетней войны.

В послевоенной Баварии он быстро нашел себе место поставщика оружия для добровольческого корпуса Эппа, который решительно выступал против оплеванной Республики советов. Позже Рем снабжал вооружением радикальные соединения и части по всей стране.

К нему тянулись нити некоторых антидемократически настроенных правых элементов. Он принадлежал целому ряду офицерских союзов монархической окраски, среди которых была созданная с его участием национал-социалистическая группировка «Железный кулак». Здесь осенью 1919 года он впервые встретился с Адольфом Гитлером.

В дальнейшем у них сложились довольно запутанные отношения. Но с самого начала этой дружбы между ними возникло и постепенно росло взаимное недоверие.

В июне 1921 года, за два года до создания «ударных отрядов», Гитлер, став новым председателем НСДАП, сразу потребовал создания отрядов из дюжих молодчиков для защиты зданий, в которых проводились мероприятия партии.

Воинственно настроенные ветераны войны Рема, казалось, специально были созданы для этой цели. Служба порядка получила название «штурмовые отряды» [2] .

2

Нем. аббревиатура СА. – Пер.

Рем и его доверенные лица вербовали в быстро растущие отряды СА совсем молодых людей, большей частью в возрасте от 17 до 24 лет, которыми командовали бывшие офицеры-фронтовики из окружения «бригады Эрхарда».

В обращении к молодежи от 3 августа 1921 года первые отряды. СА обязались «служить партии НСДАП как организация железной дисциплины и быть безгранично преданными фюреру».

Штурмовики очень быстро обрели дурную славу. Любой, кто отваживался открыть рот против Гитлера в пивной или на улице, подвергался безжалостным избиениям.

Для простого наблюдателя отряды СА и Гитлер, казалось, были неразрывно связаны друг с другом и представлялись единым целым. Но на самом деле имел место серьезный конфликт между СА и их сильным хозяином на заднем плане, с одной стороны, и Гитлером и партией – с другой. Гитлер с самого начала учуял непомерное политическое честолюбие Рема.

Рем же, напротив, смотрел на партию НСДАП как на организацию по вербовке молодежи в его отряды СА, которым он отводил в будущем роль боеготовного регулярного соединения. А в Гитлере он видел прежде всего способного барабанщика, который должен был зазывать молодых людей в СА.

Рем о Гитлере в 1922 году: «Несомненно, мы должны использовать его большую пробивную силу. Но он разъезжает с легким багажом, и его дальновидность не выходит за пределы Германии. Мы своевременно уберем его с нашего пути».

Если Гитлер считал себя исключительно политиком, то Рем полагал, что он – политический солдат. «Я ставлю примат солдата выше, чем политика», – писал он позже в автобиографии. Семена конфликта были посеяны, но взошли они через 13 лет.

Хотя Гитлер назначил «своего человека» Германа Геринга командиром отрядов СА, однако их движущей силой продолжал оставаться Рем. Личный состав СА не был непосредственно подчинен Гитлеру, поэтому его положение оставалось уязвимым.